В вагон вошла девушка. Мокрая, так как на улице шел дождь. И со временем люди замечают, что девушка не только попала в непогоду - она плачет.
- Простите, - виновато извиняется, подбирая слова. - Очень переволновалась. Ездила на поиски своей матери ... кровной.
Разговор завязывается незаметно, и вот Виталия уже рассказывает мне о своей жизни. Признается: всегда подозревала, что в семье от нее что-то скрывают. Помнит ранние детские воспоминания: она в новеньком платье бежит навстречу матери и отцу, а рядом - толпа детей.
- Мама, вы меня взяли из Дома малыша? - допытывалась в школьные годы.
- Что ты такое говоришь? Ты наша доченька, Вита, - сразу шла в атаку мамочка. - Но действительно несколько недель прожила в приюте. Думала, что ты не помнишь. Три годика тебе было, когда меня сбила машина. В тяжелом состоянии я попала в больницу. Бабушка дежурила у меня в палате, а за ребенком некому было смотреть - отец был в командировке. Пришлось временно оформить тебя в приют. Другого выхода не нашлось.
Но сомнения у Виталии не исчезали. Напротив, чем старше становилась, тем больше вопросов возникало у девушки. Ведь она русая, а мать с отцом - темноволосые. И неважно, что мама все время вздыхала, что Вита с двоюродной тетей Анной из России - как две капли воды. А однажды подружка Оксана из соседнего двора в ссоре обозвала ее «интернатской». Когда Виталия рассказала об этом маме, и сразу пошла, ругаться к Оксаниным родителям на невежливую и лживую дочь. И с тех пор строго запретила общаться с ней Вите.
Таких неоднозначных ситуаций случалось все больше. Но родители уверенно и терпеливо убеждали Виту: что она не так поняла, что у нее фантазия слишком богата. Правда открылась, когда Виталии исполнилось семнадцать. Умирала бабушка и перед смертью попросила родителей рассказать внучке историю ее появления в их семье. Именно она когда-то подтолкнула дочь и зятя взять малыша из детдома. Те пять лет обходили врачей в надежде стать родителями, но бесполезно. Надеялись очень. А бабушка, решительная женщина, на семейном совете поставила вопрос ребром:
- Достаточно вам тратить деньги на лекарства и грешить на судьбу. Как даст Бог, еще успеете родить ребенка. А теперь лучше подумать об усыновлении. И стесняться тут нечего. Недаром говорят: как сирота в дом - счастье в нем.
Маленькая Виталия действительно принесла в дом много счастья и радости. С бледной, тощей, молчаливой девочки превратилась в любимую доченьку - щебетушку. Родители отдавали ей всю душу. И так могло бы быть и дальше, если бы не серьезный разговор ...
Факт усыновления стал для Виталии слишком болезненным ударом. Не перестала любить приемных родителей, однако затаила на них обиду: как можно было столько лет растить ее во лжи и недоверии? Почему ее обманывали? Не сообщили правду постепенно, с малых лет и в доступной форме, а только в семнадцать - как снег на голову. Мама плакала, просила у Виты прощения, оправдывалась, что быть откровенной с дочерью ей мешали страх и смущение. А больше всего, призналась, пугало то, что приемная дочь покинет их.
Виталия не отреклась от названных мамы и папы, однако начала от них отдаляться. Специально поступила в вуз в другом городе, поселилась в общежитии. Все время покоя не давали досадные мысли: кто она? Почему оказалась в интернате? Где ее родные? Как живет и, что выносила под сердцем?
- И я решила найти родную мать. Поехала в Дом малютки, откуда меня усыновили, наводила справки, искала какие-то архивные документы. В конце концов, удача мне улыбнулась, - вздыхает девушка.
Добиралась до женщины, которая ее родила, в другой конец страны, более суток. Долго блудила запутанными улицами города, пока наткнулась на старую хижину, которая была настолько захламленной, что казалась нежилой.
- Не знаю, чего я ожидала. Еще когда приезжала в детдом, воспитатели рассказали, что моя мать - вовсе не интеллигентка. Выпивала, любила веселую жизнь. Но чтобы такое ... - и с глаз Виталии снова катятся слезы. - На порог вышла, потерянная пьяная женщина и начала спрашивать, чего я хочу. Мне все слова в горле застряли. С трудом произнесла ее имя и фамилию, объяснила, что я ее дочь. А она долго смотрела на меня, а потом спросила: кто именно?
Вита не сдерживается и долго плачет. А потом опять делится пережитым: оказывается, у нее есть еще четыре родные сестры. От всех мать отказывалась еще в родильном доме и никогда не интересовалась судьбой своих кровинок.
- Весь разговор с так называемой родной мамой длился каких-то пятнадцать минут. Было видно, что ей вполне безразлична эта встреча. Наконец попросила у меня денег на водку и поспешила в магазин, - тихо говорит Вита.
А когда дождь за окном немного стихает, девушка вслух раскаивается: действительно, обижалась на семью за многолетнюю тайну. Ведь она и так догадывалась, что ее удочерили, и все бы поняла правильно, и была бы благодарна дочерью ... Но сегодня она готова простить им - приемным маме и папе, понять их тревоги, поблагодарить за беззаботное детство, объятия, подарки на день рождения, помощь с домашними заданиями ...
- Да нет, не прощать их надо, а самой молить прощения за все. Я так долго искала родную маму, а она все время была рядом со мной. Потому что, оказывается, роднит не кровь, текущая в жилах, а любовь, забота, тепло, чувства. Да, меня родила другая женщина, но разве у меня язык повернется назвать ее матерью? За что? Она хуже чужой тети. Не хочу больше ничего о ней знать. Разве бы попасть на след сестер ... Узнать, как они, - взволнованно говорит Вита.
Но признает: если и разыскивать девушек, то позже. Между тем колеса поезда стучат, приближая встречу Виты с родным городом. И с теми людьми, которые ее ждут и любят. А прошлое, которое столько лет тяготило душу, остается далеко позади.