Одному богу известно, что было бы с Британией в сороковом, не имей она всего двух вещей: прекрасного флота и фирмы «Роллс-Ройс».
Именно двигатель этой компании служил неизменным сердцем широко известного «Спитфайра». Но вы удивитесь, совсем не детище Реджинальда Митчелла в годы той страшной войны было его основным потребителем. Нет, абсолютное большинство из выпущенных «Мерлинов» шло на производство тяжелого бомбардировщика фирмы «Авро», носившего гордое имя «Ланкастер».
Как не раз бывало в истории, своим появлением эта легендарная машина всецело обязана череде неудач с ее предшественником - средним бомбардировщиком «Манчестер», разработки Роя Чедвика.
Этот двухмоторный самолет, технологически был выполнен на достаточно высоком уровне. Однако его подвели, страдающие большим числом детских болезней, двигатели «Rolls-Royce Welcher».
«Манчестер» все же был построен небольшой серией, но ненадежная силовая установка, явно не способствовала росту популярности данного изделия среди военных пилотов. Требовалось срочно улучшить ТТХ машины. Очевидно сделать это можно было лишь одним способом, заменой моторов. Несмотря на всю продвинутость авиапромышленности британской империи, даже в ней надежных и достаточно мощных авиадвигателей было немного.
Первоначально всерьез рассматривался вариант оснащения машины перспективными двигателями «Sabre» или «Centaurus». Однако, эти мощные 24-х цилиндровые моторы, отличались не менее капризным нравом. В итоге, изобретать велосипед не стали, а пошли уже ранее неоднократно протоптанной дорожкой, сделав из двухмоторного самолета - четырёхмоторный.
Изменения в конструкции фюзеляжа были минимальны. Серьезным доработкам и усилению, подверглось лишь крыло, которое из за размещенных дополнительно пары мотогондол, стало существенно длиннее.Получившаяся в результате этих доработок машина, имела взаимозаменяемость по узлам порядка 75% со своим предшественником.
В разгар работ по переделке машины, компания «Авро» получила письмо министерства авиации с приказом, обязывающим направить все усилия на строение в производстве самолета, прямого конкурента - «Хендли Пейдж Галифакс». К счастью, Рой Чедвик точно не был из тех, кто просто сдается.
Уже на следующий день, он добился аудиенции у советника министерства, выбив для завершения проекта немного времени.К сожалению, это был далеко не конец.
Высокопоставленные покровители «Хендли Пейдж» сумели заблокировать поставку столь необходимых для проведения испытаний моторов. Поскольку официальные каналы были перекрыты, глава «Авро», Рой Добсон смог приобрести «Мерлины» исключительно благодаря тесной дружбе с директором одного из моторостроительных заводов, купив их наличкой и погрузив в собственный грузовик.
Вот так при помощи настойчивости и доли везения небольшой группы людей, был рожден лучший британский тяжёлый бомбардировщик Второй мировой войны.
Свой первый полет, переделанная из донора машина, отправилась 9 января 1941-го года.
Она была оборудована четверкой двигателей «Мерлин 10», взлетной мощностью 1 тысяча 150 лошадиных сил. Интенсивные испытания не выявили значимых дефектов и уже 31 октября первый серийный бомбардировщик покинул стены завода в Вудфорде.
Особенностью «Ланкастера», был вместительный бомбоотсек, позволяющий ему нести на внутренней подвеске боеприпасы большого калибра, с суммарным весом до трех с половиной тонн. Этот груз машина могла доставить на дальность порядка 3200 километров, со средней скоростью 400 километров в час. Технические характеристики бомбардировщика непрерывно совершенствовались. Так уже в 1944 году, после соответствующего переоборудования, стало возможным поднимать в небо 10 тонные «Grand Slam» и самые большие бомбы той войны.
Оборонительное вооружение на бумаге тоже выглядела внушительно. Суммарно самолет нес 10 пулеметов, однако весь арсенал был представлен стволами калибра 7,7 миллиметров. Такое решение диктовалось вопросами экономии веса, к тому же немецкие истребители начала войны, почти не обладали бронированием, что позволяло эффективно поражать последние за счет высокой скорострельности и кучности огня.
К сожалению, британцы слишком долго находились в плену подобных иллюзий. В итоге, когда обстоятельства изменились в неблагоприятную для королевских ВВС сторону, единственным возможным выходом, стал перевод всех английских бомбардировщиков на ночную работу. Но это будет позже, а пока, новенькие самолёты стали поступать в строевые части. Королевские летчики, на глазах которых немецкие самолеты не раз бомбили их родные города, были преисполнены решимостью нанести ответный удар в сердце Третьего Рейха.
Обкатка машин, проходила вдали от крупных сил неприятеля. Вначале боевой службы, «Ланкастеры» занимались постановкой минных заграждений на путях движения неприятельских субмарин у Гельголанда. Свой первый рейд вглубь вражеской территории, 12 бомбовозов отправились ясным днем 14 апреля 1942 года. На подлёте к цели, машины были атакованы десяткой 109-х из 2-ой истребительной эскадры. В завязавшемся бою, 7 британских и 2 немецких самолета, было сбита. Лишь паре ланкастеров удалось прорваться к цели, выгрузив свой смертоносный груз на завод Рудольфа Дизеля, фирмы «МАН».
Все возвратившиеся с задания машины, имели серьезные повреждения.
Но так было далеко не всегда. К примеру, в октябре, 94 этих бомбардировщика, смогли незамеченно атаковать оружейные заводы Ле-Крезо в центре франции. Итоги операции, несмотря на внушительные задействованные силы, оказались неутешительными. Из-за большой высоты сброса бомб и неучтенные поправки на ветер, причинить серьезного вреда не получилось, хотя и потери оказались более, чем скромными. Поздно проснувшемуся ПВО, удалось сбить, лишь один британский бомбардировщик.
Тем не менее, данные разведки не вселяли оптимизм и согласно им, германская промышленность уже осваивала производство нового истребителя с чрезвычайно мощным вооружением. Это обстоятельство сыграло не последнюю роль в принятии решения о переводе британских бомбардировщиков на ночные вылеты. Однако за кажущейся простотой, осуществление ночных бомбардировок, следовало решить массу проблем. И главное в долгом перечне, была сложность выведения самолетов к оговоренной заданием цели. Ориентироваться в темном чужом небе, британским бомбардировщикам помогала система Джи, работающая по триангулярному методу, посылая сигналы к самолетам с 3 вышек на английском побережье. В дополнение к ней, в хвостовой части фюзеляжа под обтекателем находился радар H2S, обнаруживающие радиоконтактные наземные цели.
Вообще, насыщенность британских ночных бомбардировщиков дополнительным оборудованием, не может не восхищать.Чего только стоит антирадар задней полусферы «Моника», сигнализирующая об опасности приближения ночного истребителя. Для лучшего обнаружения целей, бомбардировочных командованием была создана специальная авиагруппа следопытов, укомплектованная самыми опытными штурманами. Их ланкастеры первыми подходили к цели и обозначали ее осветительными и зажигательными боеприпасами.
Но несмотря на все предпринимаемые усилия, точность ночных ударов всегда оставляла желать много лучшего. Так, допустимым отклонением, применяемых ВВС радаров, считалось значение в пять километров. Для того, чтобы повысить шансы на поражение намеченного объекта, приходилось привлекать все большие группы бомбардировщиков. Постепенно командование осознало, что успех любого рода, напрямую зависит от количества задействованных в нем сил.
Отправной точкой, невиданного ранее по масштабам бомбардировочного наступления, можно считать налет 30 мая 1942 года на Кёльн, в котором впервые приняло участие, более 1000 британских самолетов. В ходе этого авиаудара, потери составили сорок четыре машины, однако достигнутый результат был впечатляющим. Немецкий город лежал в руинах.
За следующие три года, судьбу Кёльна разделят все крупные города Германии и Австрии. Достанется и северу италии. Столицу Третьего Рейха, этот бомбардировщик, впервые проведал в ночь с 16 на 17 января 1943 года. Начало визита застала жителей Берлина врасплох. Лишь после первых разрывов бомб, включился сигнал воздушной тревоги. Разрушения показались незначительными, но это было пока. Уже на следующую ночь, британские самолеты появились вновь, правда в этот раз система ПВО уже не дала отбомбиться безнаказанно, уничтожив 20 из 200 участвующих в налете самолетов.
За все время войны, над Берлином будет сбито около 500 «Ланкастеров»
Самые большие одномоментные потери, «Ланкастеры» понесли ночью, накануне 31 марта 1944 года. Тогда в ходе бомбардировки Нюрнберга, из восьми сотен участвующих бомбовозов, погибло 95. Как позже выяснилось, немецкие инженеры смогли оснастить свои ночные истребители устройствами, улавливающими излучение бортовых радаров британских бомбардировщиков.
Тем не менее, сила бомбовых ударов вместе с долей участвующих в них «Ланкастеров», непрерывно нарастало. Этому, в немалой степени, способствовала технологичная продуманная конструкция самолета, состоящего из 36 крупных узлов. Благодаря привлечению к производству 5 авиастроительных фирм, к началу 1944 года, сборочные линии, ежедневно покидала восемь новеньких четырехмоторных бомбардировщиков фирмы «Авро». Собирали этот самолет и за океаном в Канаде. В таком случае, машине присваивали аббревиатуру «Марк10», но двумя, наиболее многочисленными модификациями, всю войну оставались тройка и единичка.
Что характерно, изменений между ними было не так много. По сути, эти машины разнили только двигатели. На единичку ставились «Мерлины» фирмы «Роллс-Ройс». А на тройку, тот же «Мерлин», но виде лицензионной копии фирмы «Паккард». Кстати, поскольку данный тип двигателей был чрезвычайно востребован в британской и американской боевой авиации, существовала реальная угроза его дефицита. На этот случай, Чедвик разработал вариант «Ланкастер Марк2», под моторы воздушного охлаждения «Геркулес 6». Таких самолетов выпустили, около 200, но в войсках его не особо жаловали, главным образом из-за большого аппетита и меньшей высотности. Вообще, на базе «Ланкастера» существовало достаточно много интересных модификаций и летающих лабораторий.
К концу войны, подавляющее большинство эскадрилий британских тяжёлых бомбардировщиков, имели на вооружении именно этот тип боевых машин. Армады этих четырехмоторных гигантов, стали подлинным кошмаром жителей Германии и постоянной головной болью для «Люфтваффе». Точность их ударов никогда не была высока, но этого и не требовалось. Бомбардировка по площадям, несла совсем иную цель. Она должна была сломить волю немецкого народа к сопротивлению, посредством круглосуточного психологического давления. К тому же, не стоит забывать и об экономико-гуманитарных последствиях, разрушений целых городов, а также неизбежно возникающие при этом логистические миграционные проблемы.
«После войны американцы провели масштабное исследование того, какие именно последствия для немцев имела их замечательная бомбовая война. Они были очень разочарованы, что им удалось убить так мало людей. Они думали, что убили два-три миллиона человек, и очень расстроились, когда оказалось, что погибло 500–600 тысяч. Им казалось, что это немыслимо – так мало погибших после таких долгих и интенсивных бомбардировок. Однако немцы, как оказалось, смогли защититься в подвалах, в бункерах. Но есть в этом отчете и другое интересное наблюдение. Американцы пришли к выводу, что, хотя бомбежки не сыграли серьезной роли для военного поражения Германии, характер немцев – это было сказано еще в 1945 году! – психология немцев, то, как немцы ведут себя, – существенным образом изменился. В докладе говорилось – и это было очень умное наблюдение, – что бомбы по-настоящему взорвались не в настоящем. Они уничтожили не дома и не живущих тогда людей. Бомбы взломали психологическую основу немецкого народа, сломали его культурный хребет. Теперь страх сидит в сердце даже тех людей, которые не видели войну. Мое поколение родилось в 1943-1945 годах. Оно не видело бомбовой войны – младенец не видит ее. Но младенец чувствует страх матери. Младенец лежит на руках матери в подвале, и он знает только одно: его матери смертельно страшно. Это первые воспоминания в жизни – смертельный страх матери. Мать – это бог, и бог беззащитен. Если задуматься, то относительная доля погибших даже в самых страшных бомбежках была не так уж велика. Германия потеряла в бомбежках 600 тысяч человек – это меньше одного процента населения. Даже в Дрездене, в самом эффективном достигнутом тогда огневом смерче, погибло 7 процентов населения. Иными словами, даже в Дрездене спаслись 93 процентов жителей. Но эффект психологической травмы – город можно сжечь одним мановением руки – оказался куда сильнее. Что сегодня самое страшное для человека? Я сижу дома, начинается война – и вдруг город горит, воздух вокруг меня сжигает мне легкие, вокруг газ, и жара, окружающий мир меняет свое состояние и уничтожает меня»
— берлинский историк Йорг Фридрих.