В последние десятилетия у многих наших граждан сложился стереотип, будто в начале Великой Отечественной войны боевая авиации Советского Союза была полностью уничтожена ещё на аэродромах. На самом деле это в корне и не так, и, хотя у нашей страны, действительно, были тяжелые потери в первые месяцы войны, но уже летом 1941 года наши летчики бомбили Берлин.
После вероломного нападения Германии, Герман Геринг, командующий авиацией вермахта, нагло заявил: «Ни одна бомба никогда не упадёт на столицу рейха», однако, бахвальство сыграло с немцами злую шутку. Несмотря на то что в июле 1941 года немецкие самолеты уже кружили над Московской областью, советское командование приняло решение любой ценой разбомбить Берлин. Эту безумную на первый взгляд идею предложили нарком ВМФ адмирал Н.Г. Кузнецов и командующий авиацией ВМФ генерал-лейтенант Семен Жаворонков, которые представили план реализации фантастической, но столь необходимой для страны задачи.
На встрече со Сталиным Кузнецов и Жаворонков высказали мысль, что советские бомбардировщики смогут без посадки долететь до Берлина и вернуться назад, если вылетят с аэродрома «Кагул» на острове Эзель — самой западной на тот момент точки суши, контролировавшейся советскими войсками, но уже оказавшейся в тылу у быстро продвигающихся войск вермахта. Сталин одобрил проект и Жаворонков был назначен куратором спецоперации, которая получила название «Берлин».
Сама идея операции «Берлин» была беспрецедентной и дерзкой, ведь советским бомбардировщикам предстояло пролететь более 1000 км сквозь плотное кольцо немецких систем ПВО и истребителей-перехватчиков. При этом полет должен был проходить на высоте 7000 метров, когда температура за бортом была минус 45-50 градусов °С. В кабинах было ненамного теплее и многочасовой перелет в таких условиях становился мучением.
Для нанесения удара планировалось использовать дальние бомбардировщики ДБ-3, ДБ-ЗФ (Ил-4), а также новые ТБ-7 и Ер-2 ВВС и ВВС ВМФ, которые с учётом предельного радиуса действия могли достать до Берлина и вернуться обратно.
В ночь на 6 августа 5 экипажей отправились в разведывательный полёт на Берлин. Было установлено: зенитная оборона расположена кольцом вокруг города в радиусе 100 км и имеет много прожекторов, способных действовать на расстоянии до 6 000 м. Вечером 6 августа экипажи первой группы бомбардировщиков получили боевую задачу. Взлетать было решено с аэродрома Кагул на острове Саарема в Балтийском море, а первый вылет назначили на 7 августа 1941 года.
В 21:00 7 августа с аэродрома Кагул на острове Эзель поднялась особая ударная группа из 15 бомбардировщиков ДБ-3 ВВС Балтийского флота под командованием командира полка полковника Преображенского Е. Н., загруженных бомбами ФАБ-100 и листовками. Как было сказано, полет проходил в сложнейших для человеческого организма условиях и летчикам приходилось работать в кислородных масках. Для соблюдения секретности на всём протяжении полёта выход в радиоэфир был категорически запрещён, но через три часа, когда самолеты подошли к северной границе Германии, авиагруппа была обнаружена противником.
Правда, сбивать советские бомбардировщики никто не спешил, так как фашисты не могли поверить, что русские летят их бомбить, приняв наши самолеты за свои, возвращавшиеся с задания. Даже после того как летчики не ответили на немецкие позывные свой-чужой, их пропустили вглубь Германии, а вскоре внизу появились огни Берлина.
В 1:30 8 августа пять самолётов осуществили сброс бомб на хорошо освещённый Берлин, остальные отбомбились по берлинскому предместью и Штеттину. Во время того налета бомбардировщики ДБ-3Ф отбомбились над берлинским стадионом и разрушили новый индустриальный квартал германской столицы. Также советские бомбы повредили здания вокзала и телеграфа, а также ряд оборонных предприятий в районе Райниккендорф. Немцы не ожидавшие такой дерзости включили светомаскировку города только через 40 секунд после того, как первые бомбы упали на город, а проконтролировать результаты бомбометания лётчикам не позволила немецкая ПВО, активность которой стала так велика, что заставила радиста Василия Кротенко прервать режим радиомолчания и сообщить о выполнении задания в радиоэфире: «Моё место — Берлин! Задачу выполнили. Возвращаемся на базу!»
Любопытно, что обнаружить советские самолеты немцы так и не смогли, так как искали бомбардировщики на высоте 4500-5000 метров, в то время как наши находились на высоте 7000 метров. Кроме того, внушает гордость тот факт, что сложнейшая боевая операция прошла для наших самолетов без потерь.
После авианалета на Берлин и 7-часового полета, в 4 утра 8 августа, советские бомбардировщики вернулись на аэродром. Тем же утром немецкое руководство оказалось в сложной ситуации. Возникал вопрос: как объяснить жителям Берлина, что за самолеты бомбили их ночью и куда смотрели подразделения ПВО? По привычному в таких ситуациях рецепту, решили врать. Радио и газеты Германии сообщили, что к Берлину прорвались 50 английских самолетов, шесть из которых были сбиты. Ложь немецкой пропаганды развеяли сами англичане, когда радио Великобритании сообщило: «Германское сообщение о бомбежке Берлина интересно и загадочно, так как 7−8 августа английская авиация со своих аэродромов не поднималась ввиду неблагоприятных метеоусловий».
Лишь после этого немцы признали, что Берлин бомбили русские, и в скором времени авианалеты продолжились. В период с 8 августа по 4 сентября 1941 года советская авиация неоднократно бомбила Берлин. Немецкие ВВС и системы ПВО были посрамлены. За это время советские летчики совершили 86 вылетов, во время которых на город сбросили 311 фугасных и зажигательных бомб общим весом 36 тонн. Понимая, что остановить русских можно, лишь уничтожив аэродром, откуда совершаются вылеты, немцы в ходе тяжелейшей операции ликвидировали Кагул, после чего бомбежки Берлина прекратились на несколько лет.
За весь период бомбежек Берлина в 1941-ом году, более десятка самолетов были безвозвратно потеряны, несколько экипажей погибли в полном составе. Участников бомбардировочных рейдов на Берлин представили к государственным наградам, а несколько летчиков, участвовавших в тех налетах, стали Героями Советского Союза.
