Макаронные монстры, боги, пророки, святые, мудрецы, демоны и иные существа и материи, которые являются частыми спутниками людей. Разбираемся, насколько необходимы нам подобные аналогии мировосприятия и вправду ли так важен для нас смысл жизни, как способ преодоления экзистенциального кризиса?
Наша потребность объяснить себе свою жизнедеятельность досталась нам в качестве уникального побочного эффекта сознания, которое делит мир на различные временные категории. Если со стороны в нас летит камень, то логично предположить, что кто-то его кинул, и у него есть исходная точка броска. Также для нас логично понимание, что брошенный камень рано или поздно упадет, достигнув или не достигнув своей цели. Увы, но такое сложное явление, как жизнь, сравнить с камнем трудно, хотя временами очень хочется. Вполне уместно описывает эту ситуацию немецкий социолог Эрих Фромм:
«Скорее всего, человек попадает в мир без своего согласия и не по собственной воле. В этом отношении он ничем не отличается от животных, от растений, от неорганической материи. Однако будучи наделён разумом и воображением, он не может удовлетвориться пассивной ролью творения, ролью кости, брошенной из стаканчика. Им движет стремление выйти за пределы роли творения, преодолеть случайность и пассивность своего появления на свет, стать творцом.»
В результате человек стал проявлять себя этим творцом не только в области искусств, но и в области обретения смысла, создавая наиболее приемлемые аналогии в описании мира, соответствующие времени и потребностям. Он стал создавать и восхвалять смысл не только там, где он есть, но и там, где его быть в принципе не может. Он создал символы и значения, эпитеты и метафоры, что с одной стороны сделало жизнь более понятной и приемлемой, а с другой — не менее абсурдной и конфликтной. Так или иначе, исходной точкой всего этого являются особенности человеческих размышлений. С них все начинается и на них все заканчивается. За пределами человеческого мышления временные и причинно-следственные связи также существуют, но они никогда не имели ярко-выраженных и долгоиграющих мотивов. Иными словами в них нет того умысла, которым оперирует человек, а значит эти явления анализировать с точки зрения «смысла» уже гораздо сложнее.
Мы имеем весьма эффективные инструменты познания в виде научного анализа и сбора сухих фактов, но человеку, который терзается поисками смысла, этого недостаточно. Каждое событие и явление он стремится окрасить в смысловые формы, придать им некие свойства, в том числе мистические и религиозные, тем самым однозначно определив, что есть хорошо, а что плохо. В ряде случаев такой подход помогает справиться с тяжелыми вызовами жизни и преодолеть депрессивные состояния, но в долгосрочной перспективе он нередко способствует распространению невежества. Это обусловлено тем, что однозначные экзистенциальные выводы уместны лишь в единичных ситуациях, а жизнь слишком многогранна, чтобы на все можно было дать однозначный ответ. Это касается и вопроса о необходимости смысла вообще. Скорее всего, мы найдем правильный ответ лишь тогда, когда перерастем тот момент, где большинство из нас мыслит черно-белыми категориями.
В качестве промежуточного итога стоит упомянуть, что большинство проблем начинается не тогда, когда человек разобрался или не разобрался в экзистенциальном кризисе, а тогда, когда он решает, что его смысл или его отсутствие является главенствующим фактором мировоззрения, а значит можно не брать в расчет остальные. Религиозные или политические течения не являются исключением, поскольку история помнит множество случаев, когда те или иные популярные общественные движения могли спасать множество жизней, а временами становиться настоящим проклятием для целых народов. Достаточно вспомнить ранний христианский пацифизм или ужасающие крестовые походы. Неоднозначность человеческого мировоззрения само по себе является поводом для отдельной статьи, ну а пока на этом все. Всем мир.