Шел конец января 1942 года
Сегодня опять немцы полезли. Может быть, они надеялись, что начавшийся снегопад и ветер помешают нашим наводчикам вести по ним прицельный огонь, а может быть немецкий орднунг обязывал их в 11 дня обязательно идти в атаку.
Наш самоходно-артиллерийский взвод был придан стрелковому полку. Взвод был необычным. Он был сформирован из самоходных орудий «Артштурм», что побросали немцы во время отступления.
Экипаж состоял из четырех человек. Самоходка имела орудие 75-мм, напоминающее окурок. Боеприпасов хватало. А еще у нас стояли радиостанции, чего не было в то время даже на многих «тридцатьчетверках». Это было неоспоримым преимуществом. Хотя переговариваться мы могли только между собой, так как диапазон волн немецких раций не совпадал с нашими, и еще с КП полка, на котором установили немецкую радиостанцию, снятую с подбитой машины.
Немцы шли без артподготовки и как-то без особого напора. Вот сквозь снежную пелену показались немецкие танки. Это были легкие Т-III и такие же «Артштурмы», как у нас.
Я поймал в перекрестье ближайшую «тройку» и выстрелил. Промах! Мне хорошо было видно, как трасса прошла над башней немца. Зато второй выстрел угодил точно в верхний бронелист и «немец», прокатившийся еще несколько метров по инерции, остановился и задымил.
Не отставали и другие наши расчеты. Вокруг наступающих немецких танков вздыбились султаны разрывов, и, почти одновременно, были подбиты еще один танк и самоходка.
Немцы, не выдержав нашего огня, развернули машины и, увеличивая скорость, пытались как можно быстрее скрыться в снежной пелене. Стрелять приходилось по размытым силуэтам машин, которые еле просматривались сквозь падающий снег.
Экипажи подбитых машин быстро выбрались из них и бросились вслед отходящим танкам, на ходу забираясь на корму.
И тут по нашей рации прозвучало: «Вперед, в атаку!»
Они там что, с ума посходили?! Какая атака?! Немцы наверняка устроят нам прием не хуже того, что мы устроили сейчас им.
Но, приказ есть приказ, наша самоходка выскочила из окопа и мы на полной скорости помчались в сторону деревни. Стрелять на ходу было бесполезно. Вот мы проскочили мимо подбитой мною самоходки и приняли левее, в надежде зайти с фланга.
Нам попадались какие-то заснеженные буераки, ямы, канавы. Но огонь немцы по нам не вели и мы, благополучно достигнув окраины деревни, двинулись вдоль улицы.
Неожиданно, кто-то застучал в люк заряжающего. Что за чертовщина? Неужели кто-то из наступающей пехоты прицепился к нашей машине и забрался на броню. Наш заряжающий распахнул люк и немножко обалдел. На броне сидел немец и какой-то железякой стучал по крыше рубки.
Это наверняка был один из танкистов подбитого танка. Он, видимо, отстал от экипажа, принял нашу самоходку за свою, забрался на нее, на ходу, и теперь, ему захотелось укрыться за броней.
Немец, как только открылся люк, сразу же полез в машину. А что его могло насторожить? Да ничего! Открыл ему какой-то чумазый танкист в ватнике. Так и что там удивительного. Стояли морозы и немцы надевали на себя все, что только находили. Видок у их войска был еще тот, особенно когда они оденут соломенные эрзац-валенки, и укутаются в бабьи платки или одеяла.
Сразу заметно, что немец был танкистом. Он мухой прошмыгнул мимо заряжающего, несмотря на тесноту боевого отделения. И чего теперь с ним делать?
Я выхватил наган и направил его на немца.
-Добро пожаловать фриц. Хоть у нас и нет свободных мест, а ты забрался без билета, но ради такого дорогого гостя не грех и подвинуться.
Если бы вы видели, как вытянулось лицо немецкого танкиста. Оно стало, наверное, длиннее раза в два, чем было прежде. А как он глазками заморгал, на это стоило посмотреть.
Да, теперь наш экипаж увеличился на одного человека. Но, надо как то выбираться из этой передряги. Нам уже стало понятно, что наша атака сорвалась и надо было уносить отсюда ноги, самое главное, чем быстрее, тем лучше.
Мехвод крутанул машину посредине улицы, и мы начали улепетывать тем же маршрутом, что и прибыли в эту деревушку.
Немцы ничего не поняли, а когда разобрались, мы уже были далековато. Точнее, нас спас холмик, за которым мы укрылись от огня немецкой противотанковой артиллерии.
Из-за своей дурацкой шутки мы едва не потеряли нашего пленного. Когда добрались до своих, наш заряжающий решил пошутить. Вокруг машины уже собрались несколько пехотинцев.
Первым из машины показался немец, а заряжающий кричит из рубки:
-Хальт! Хенде хох!
И тут же мы услышали выстрел, немец падает опять в самоходку, а мы орем:
-Мужики, не стреляйте! Свои! Мы экипаж Ванюшкина!
Пошутили, называется! Потом наш командир осторожно выглянул и люка и буркнул: - Все, выходим. А потом еще и затрещину заряжающему отвесил.
Пехотинцы смотрели на нас, на пленного, а сержант, по виду бывалый вояка произнес: Вы ребята, так больше не шутите. Тут нервных очень много, вон Никита чуть в штаны не наложил с исп