- АдилЯ! – заорал юнец с гладко выбритой головой. Это был его третий вопль, исполненный надежды и недоумения. Безответный, как и первые два, он потонул в субботнем шуме заполненного мадридцами парка Ретиро.
Татарин, подумала я. Жена потерялась. Чего ты сидишь и орешь, иди, ищи, парк-то огромный… Видимо, придя к такому же решению, татарин вылез из-за стола – и почему-то пошел ко мне. Ну почему, почему. Догадался, видно, что я русская. Сейчас вместе пойдем искать. Пряча печаль, я отодвинула запотевший стакан с пивом и потянулась за сумкой. Татарин тем временем навис над моей головой и быстро залопотал.
- Да найдем мы твою Адилю, - вздохнула я. - Успокойся. Притормози.
- Брревед, - послушно притормозил юнец. – Сигаррета. Крассиви. АдилЯ, каррашо.
Так, все ясно. Не татарин ты, скотина. И красавицы-жены по имени Адиля, пленительной, луноликой, с голосом слаще пенья соловья, у тебя нет. А есть у тебя, поганца, порносайты с крашеными блондинками - и это в лучшем случае!
Я поосновательнее уселась обратно в плетеное кресло, обхватила ладонями чуть было не брошенное пиво и умеренно вежливо ответила:
- Fuck off, you, jerk.
- Так что насчет сигареты? – уточнил «татарин» по-английски.
Я мстительно ухмыльнулась и показала ему фигу.
Согласно википедии, гопник - это «представитель городской прослойки низкого социального статуса, малообразованной, агрессивно настроенной молодежи, обладающей криминальными чертами поведения и объединяющейся по признакам контркультуры».
Википедии, конечно, виднее. Но я давно пришла к выводу, что гопники это скорее этнос. Обширный ареал обитания лишил их общего языка, однако свою культуру, обычаи, внешний вид и самосознание гопники сохранили – несмотря на отказ в праве на самоопределение и яростные гонения со стороны всего остального мира. В общем, понимаешь русского гопника – поймешь и испанского.
Было их трое, включая лже-татарина, которому в этой компании явно отводилась роль шута. Он скакал бешеной блохой, не забывая время от времени проверять, доволен ли халиф.
Халиф, смуглый, вальяжный, с роскошной гривой вьющихся волос, смотрел на шута скорее благосклонно. Облом с сигаретой заставил его улыбнуться краешком губ и что-то сказать третьему члену шайки – рыжему толстяку, склонившему к нему голову со спокойной угодливостью потомственного визиря.
Я уже допивала пиво, когда шут подошел снова.
- Мой друг спрашивает, можно ли с вами познакомиться.
- У твоего друга нет языка? – брякнула я и тут же пожалела. Выходя в город с вокзала Аточа, я знала, что проведу день одна. Спрячусь в самый глухой угол сада Ретиро с пиццей, книгой и парой бутылок пива и дождусь заката. Это очень красиво – закат в саду Ретиро. Это, может, самое красивое, что можно увидеть в Мадриде. Какое мне дело до этой ясельной группы? Зачем я трачу на них время?
Халиф лениво взмахнул рукой, и шут испарился. Красивый парень, подумала я. И даже дурацкая одежда в стиле «бюджетный закос под Джей Зи» его не портит.
- Могу присесть? – спросил «красивый парень» и, не дожидаясь ответа, плюхнулся на пустой стул за моим столиком.
Потребовать, чтобы он убрался, означало унизить королевскую особу перед его двором. Это было бы жестоко. Поэтому я ничего не сказала, но вылупилась максимально недобро.
- Меня зовут Пабло, - ничуть не смутившись, сообщил халиф. – Вон тот – Луис. А придурок, которому вы не дали сигарету – Серхио. Молодец, что не дали. Почему, кстати? Жалко?
- Не жалко. Я просто знаю, что у него есть. Я знаю, что для него это спорт.
Пабло расхохотался:
- Слышишь, Серхио, какой ты идиот?
Серхио пожал плечами:
- В любой игре есть победитель и идиот. Сегодня победитель – она.
- А почему вы, туристка, сидите в обычном парке? Почему не поехали на Пуэрта дель Соль?
- Я уже видела Пуэрта дель Соль, - неприветливо сказала я и обратилась к пробегающей мимо официантке: - Mais uma serveja, por favor.
- Все понятно, - усмехнулся Пабло, и визирь Луис медленно кивнул в знак согласия. – Portugal. А здесь вам не нравится.
Я пожала плечами.
- А знаете, почему вам здесь не нравится? Потому что вы не знаете Мадрид! Вы знаете только ваш Лиссабон!
- Еще немного Москву, - ответила я с сарказмом, который произвел на шикарного Пабло совершенно неожиданное действие.
Он вскочил с шаткого стула, цепким взглядом оценил объем и вес моих пожитков и решительно сказал:
- Пошли. Я покажу. Сумку может нести Серхио.
- Ага, щаз, - по-русски изумилась я. – Прям все брошу и пойду хрен знает куда с какой-то гопотой вдвое моложе меня. Ха-ха-ха.
Последняя фраза, кроме «ха-ха-ха», нуждалась в переводе, поэтому я светски улыбнулась и перешла на свой корявый английский.
- Спасибо за предложение, но у меня есть планы.
- Ты сидишь в грязном кафе. Пьешь теплое пиво. Разговариваешь с придурками. Ты не выглядишь как человек, у которого есть планы.
Не знаю, что меня подкупило. Возможно, редкая самокритичность Пабло, ведь он явно не отделял себя от «придурков», с которыми я разговариваю. Или, может, блистательная перспектива прогуляться по Мадриду в компании красивого молодого парня, пусть даже он гопник. Но скорее всего я поднялась со стула потому, что Пабло был прав: я действительно ничего не знаю о Мадриде. Пуэрта дель Соль и музей Прадо не считаются.
- Куда мы пойдем? – спросила я. – В трущобы? В заброшенные кварталы? В нелегальные бары?
На лицах мизараблей отразилось некоторое сомнение, словно они не были уверены, что я достойна увидеть трущобы и заброшенные кварталы.
- Посмотрим, - кратко сказал Пабло. – Серхио, сумка.
Сумку я не отдала. И потому что побоялась быть ограбленной, и из-за того, что негоже крутому мадридскому гопнику щеголять с ярко-желтой женской сумкой. Унизительно это. К тому же в сумке лежала головка мягкого сыра amanteigado, которая требовала заботы и бережного обращения.
Мы пересекли Ретиро и вышли через кованые узорные ворота на совершенно обычную улицу: светофоры, магазины бытовой техники. Кофейни, пешеходные переходы, детские площадки. Припаркованные во дворах машины. Рейсовые автобусы. Коляски в холлах многоквартирных домов.
Места, по которым мы шли в «настоящий Мадрид», оказались очень похожими на любой спальный район Лиссабона. Или Вены. Или Москвы – с поправкой на зелень и качественные дороги.
Мы шли довольно долго, следуя строгой геометрии города, и, наконец, оказались на просторной площади с фонтаном в центре. Площадь как площадь, по периметру – вполне приличные кафе, неотличимые от таких же лиссабонских.
- Хочешь кофе? – спросил Пабло. – Или еще чего-нибудь?
- В нелегальном баре? Конечно, хочу!
Пабло задумчиво посмотрел на меня и сказал куда-то в пространство:
- В нелегальный бар хочешь ты. А criminal boys называют нас.
- Во-первых, я вас так не называла. Во-вторых, вы обещали показать «реальный Мадрид», - обиделась я. – Не для туристов. А мы уже полчаса ходим по обычным улицам. На эти улицы я могла бы пойти сама.
Пабло иронично изогнул свои идеальные губы.
- Да ну? И часто ты по ним ходишь?
- Ну… редко, - признала я. - На самом деле никогда. Что тут интересного?
- Даже не знаю, сеньора туристка, - Пабло скорчил туповатую мину и поскреб затылок. – Может, жизнь?
Подавив желание дать ему по башке за «сеньору», я направилась к столикам уличного кафе.
- Лучше туда, - сказал Пабло, и Серхио с Луисом захихикали.
Устроившись в кафе, абсолютно таком же, но другом, я еще раз огляделась и на всякий случай надулась. Официант принес чашку и бутылку воды – sem gás, natural, все как я просила. Парни ждали, пока я сделаю первый глоток.
- Кофе, - сказала я. – Хороший.
- Не просто хороший – для тебя самый лучший! – засмеялся Пабло. – Взгляни на чашку.
С толстого белого фарфора на меня смотрел знакомый красный треугольник - логотип «дельты». Ах, засранцы, с нежностью подумала я.
- Это ж португальский кофе! Вы что, привели меня в португальское кафе?
- Ну! – в три молодые глотки захохотали засранцы. – Круто, да?
Обычное кафе. В обычном районе города. Но почему тогда день перестал быть обычным? Ведь не в кофе же дело.
- Чем хочешь заняться? – спросил Пабло. – Кроме нелегальных баров.
- Хочу посмотреть, где вы живете. Хочу в ваш супермаркет, - заторопилась я. – Покажите какую-нибудь школу. Цветочная лавка. Церковь. Парикмахерская. И чуррос.
Парни переглянулись. Я заплатила за свой кофе, вдвое меньше, чем в саду Ретиро, и втрое - чем на Пуэрта дель Соль. И мы, наконец, отправились в «настоящий Мадрид».
Я видела поляну, заросшую дикими ирисами. Видела, как сосед Луиса выгружает из машины тройняшек. Познакомилась с мамой Пабло и ее подругами – она сидела в другом кафе и, кажется, не совсем поняла, что за странную бабу притащил ее мальчик. Мальчик, весь день дававший брутала, при маме, кстати, снял идиотскую бейсболку и припрятал повадки монарха.
Серхио, привычно паясничая и ухмыляясь, показал мемориальную доску на стене своего дома: здесь жил и работал знаменитый комик и писатель…
- Этот чувак был абсолютно нереальный. Он никого не боялся. Всегда говорил, что думал.
И Пабло с Луисом закивали в знак согласия.
Я видела пустой школьный двор с нарисованными на асфальте классиками – точно такие тысячи километров и лет назад рисовала и я.
Маленький продуктовый магазин, открытая церковь, дети на самокатах, старые сеньоры, беседующие на автобусных остановках – такого Мадрида я и правда не знала. В нем не было ничего подавляюще имперского, а была только хорошая теплая жизнь небогатых людей, которые просто радуются весне и выходным.
Когда мы зашли в цветочную лавку. Серхио с невероятно серьезной мордой начал прицениваться к уродливому кактусу и в конце концов был выкинут на улицу с пожеланием прекратить маяться дурью и найти работу.
- Какая работа? – кипел он, пока мы шли к последнему пункту программы – парикмахерской. – Почему работа?
- Ну вообще это нормально – работать, - осторожно заметила я.
- Но сегодня выходной!!!
Парикмахерская оказалась крошечной каморкой с двумя ракоминами, двумя сушильными колпаками и одной довольно злобной на вид сеньорой, которую наше появление не сделало добрее.
- Вот, - сказал Пабло. – Что ты хотела? Стрижку?
На самом деле я хотела просто вымыть голову. Беспокоить ради этого злющую сеньору показалось мне верхом неосторожности.
- Это ее работа, - успокоил меня Пабло. – Тетя Лусия профессионал. У нее рак гортани в ремиссии, ей немного тяжело говорить, я буду помогать.
- Говорите по-испански! – рявкнула тетя Лусия на весь квартал. – Вы трое – вон! Ты – в кресло.
Она мыла мои волосы, делала массаж головы, втирала какой-то крем, сушила, укладывала – и ни на минуту не умолкала. Я быстро оставила попытки ее понять и на все говорила «да». Через двадцать минут тетя Лусия вытряхнула меня из кресла и зычно проорала в недра каморки «Карлос!!»
Карлос оказался улыбчивым парнем с синдромом Дауна. Наблюдая, как он шустро убирает полотенца и меняет расчески, Пабло тихо сказал:
- Карлос. Малыш Карлос, стыд семьи.
- Потому что у него синдром Дауна? – возмутилась я.
- Нет!– опешил Пабло. – Потому что он тачки угонял!
- Да ладно!
- И очень успешно.
Карлос скромно улыбнулся.
Я посмотрела на свое отражение в витрине закрытого ресторана и с сожалением сказала:
- Пора на вокзал. Надо ехать в аэропорт.
И тут молчаливый Луис всплеснул руками и завопил:
- Подожди! Ты должна увидеть еще одну вещь!
- Я не могу опоздать на самолет, Луис.
- Это по дороге. Пошли. Быстро.
Мы рванули вверх по улице, свернули во двор и после десяти минут изнурительного бега оказались на той самой площади, откуда началось мое путешествие по «настоящему Мадриду».
Не обращая внимания на светофоры, Серхио выскочил на дорогу и не вполне приличными жестами объяснил водителям, что нам очень надо пройти к фонтану.
- Мужики! – заорала я, пытаясь перекрыть шум дороги. – Не надо! Я вижу, что там утки!
- Ничего ты не видишь! - прокричал в ответ Луис. – Это не обычные утки! Это МЕХАНИЧЕСКИЕ утки!
Они и правда оказались механическими. И следующие десять минут я скакала вокруг чаши, на которой они установлены, и верещала от восторга. Утки медленно взмахивали своими механическими крыльями, разгоняя нахальных живых голубей, прилетевших попить из фонтана. А мои гопники, вопреки всякой физиологии, улыбались со снисходительной гордостью матери, чей ребенок только что прочел первое слово.
Мы попрощались у вокзала Аточа, когда уходящее солнце сделало Мадрид розовым.
- Извини, что без фавел, - широко улыбнулся Пабло.
- И без чуррос, - добавил Серхио.
- В следующий раз, - сказала я.
- Точно. Теперь ты знаешь, где надо искать настоящие чуррос, - засмеялся Луис.
Да, пожалуй. Уж точно не на Пуэрта дель Соль