Главная трудность смирения со своим духовным положением заключается в том, что оно невидимо для плотских глаз человека и может только осознаваться и помниться. Даже многие духовно здоровые люди не видят своего духовного здоровья так же, как духовно больные не видят своих духовных болезней, и из-за их слепоты им почти всю жизнь приходится напоминать о их духовном положении, потому что своей слепотой и забывчивостью они причиняют и себе и ближним немало мучений. Лишь избранные дýши добиваются постоянного осознания, то есть вúденья своего духовного существа, — большинство же людей не имеет о нём никакого понятия.
Когда человек болен телом, он знает недостатки и достоинства своего тела, потому что не может не видеть их. Когда же человек болен духом, он не знает об этом, потому что не только не видит, но ещё и не хочет видеть себя и чужими глазами. И это ужасно.
Потому ты и не знаешь, кáк себя вести, что не видишь и, что самое страшное, не хочешь видеть своего плачевного духовного положения. А ведь только исходя из своего истинного телесного и духовного положения, человек узнаёт, кáк ему поступать, чтó он может, а чтó — не может делать, а значит чтó должен, а чтó — не должен. Если у меня есть силы, а я скрываю это, или если у меня нет сил, а обещаю сделать то, что не могу, — то комý, скажи, я буду полезен и приятен, ктó, узнав меня, захочет иметь со мной дело ?
Я всегда говорил тебе, что вся твоя беда не в том, что ты духовно искалечен, а в том, что ты не хочешь знать этого, смиряться с этим, признать и признаваться в этом. Я всегда говорил тебе, что стыдно быть не больным, стыдно быть нечестным по отношению к себе и к другим. Я учил тебя не духовному, а нравственному совершенствованию, чтобы тебе было дорого не твоё духовное здоровье, не способность слышать или не слышать Бога, чувствовать или не чувствовать Его волю, а только твоя честность перед собой и людьми, твоя искренность и открытость в отношениях с ними, то есть твоя человечность. Я всегда ругал тебя не за твои болезни, а за то, что ты скрываешь их и от себя и от людей.
Но ты по сей день не внемлешь мне и продолжаешь ”совершенствоваться” в том, в чём никогда не сможешь усовершенствоваться. Потому что духовным, как и телесным совершенствованием, во-1-х, надо заниматься с юности, причём имея врождённые способности; а во-2-х, потому, что к этому "совершенствованию" тебя прижимает не страх нарушить Волю Бога и навредить другим людям, а твоё тщеславие и расхожие представления о мужчине как о сильной половине, которая непременно должна руководить, а не подчиняться, независимо от того, может она это делать или нет. Ну а если не может ?
Вместо того, чтобы учиться правдивости и открытости, ты всё тешишь себя надеждами научиться тому, чему научиться в твоём положении уже никак невозможно, а значит и не нужно. Ты всё никак не поймёшь, что научиться слышать, видеть, чувствовать и понимать Волю Бога может только правдивый и открытый человек, который не боится предстать перед собой и другими в абсолютно незавидном положении, услышать любую, а не только приятную истину о себе, и который никогда не будет лгать ради того, чтобы казаться себе и другим тем, чéм он не является.
Чего тебе не хватает ? — Приятного мнения о себе ? Ведь Его Волю тебе добросовестно и постоянно передают окружающие и никогда не покидающие тебя люди. И если Отец знает, что ты — калека, то кáк Он может оставить тебя одного, без помощи других Своих детей ? Ты подумал об этом ? Если я ухожу из дому, то кáк я могу оставить моего больного ребёнка без помощи здоровых детей ?
Духовный, как и телесный, организм человека — это очень сложная и тонкая система. Разобраться в ней человеку, не посвятившему этому всю свою жизнь, совершенно невозможно. Нарушение только одного жизненно важного органа ведёт к его разрушению или к пожизненной недееспособности. Ты же, никогда не занимаясь изучением этой системы, не опасаясь, не трепеща за неё, нарушил в ней очень многое, о чём нет смысла сейчас говорить, и потому действовать и приносить людям благо можешь только под руководством других людей, у которых здоровы те духовные органы, которые у тебя больны, неразвиты или вообще разрушены полностью.
Сколько лет, находясь рядом со мной, ты не хочешь понять, что в моём лице ты встретил не какого-то там великого Учителя или Врача, а лишь Настоящего Друга, который взвалил на себя твоё искалеченное и беспомощное духовное тело и понёс его по жизни тем путём, каким бы ты и сам прошёл, если б был здоров, и что от тебя я жду не почитания меня, не благодарственных восхвалений, а лишь понимания нашего с тобой положения и, если не помощи мне, то хотя бы немешания моему служению тебе. Я повторяю, что несу тебя не моей дорогой, как ты себе это обиженно представляешь, а именно твоей дорогой, какой бы ты и пошёл сам, если б сам был способен слышать и чувствовать Волю Бога подобно мне. Я — твой истинный Друг, но твоё самолюбие всю жизнь делает из меня врага, и ты, вместо того, чтобы отречься от этого самолюбия или хотя бы бороться с ним, постоянно лишь укрепляешь и совершенствуешь его.
Прекрати это делать, иначе ты потеряешь то, чтó Бог дал тебе, потеряешь так же, как ты потерял всё то, чтó не ценил раньше.
Ты должен помнить, что жена твоя, многого не понимая умом, многое чувствует сердцем. При этом она не имеет того внутреннего цензора, с помощью которого большинство людей безжалостно подавляют или фильтруют в себе желания, чувства, мысли, переживания и поступки Бога, она не может подавить Его в себе, потому что ей жалко Его, она видит и чувствует, как Он слаб, как Он беззащитен и беспомощен среди этого мира, и если Его не поддержать, не помочь Ему проявиться, Он погибнет, умрёт здесь. Она настолько жалостлива к Нему, что Ему ничего не стóит управлять её жизнью. А ведь многие мирские люди настолько безжалостны к Отцу их души, настолько жестоки к самой своей душе, к её тонким и нежным движениям, что управлять ими изнутри практически невозможно. Потому ими всегда и управляют снаружи, что они не желают слушаться своей совести, стыда, души, сéрдца, жалости, сострадания и любви к Отцу.
Ты в очень малой степени имеешь сострадание к Богу. А ведь Богу нужно сострадать в полной мере — Он ведь самый большой Страдалец, ибо вбирает в Себя страдания всех страдающих существ, и потому больше, чем Он, никто не нуждается в сострадании и в деятельном участии, которое, если ему дать ход, становится спасением и благом для каждой души. — «Милость человека к ближнему его; а милость Господа — на всякую плоть», — то есть человек способен сострадать только своим ближним, а Бог страдает о всех существах в Мироздании. — «Касающийся вас, касается зеницы ока Его». — Так на чтó же в течении всех веков похожа Его истерзанная и окровавленная зеница, которую ранят и терзают те, кто издевается над животными, растениями, людьми, Землёй, над всеми одушевлёнными и неодушевлёнными существами в Природе, в которой обитает Его Дух ? И чтó делаешь всякий раз ты, когда не слушаешь, чтó тебе говорят люди, которые духовно старше, сильнее и здоровее тебя, — чтó делаешь ты, как не заставляешь лишний раз страдать и без того страждущего Бога ?
Пожалей же Отца, послушайся меня, и начни заботиться только о том, чтобы всегда пребывать в послушании людям, а не самому себе. Потому что тот, кто не одолел своей обидчивости, гордости, тщеславия и желания нравиться себе, не имеет права слушаться себя и должен слушаться других.
dzhelali.olegvalentinovich2011@yandex.ua