Президент России Владимир Путин назначил послом России в Армении Сергея Копыркина, который был заместителем представителя РФ при ЕС и Европейском атомном агентстве. Назначение Путина примечательно, особенно, в сравнении с уже бывшим послом Иваном Волынкиным.
Волынкин до назначения в Армению работал в Грузии, причем, был объявлен там персоной нон-гранта. В то время президент Саакашвили обвинил его в организации переворота в Грузии.
В 2013 году Волынкина назначили послом в Армению. То, что не удалось в Грузии, он провернул, фактически, в Армении. Во всяком случае, провал процесса евроассоциации 3 сентября 2013 года был равносилен перевороту, тем более, что для его достижения была пущена в дело угроза внутреннего заговора в лице невластного полюса.
Однако, кажущаяся победа 2013 года была нивелирована Апрельской войной 2016 года, которая показала, что победа России в 2013 году была пирровой и на деле стала поражением, потому что в 2016 году выяснилось, что в Армении, все же, есть власть – в лице армии и общества, которая существенно изменила манеру поведения и формальной власти. По большому счету, не удалось также использовать для «реванша» мятеж Сасна тсрер.
Во второй половине 2016 года ситуация фундаментально изменилась, и стало ясно, что в Армении остается вне игры колоссальный сегмент российской политики. Хотя в стратегическом плане пока не ясно, какие цели преследует Россия в Армении, но очевидно изменение тактики.
Принципиально новая ситуация возникла после подписания в ноябре 2017 года соглашения Армения-ЕС, которое можно считать консенсусом России и Запада по вопросу Армении.
Является ли европейский опыт нового посла России в Армении знаком того, что Россия пытается изменить стиль работы в Армении, подходы, подвести концепт под изменения, обусловленные «обнажением» отношений в апреле 2016 года и динамичными геополитическими процессами, которые принесли России как внутренние вызовы, так и угрозы в зонах влияния.
Многое будет зависеть от того, сможет ли Армения диктовать условия, чтобы Россия общалась с Арменией не приказами, а предложениями. А для этого Армении следует быть открытой для других предложений и иметь свои предложения как для России, так и иных центров.
Как минимум на уровне риторики Ереван осознает такую необходимость, предпринимаются также определенные шаги. Достаточно ли их, есть ли возможность делать больше, вопрос для дискуссии, которая, увы, начисто отсутствует в политической и экспертной повестке.
Акоп Бадалян, Lragir