Нет унижений и насилий, которые бы ни чинили немецкие насильники над женщинами и детьми. Об этих насилиях рассказала нам Сирота Софья в присутствии детей, родственниц и соседей.
Как и всем женщинам и девушкам, колхознице Сирота немецкий офицер предложил выйти из щели и жарить курицу и картошку. В одной руке офицер держал курицу с оторванной головой, в другой — пистолет. Плачущие дети прижимались к груди матери, не желая расставаться с ней. Офицер настоял на своем. Сирота С. изжарила курицу.
После того, как офицер наелся и напился, он предложил принести себе одеяло и чистую простыню для ночлега. Когда и это было исполнено, негодяй схватил руку Сирота и предложил ей лечь с ним.
— Негодяй, как тебе не стыдно, сволочь! Я же старуха, у меня дети.—С этими словами она вырвала руку и выбежала из комнаты.
Спустя полчаса, офицер с электрическим фонарем и пистолетом в руках явился в щель. Он пристально рассматривал лица. Кроме четверых детей и двух старушек здесь никого не оказалось. Офицер придвинул фонарь к лицу старухи У.
— Сколько тебе лет?—спросил ее офицер.
Женщина ответила, что ей 54 года.
— Ничего,—заявил прохвост и в присутствии детей изнасиловал старуху.
По бледному худому лицу старухи градом катились слезы, когда она рассказывала нам о диких насилиях и надругательстве над ее материнской честью.