С определенного момента я как будто следую невидимым направлениям движения. В этот раз меня позвали подруги на открытый урок по гвоздетерапии в студии йоги Джива.
Сначала я скептически отнеслась к необходимости моего участия в этом сомнительном мероприятии. Тем более я в принципе не люблю йогу и все что с ней связано.
Но стало приходить все больше и больше напоминаний об этом. Одним из таких напоминаний была совершенная неожиданность, когда придя немного раньше на занятия в танго-школу, первым что я там увидела были доски с гвоздями. Мужчина-владелец заканчивал свои дела и собирался домой, вполне вероятно, что он проводил у нас такой же урок. Вид у них конечно жуткий, когда понимаешь для чего они.
В этот же вечер я поинтресовалась опытом Маши Дружининой, уже участвовавшей в такой практике, о чем мне рассказали подруги. Я думала о том, что это наверное больно как-то, но в процессе Машиного рассказа мне становилось все более и более дурно. Учитывая, что я очень слабонервная и совсем не переношу боль, мне все меньше и меньше хотелось подвергать себя этому. Но были в этом и определенно ценные плюсы касательно избавления от тех проблем, которые во мне все еще сидят и никак не хотят уходить.
И вот я уже звоню в студию чтобы записаться. Не берут трубку, фух… значит не так уж и надо было. Перезванивали они правда с другого номера. Не зная, что это они, я взяла трубку, и тут уже не отвертишься.
Встречаемся в час Х в студии. Практику ведет врач-невролог Илья Шилов. Начинается все хорошо — общее знакомство, медитация для расслабления всего тела. Хорошо, что половина людей — это знакомые люди: Кэт с Кристиной и Даша, знакомая мне по фестивальной поездке с Соланой, где я работала. С ними уже как-то проще. Остальные люди — это девушка-йожик с опытом стояния на гвоздях и еще два врача-терапевта Алексей и Дамир, приехавшие после работы как будто заодним, потому что увидели рекламу в ленте вк.
Создаем намерение для этой практики, которое должно удерживать на такой доске во что бы то ни стало и встаем в круг, с одной стороны которого сами гвозди. Первый раз по минуте. Пока человек стоит на гвоздях, все отсчитывают минуту, держась в круге за руки.
Первое мое наблюдение за первопроходцем Алексеем начинает приводить меня в ступор. Это очень странно, когда такой мощный человек-гора начинает испытывать что-то пока мне недоступное и дрожит всем телом от очень сильного напряжения, стиснув зубы. Это напряжение неосознанно я очень легко пропускала через себя, переживая эту боль так с каждым участником порой почти до слез.
Вторым был Дамир, тут я убедилась окончательно что это адская жесть, внутренний страх начинает усиливаться, подрагивают руки, каменеют все мышцы.
К моему удивлению все девочки перенесли эту первую минуту достаточно спокойно, Кристина вообще без единой эмоции и поддержки за руки. Мне даже стало как-то тоже поспокойней и поуверенней. Я была последней, потому что не могла решиться на это хотя бы в середине, но и накопила много страха и скованности перед практикой, эффект медитации улетучился как пыль.
Конец очереди все же наступает и остаюсь только я. Первые секунды очень неожиданные, дыхание превращается в какие-то спазмы, отдаленно напоминающие дыхание при окунании в прорубь или купель. Я никогда не думала, что что-либо на свете мне может доставить ТАКУЮ боль. С организмом твориться какая-то жесть, сознание намного слабее контактирует с реальностью, эти эмоции, созданные от нереального внутреннего напряжения и боли, хочется выпустить наружу, что впрочем непроизвольно и выходит в виде гримас боли, умоляющего «я больше не смогу…» и частого глубокого прерывистого дыхания. Испугалась я больше всего тогда, когда очень быстро в руках, особенно в части от кончиков пальцев до кисти, и в голове появилось малообъяснимое ощущение. Какая-то мелкая вибрация, имеющая нагревающий и расширяющийся эффект, причем это не совсем ощущения тела, потому что эти части тела прибывали как будто в анестезии, как например, когда отсидишь что-нибудь. Это ощущение усиливалось с каждым счетом и перенимало на себя всю боль ступней, два этих очага как будто пытались вырваться из границ тела. Но испугалась я того, что это уже граница с обмороком, поэтому когда я попыталась уловить какую секунду отсчитывают поддерживающие участники, я поняла, что успею дотерпеть. Когда я сходила с гвоздей, я уже не чувствовала, что у меня происходит в ступнях, а только старалась вернуть в реальность свои руки, с которых очень медленно сходило это странное ощущение переходящее в мелкую дрожь. Голова же пришла в себя гораздо быстрее.
Сидим, делимся ощущениями. Впереди второй и последний круг на три минуты. Каждый после рассказа о своих ощущениях говорит одно и то же — если одну минуту так плохо, то как выдержать три… «а кто-нибудь вообще думал о том, что будет больно, когда сюда ехал?» — спрашивает Дамир. Почему-то я предположила, что это была только я.
На трех минутах я насмотрелась на то, как страдает Дамир и это выкосило во мне просто все мои остатки уверенности. Очень тяжело проживать с каждым участником его ощущения, они расходятся от человека как круги по воде, чем дальше, тем возможно слабее, но мы все стояли очень близко. Также это зависит от степени того, насколько человек разрешает себе выпускать эти эмоции во вне, поэтому это всегда происходит с разной интенсивностью. Перед своей очередью пришлось какое-то время искать свой дух, возвращать его в тело и собираться с ним, чтобы сделать очередной шаг на эту добровольную пытку.
Оказалось, что в первый раз это были только цветочки, да и первая боль от гвоздей еще слегка оставалась при наступании. Илья разрешил в крайнем случае простоять две минуты. Это конечно хорошо, но это очень сильно будет подстегивать на выход.
Во второй раз черезчур яркое ощущение в голове и кистях больше не появилось, поэтому я осталась наедине только с этим адом, происходящим в ступнях. Кэт держала меня за плечо, Крис за спину (также мы делали и в их сеансы). Первая минута (по ощущениям) была самой невыносимой, я очень сильно опиралась на руки поддерживающих мужчин, мне казалось, что это снизило боль от давления тела минимум в два раза, но от этого все равно не легче. Прерывистое как спазмы дыхание никак не могло успокоиться, дышать тяжело и глубоко иногда получалось, но все равно как-то быстро. Когда вообще прошла первая минута? Связь с реальностью крайне слабая, помню, что Кристина поглаживала по спине и что-то говорила, но других рук я даже не чувствовала. Илья спрашивал что-то, видимо о том, что надо подумать чего я хочу, потому что я ответила, что не хочу ничего, кроме как сойти с этих гвоздей. Чем больше я отдавала внимания этой боли, тем больше она становилась. Какая вообще сейчас минута? Кажется, на третьей минуте я вновь смогла прийти к мыслям и вспомнить про свое намерение. На несколько секунд я так хорошо на него отвлеклась, что смогла немного распрямиться и сильно снизить давление на руки, но мозг упорно хотел продолжать бороться (за что?) и вернул меня в болевые ощущения, но уже как-то чуть-чуть меньше. Ребята начали отсчет громче, видимо скоро конец. Вслушалась — да, осталось секунд 15-20. Что-то происходило, но не в физических ощущениях, только вновь появилось расширяющее вибрационное ощущение в кистях рук, что практически не помогло снизить болевой ад. Появились какие-то психологические изменения с ощущением, что это можно пережить, чтобы добиться того спокойного расслабленного состояния, к которому все стремятся, что вообще ВСЕ возможно. Я даже в каком-то роде привыкла к этому состоянию пытки.
Когда мне помогали сойти с гвоздей, что оказалось тем еще испытанием в моменты наступания на пол, первой мыслью было — я же могла стоять еще, надо было стоять, почему я ушла, я же не добилась того, зачем пришла.
Вторая мысль, уже озвученная вслух, обращенная больше ко всем девочкам, — как вы так спокойно это перенесли?? Меня плющило так жутко, что у Кэт, как она потом поделилась, даже слезы сначала хотели вырваться, пока она не перенаправила свое эмоциональное состояние с приема на отдачу. Видимо во мне нет такой мощной силы воли, которая заставляла бы терпеть и сдерживать эмоции. Не знаю хорошо это или плохо, но мне легче выпускать хоть какую-то часть этого ада с эмоциями вовне, чем нагнетать у себя внутри и без того ядерную бурю.
Девушка-йожиг стояла единственную попытку после всех нас. Минут 5 ее лихорадило, но потом было видно, как ее состояние меняется на спокойное, ноги перестают дрожать, тело уже не ходит ходуном, дыхание успокаивается и после ее фразы «ну все, можно делиться впечатлениями, а я пока постою» мы начали рассказывать свои переживания.
Это было интересно, у каждого настолько все по разному, и твой опыт никогда не станет похож на чей-то другой. Илья заметил, что внешне я выглядела так, как будто натыкаюсь на какую-то стену и не могу ее пробить. Кажется, он прав. Йогиня тем временем простояла так в общей сложности минут 25 пока мы общались. Ее ощущения свелись к тому, что она чувствовала только то, что стоит на чем-то неровном и шероховатом. Удивительная штука — мозг.
Проходить такую практику именно в группе было невероятным счастьем, без всех этих людей, которые меня поддерживали и физически и морально, возможно я не пришла бы к ощущению «я могу и не слезу, пока не придет время». Забавно, что ход времени отсутствует в этой практике, точнее он превращается в такой минимум, что это не становиться значимым. По сравнению с этим я помню как мы в школе висели на турнике на время. Тогда 20 секунд были вечностью, а сейчас я как будто выпала из реальности на 1 и на 3 минуты.
Закончили мы расслабляющей медитацией, после которой руки все равно еще подрагивали. Спать хотелось жутко. Дома я отключилась почти сразу с мыслями о том, что нет ничего невозможного и намерением повторить такую практику до конца в ближайший возможный случай.