Командира пожарного звена, работавшего в «Зимней вишне», будут судить за преступную халатность — по версии СК, он не послушал людей, которые говорили ему о запертых в кинотеатре детях. «Шторм» поговорил с бывшими и действующими пожарными, чтобы узнать, как часто им приходилось опираться на рассказы спасшихся из огня людей, если это шло вразрез с инструкциями. Также мы выяснили, что Генин — не первый командир расчета, обвиненный в халатности. И судя по отношению судов к пожарным, у него будут шансы на оправдательный приговор.
Утром 11 апреля Следственный комитет РФ возбудил уголовное дело по статье «Халатность» в отношении командира пожарного звена в Кемерове Сергея Генина. Официальный представитель ведомства Светлана Петренко сообщила, что Генин «проигнорировал сведения» о кратчайшем пути к кинозалу с детьми на четвертом этаже торгового центра «Зимняя вишня» и отправил своих подчиненных по другому маршруту, потеряв время, «которое могло быть использовано для спасения и эвакуации людей в безопасное место».
Иногда закрывают глаза
Журналисты «Шторма» поговорили с бывшими и действующими пожарными, чтобы узнать, как часто сотрудникам МЧС приходится нарушать инструкции и полагаться на мнение «гражданских», чтобы спасти из огня людей.
«Нарушение инструкции — нарушение правил пожаротушения. Никто не скажет, что он нарушил инструкцию», — рассказывает бывший пожарный Михаил одного из уральских городов. И тут же делает оговорку: «Если вы приехали на пожар, то должны убедиться, что отключены газ и электричество. Конечно, иногда на это закрывают глаза, так как порой не дождешься газовиков. И не дождешься электриков».
По его словам, на месте пожара первый вопрос — есть ли люди в помещении. Если да, то у пожарных появляются новые дилеммы — связанные с риском для жизни. Например, вопрос о запасе кислорода у идущих в горящее здание сотрудников МЧС: если его не останется — погибнешь сам.
«Начальник звена может использовать полный запас кислорода (оставить совсем чуть-чуть), чтобы обследовать большую площадь, — объясняет Михаил. – Так можно спасти больше людей. Но это уже героизм. Лично я с таким не сталкивался. Обычно кислород все-таки оставляют, чтобы можно было спокойно покинуть задымленное помещение».
Главный на пожаре, по его словам, руководитель тушения пожара — РТП. Он принимает все решения.
«Если РТП видит, что есть опасность обрушения, то он не отправит своих людей в здание. Такие решения принимают не начальники звена, а именно начальники пожаротушения. Обычно это самый опытный человек, который учитывает все сложности».
Михаил говорит, что в «Зимней вишне» люди просили баллоны (чтобы вернуться в здание и спасти оставшихся там родных. – примечание «Шторма»).
«Естественно, им никто их не дал. Для того чтобы пользоваться баллонами, нужны знания, — объясняет он и просит представить: – Человек вышел из огня — он не помнит, где он находился, плюс за время эвакуации очаг мог принять другой масштаб. Тут только начальник пожаротушения принимает решение, идти в здание или нет».
На учениях показуха
Виталий (имя изменено по просьбе собеседника «Шторма») — действующий сотрудник пожарной части МЧС из Сибири.
Он тоже считает инструкции при пожаротушении нерушимой вещью, но говорит, что к спасшимся из огня пожарные тоже прислушиваются.
«Встречаются такие моменты, когда слушаем людей. Но тут важно учитывать и количество людей внутри, и планировку здания, — говорит Виталий. — А отправлять или не отправлять спасателя — это исключительно на усмотрение начальника. Это все отточено. Мы нарабатываем все в классах, проводятся занятия».
Виталий объясняет порядок принятия решений: сначала прибывает пожарный расчет, производится оценка пожара. После того как масштаб определен, прибывают дополнительные бригады, если в этом есть необходимость.
«В случае с Кемерово они делали все правильно и слаженно, подняв ранг пожара до того, как прибыли на место, — защищает коллег Виталий. — Эвакуация людей идет начиная с наиболее задымленных помещений. Все делается по решению РТП, он указывает, как производить эвакуацию людей и тушение. Обычно РТП прокладывает маршрут уже на месте».
Не согласен с коллегами наш третий собеседник, тоже действующий пожарный, Денис. Фамилию он просил не называть.
«Инструкции — это просто ерунда. На учениях одно, во время пожара — совершенно другое. На учениях показуха. На пожаре не будешь заморачиваться и показушничать. Главная задача — это спасение жизни людей. А во время тушения нарушения бывают. Например, пожарно-техническое вооружение не всегда берется в должном объеме».
Денис утверждает, что к информации о том, где находится больше всего пострадавших, которые сами не могут выбраться из здания, пожарные всегда прислушиваются. Другое дело — когда люди рвутся в бой сами. Этому сотрудники МЧС не потворствуют.
Четвертый собеседник «Шторма» — Даниил, действующий пожарный, просит обратить внимание на другую сторону вопроса: нарушения техники пожаротушения написаны кровью самих пожарных. Любое нарушение может стоить жизни, причем не только своей, а, возможно, целого звена.
«Класс пожара гражданский оценить не может, так же как и пожарный, это задача РТП. Бывают случаи, когда начальники отправляют пожарных в опасные зоны (туда, где может обрушиться часть здания). Но, к счастью, в моей части все начальники караулов (они же РТП по району выезда) — ребята с богатейшим опытом. Они знают, как действовать и куда стоит отправлять звено, а куда — нет».
Гуманный суд
Корреспонденты «Шторма» проверили, как часто в последнее время возбуждались дела против пожарных, которые допустили преступную халатность.
Оказалось, что по статье 293 УК РФ «Халатность» (после пожаров, повлекших гибель людей – примечание «Шторма) гораздо чаще привлекают чиновников и сотрудников компаний, которые отвечали за противопожарную безопасность. За последние шесть лет «Шторму» удалось найти три судебных решения в отношении членов пожарной команды, прибывших на место происшествия.
В 2012 году в Иркутском областном суде подтвердили оправдательный приговор в отношении заместителя начальника главного управления МЧС России по Иркутской области майора Павла Терещенко.
В 2010 году подразделение пожарной части № 22 во главе с Терещенко выехало на пожар дома в Тейшетском районе Иркутской области. Местные жители не стали дожидаться пожарных, и сами начали тушить огонь – тот к моменту приезда перекинулся на соседний гараж, дровник и конек дома. Пожарные по инструкции должны были проверить, обесточен ли загоревшийся дом, но Терещенко, по версии обвинения, решил, что провода обгорели, а значит все безопасно, и поэтому разведку проводить не стал. Но оказалось, что электричество в проводах было: когда молодые люди, помогавшие пожарным, попытались выйти из дома, их убило током. Свидетели на суде утверждали, что в одной из квартир горящего дома продолжал гореть свет, а значит, электричество отключено не было. Несмотря на это государственный обвинитель отказался в суде от претензий к Павлу Терещенко, и суд вынужден был закрыть дело.
Павел Терещенко после случившегося продолжает работать в МЧС, на должности начальника Тайшетской пожарно-спасательной части № 22.
В июне 2014 года Ленинский районный суд Кирове оправдал начальника пожарного караула Головизнина.
Его обвиняли в том, что из-за халатности при разведке дома погиб один из его подчиненных. Когда подразделение Головизина прибыло на место пожара – горел частный дом – толком поговорить с его обитателями сотрудникам МЧС не удалось: хозяина не было, сын толком ничего не рассказал о помещении и убежал, гости были пьяны.
Никто из погорельцев не рассказал, что внутри дома находился глубокий колодец, заложенный досками. Туда провалился один из подчиненных Головизина. Заметили это не сразу, а когда парня нашли, то было уже поздно что-то предпринимать он скончался. Отец погибшего на суде заявил, что молодого человека по неосторожности убили коллеги, когда опускали в колодец металлическую лестницу. Другие свидетели эту версию не подтвердили, и Головизин был оправдан.
В июле 2016-го к трем годам условно был приговорен Пётр Согрин, начальник караула 21 пожарной части города Гагарин из Смоленской области. Во время пожара он оставил в задымленном помещении двоих пьяных мужчин. Погибшие выпивали вместе и подожгли балкон, выбросив в окно непотушенный окурок. Согрин рассказывал на суде, что один мужчина находился в сознании, и он даже поговорил с ним, второй храпел на кровати. Пожарный решил, что их жизни в квартире ничего не угрожает, а на улицу выводить их было опасно – агрессивно настроенные соседи могли с ними расправиться. Однако он ошибся: концентрация угарного газа оказалась смертельной.