Многие из нас знакомы с творчеством прекрасной поэтессы Марины Ивановны Цветаевой, но не каждый знает, с чего всё начиналось. Сегодня мне хотелось бы поделиться с вами длинной историей одного маленького человечка, который нашёл в себе силы стать тем, кем он стал, несмотря на многие препятствия, встававшие на его пути. Несмотря на обвинения в дневниковости и домашности. Несмотря ни на что.
МУЗЫКАЛЬНОЕ ДЕТСТВО
Поэтический талант жил в ней с самого детства, но мать известной в будущем поэтессы Мария Александровна Мейн, мечтала сделать из девочки пианистку. Охваченная музыкой, она желала, чтобы и дочь шла по её стопам. Потому, вероятно, имея прекрасный слух, Марина, или как называла её Мария Александровна Цветаева, Муся, ненавидела музыку. Вернее, не так – слушать любила, а играть на рояле – нет. Хотя именно идеальный слух помогал ей писать, рождал мелодии в талантливой поэтессе, которая в свою очередь заключала в них свой стих. Но это намного позже. А сейчас «Муся» сидит за роялем, тайно ненавидя его, и слушает похвалы матери, которые тот час обрываются замечаниями о природном даровании.
"И к этому Муся уже привыкла: после каждой вырвавшейся похвалы мать холодно прибавляет: «Впрочем, ты тут ни при чем. Слух — от Бога!» Она попрекает дочь и «Слепым музыкантом» Короленко, и трёхлетним Моцартом, и четырёхлетней собой, которую было не оттащить от рояля"
Читаешь эти строки, встречающиеся в книге Ирмы Викторовны Кудровой, и возникает ощущение, что талант Марины Цветаевой рассматривается отдельно от самой девочки и это при том, что дети всегда нуждаются в похвале и нередко больше, чем взрослые. Интересно и то, что о старшей дочери Ивана Владимировича Цветаева, профессора Московского университета, и его второй жены Марии Мэйн, известной в те времена музыкантши, никто не помышлял, как о поэте. Хотя сказать, что такая мысль не проскользнула, хотя бы раз нельзя.
"Старшая всё ходит вокруг и бубнит рифмы. Может быть, моя Маруся будет поэтом?.."
Пишет Мария Александровна в своём дневнике. Пишет и забывает. И звучит, звучит музыка вместо стихотворных строк. Но тайком… тайком девочка всё же читает стихи, стараясь спрятаться от матери, читает нежные любовные строки романсов из нотной тетради сводной сестры Валерии.
"Муся перебила брата в искусстве чтения и любознательности, - сообщает довольный отец своему другу И.В. Помяловскому. - Сама, без учителя, она, словно колокольчик, прозванивает вслух свои книжечки, читая их безграмотной няне Настасье Ивановне. Последняя наук не признаёт никаких и любит стишки только, сочинённые Абрикосовым для обёрток шоколада".
Желание маленькой девочки познавать всё новое и новое тянет её в волшебный мир, в который ей хочется окунуться, и мне кажется, остаться там она тоже была бы не против…
Вдруг — звон! Он здесь! Пощады нет!
То звон часов протяжно-гулок!
Как, это папин кабинет?
Диван? Знакомый переулок?
Уж утро брезжит! Боже мой!
Полу во сне и полу-бдея
По мокрым улицам домой
Мы провожали Чародея.
Из стихотворения Марины Цветаевой "Первое путешествие"
Сказки… они захватывают, затягивают маленькую Марину в свой кокон. В данном стихотворении хорошо прорисован детский мир, мир, в который не всегда стоит пускать взрослых, о чём пишет она в стихотворении «В зале»:
Мы старших за то презираем,
Что скучны и просты их дни...
Мы знаем, мы многое знаем
Того, что не знают они!
Марина росла, и книги, которые предлагались ей к прочтению, были уже скучны и не интересны, а вот в комнате у сводной сестры Валерии лежал тёмно-синий толстый том. На нём золочёными буквами было выведено "А.С.Пушкин. Полное собрание сочинений". Марина читала книгу, таясь, прячась, но читала. Позже Марина вспомнит, что главное, чем заразил её Пушкин, была любовь. Но это потом, а сейчас мать стоит и грозно смотрит на шестилетнюю "Мусю" после рождественского концерта:
— Что же, Муся, тебе больше всего понравилось?
— Татьяна и Онегин.
— Что? Не “Русалка”, где мельница, и князь, и леший? Не “Рогнеда”?
— Татьяна и Онегин.
— Но как же это может быть? Ты же там ничего не поняла? Ну, что ты там могла понять?
Молчу.
Мать, торжествующе:
— Ага, ни слова не поняла, как я и думала. В шесть лет! Но что же тебе там могло понравиться?
— Татьяна и Онегин.
— Ты совершенная дура и упрямее десяти ослов! (Оборачиваясь к подошедшему директору школы, Александру Леонтьевичу Зографу.) Я её знаю, теперь будет всю дорогу на извозчике на все мои вопросы повторять: — Татьяна и Онегин! Прямо не рада, что взяла. Ни одному ребёнку мира из всего виденного бы не понравилось “Татьяна и Онегин”, все бы предпочли “Русалку”, потому что — сказка, понятное. Прямо не знаю, что мне с ней делать!!!
Действительно, что делать? Может принять такой, какая она есть?.. Этот разговор указывает на раннее развитие и интерес к литературе Марины Цветаевой, который и сформировал молодую поэтессу, сделал её сильной и в тоже время настоящей. Да, именно настоящей видится она мне в своих стихах. В них заключены и радость, и горе девочки, мать которой "Так и не простила себе того, что не ослушалась когда-то своего отца и не вышла замуж по любви".
Вот оно детство всем известной поэтессы…
ВЕЧЕРНИЙ АЛЬБОМ
В 1810 году выходит первая книжка Марины Цветаевой "Вечерний альбом".
"Книгу издать в то время было просто: собрать стихи, снести в типографию, выбрать внешность, заплатить по счёту, — всё. Так я и сделала, никому не сказав, гимназисткой VII кл."
Так писала об этом Марина Цветаева в очерке "Герой труда". В этой простоте чувствуется желание выделиться, показать своё внутреннее я, которое нередко заглушалось чем-то другим.
В начале XX века любой поэт, желающий продолжить путь в литературе, мог принести книгу в издательство "Мусагет" или "Скорпион". Если стихи талантливые, их, безусловно, бы напечатали. Путь "Книга за свой счёт" выбирали лишь различные рифмоплёты, которые не надеялись, что их могут напечатать. В талантливости стихов Марины Цветаевой сомневаться не приходится, да и сама она навряд ли имела сомнения в своём таланте, иначе просто не смогла бы продолжать путь, который не всегда был прямым. Так почему же она выбрала столь короткую дорогу?
Есть такие произведения, которые будто являют собой твой личный дневник, содержанием которого страшно делиться с окружающими, но если путь выбран, то следует сделать ещё один шаг. Марина Цветаева сделала его, выпустив свой дебютный сборник, полный её первых состоявшихся стихотворений, нежных, домашних, по-детски наивных, но состоявшихся.
Нежелание зависеть от тех, кто может изменить композицию сборника, выкинуть часть стихотворений или подвергнуть их редакторской правке – вот что заставило юную поэтессу выбрать другой путь. Ведь сборник этот был важен для неё. Важен не столько его содержанием или творческим процессом, сколько личным, внутренним его значением.
В очерке, о котором я уже упоминала, Марина Цветаева писала:
"Первая моя книга «Вечерний альбом» вышла, когда мне было 17 лет, - стихи 15, 16 и 17 лет. Издала я её по причинам литературе посторонним, поэзии же родственным, - взамен любовного признания человеку, с которым иначе объясниться я не могла".
Этим человеком был Владимир Нилендер, с которым совсем недавно рассталась юная поэтесса.
Скрытое посвящение заложено уже в названии сборника: так сёстры Цветаевы назвали тёмно-синий кожаный альбом, в который они записали беседы с Нилендером и подарили ему к новому 1910 году.
И вот в руках семнадцатилетней девочки книжка в сине-зелёной обложке, не сказать, чтобы очень уж в хорошем переплёте, не сказать, чтобы красиво-оформленная… кажется, совсем не таким должен быть дебют… но какое это имеет значение, когда содержание книги впечатляет. Впечатляет в первую очередь количеством произведений, которые вошли в «Вечерний альбом». 111 стихотворений, что невероятно много. Девушка не делала акцента на какую-то конкретную тему, не составляла избранного. Ей хотелось показать свою душу, а потому нельзя было опустить ни одного стихотворения. Все свои поэтические опыты вложила она в свой дебютный сборник.
Когда открываешь "Вечерний альбом" чувствуешь странную, неясную прохладу. Сразу после названия посвящение:
"Посвящаю эту книгу
блестящей памяти
Марии Башкирцевой"
Блестящей памяти… не совсем понятно, что конкретно имела в виду Марина Цветаева. Как вообще возможно такое сочетание? Оправдано ли оно? Сказать наверняка трудно. Трактовать это можно по-разному. Например, Станислав Бемович Джимбинов, говоря о Марии Башкирцевой и упоминая в связи с этим и "Вечерний альбом" Цветаевой, замечает, что данное сочетание нелогично.
Действительно, можно воспринимать данную фразу как просто ляпус, что бывает у всех, а уж у юной Цветаевой, восхищённой художницей, тем более… но если предположить, что Марина Цветаева чётко понимала, что пишет в посвящении, не может ли блестящая память приравниваться к долгой памяти? Ведь блёстки видны далеко, а если рассматривать путь как переплетённые нити веков, то фраза "блестящая память" становится вдруг оправданной. Кто же такая Мария Башкирцева?
Мария Башкирцева – художница, прожившая всего двадцать четыре года. Она умерла от туберкулёза, но, несмотря на это, оставила след в памяти многих, в том числе и Марины Ивановны Цветаевой. Сонет "Встреча" также является посвящением Марии Башкирцевой.
Он не включён ни в одну из частей сборника, а является неким порогом, перешагнув через который, мы окунаемся в мир детства поэтессы. В этом стихотворении сквозь туманную пелену пробивается образ умершей девушки. В остальных стихах сборника прямые отсылки к мемуарам Башкирцевой отсутствуют, но при этом сам сборник имеет дневниковую форму, такое композиционное решение можно объяснить влиянием прозы Башкирцевой, которая прославилась среди писателей и поэтов начала девятнадцатого века именно своим дневником.
С двенадцати лет и до смерти Мария ведёт дневник (сто пять тетрадей), ставший впоследствии знаменитым и неоднократно переведённый на многие языки, в том числе и на русский. Дневник проникнут тонким психологизмом, полон красивых картин, полных жажды славы, юношеского идеализма и вместе с тем тягостного ожидания конца.
Нельзя сказать наверняка, читала ли Марина Цветаева дневник Башкирцевой, но думается, что да, потому что немало общего есть в этих двух ярких и незаурядных личностях. Кроме того, в начале двадцатого века дневник был популярен и побывал в руках и у Брюсова, и у Хлебникова и у других известных представителей Серебряного века.
"Ничто так не воскрешает меня, как дневник Башкирцевой. Она — это я сам со всеми своими мыслями, убеждениями и мечтами".
Так писал Брюсов в своём дневнике.
По свидетельствам Анастасии Цветаевой (сестры поэтессы), Марина окунается в мир Башкирцевой после разрыва с Нилендером. Переживания и страдания по этому поводу будто были поняты Марией Башкирцевой, чуть раньше, чем Цветаевой, но родственные души сплелись в единое целое.
И вот своего рода поводырём мелькает тень Марии Башкирцевой в стихотворении "Встреча", мелькает и исчезает, оставляя лишь путь для осмысления композиции сборника. Дневниковой композиции. Но дневник этот принадлежал одарённому человеку.
КРИТИКА
Отдав книгу в печать, Марина Цветаева почти никому не говорила о книге, но отзывы о дебютном сборнике не заставили себя ждать. Первым, кто откликнулся на книгу, был Максимилиан Волошин.
"Это очень юная и неопытная книга. Многие стихи, если их раскрыть случайно посреди книги, могут вызвать улыбку. Её нужно читать подряд, как дневник, и тогда каждая строчка будет понятна и уместна. Если же прибавить, что её автор владеет не только стихом, но и чёткой внешностью внутреннего наблюдения, импрессионистической способностью закреплять текущий миг, то это укажет, какую документальную важность представляет эта книга, принесённая из тех лет, когда обычно слово ещё недостаточно послушно, чтобы верно передать наблюдение и чувство..."
Для ученицы лицея седьмого класса отзыв этот стал глотком воздуха, впервые за много лет кто-то смог понять её душу, смог откликнуться на её тихие, почти неслышные напевы. Отзыв этот стал толчком к дружбе между Цветаевой и Волошиным на долгие годы.
Однако далеко не все были столь благосклонны. В частности известный поэт-символист Брюсов писал:
"… непосредственность, привлекательная в более удачных пьесах, переходит на многих страницах толстого сборника в какую-то «домашность». Получаются уже не поэтические создания (плохие или хорошие, другой вопрос), но просто страницы личного дневника, и притом страницы довольно пресные. Последнее объясняется молодостью автора, который несколько раз указывает на свой возраст <…> если в следующих книгах госпожи Цветаевой вновь появятся те же её любимые герои – мама, Володя, Серёжа, маленькая Аня, маленькая Валенька, - и те же любимые места действия – тёмная гостиная, растаявший каток, столовая четыре раза в день, оживший Арбат и т.п., мы будем надеяться, что они станут просто синтетическими образами, символами общечеловеческого, а не просто беглыми портретами родных и знакомых и воспоминаниями о своей квартире. Мы будем также ждать, что поэт найдёт в своей душе чувства более острые, чем те милые пустяки, которые занимают так много места в «Вечернем альбоме»"
Такой отзыв сильно задел юную Марину, а потому в сборнике "Волшебный фонарь" будет напечатано следующее стихотворение:
Улыбнись в моё «окно»,
Иль к шутам меня причисли, -
Не изменишь, всё равно!
«Острых чувств» и «нужных мыслей»
Мне от Бога не дано.
Но это всё потом, потом… а в первой книге Марины Цветаевой "Вечерний альбом" всё наделено чудом. Да, есть здесь инфантилизм, безусловно, есть… но может ли он не быть в семнадцать лет? Не думаю.
В "Вечернем альбоме" Цветаева много сказала о себе, о своих чувствах к дорогим её сердцу людям, а это куда важнее, даже самых прекрасных, но пустых стихов.
Да, вместе с детским взглядом на мир в Цветаевских стихах чувствуется и нескончаемая грусть, и печаль, и воспоминания, наполненные самыми разными эмоциями. "Домашность", которая показалась Волошину прекрасной, а у Брюсова вызвала насмешку.
Но некоторые стихи уже предвещали будущего поэта. В первую очередь - безудержная и страстная "Молитва", написанная Мариной в день семнадцатилетия, 26 сентября 1909 года.
Христос и Бог! Я жажду чуда
Теперь, сейчас, в начале дня!
О, дай мне умереть, покуда
Вся жизнь как книга для меня.
Ты мудрый, ты не скажешь строго:
«Терпи, ещё не кончен срок».
Ты сам мне подал - слишком много!
Я жажду сразу - всех дорог!
Люблю и крест, и шёлк, и каски,
Моя душа мгновений след...
Ты дал мне детство - лучше сказки
И дай мне смерть - в семнадцать лет!
В книге "Осколки детства" С. Ю. Гершанова вспоминает, как один ростовский поэт сказал ей, не желая делать скидку на возраст, когда она принесла свои первые стихи: "Начинающих поэтов не бывает: если начал уже поэт". Эта фраза, с моей точки зрения, как нельзя лучше характеризует творчество Марины Цветаевой, которая и в своей дебютной книге уже показала себя настоящим поэтом.
Если статья оказалась для вас полезной, ставьте класс и подписывайтесь на канал! :)