С наступлением ночи наш отряд получил приказ покинуть занимаемые позиции. Действовать надо было четко и слаженно, стоило хоть немного приподняться, как можно было получить пулю. Немецкие снайперы жестко держали под мушкой наши укрытия. Внезапно раздался оглушительный треск.
Помню яркую вспышку, меня оглушило, в лицо полетели шматки грязи и земли, мы повалились на землю, прикрывая глаза и уши руками. Во всеобщем хаосе я слышал крики товарищей, совсем рядом со мной кто-то стонал от боли. Взрыв застал нас врасплох, и я никак не мог прийти в себя, голова гудела, перед глазами все плыло. Бомбежка продолжалась, слышался свист пуль и голоса раненых. Кое-как я повернулся на бок и обратился к раненому лежащему рядом.
Он указывал куда-то вниз. Осколок от гранаты воткнулся ему в ногу и рана сильно кровоточила. Действовать пришлось немедленно. Я поднялся на колени и взвалил раненого на себя, спустя примерно десять минут мы покинули горячую зону. Наши снайперы отстреливали наступающие силы противника, что послужило хорошим прикрытием. Я взял курс прямиком вглубь леса, где можно было затеряться в темноте среди деревьев.
Раненый терял силы от потери крови, я остановился. Необходимо было что-то сделать, я вытащил осколок, перевязал ему ногу. В моей фляжке была водка, ради которой я вылил остатки воды, когда нам поставляли паек и боеприпасы. Этой водкой я полил рану, дабы хоть как-то дезинфицировать ее и дал выпить бедняге. Оставаться на месте было нельзя, ясно, что фашисты пошли в наступление и неизвестно, сколько еще наши стрелки смогут удерживать позиции.
Мой спутник понемногу оклемался, и мы двинулись в сторону нашего штаба. Внезапно неподалеку от нас раздался хруст веток. Мы затаились и приготовили автоматы, так как было неизвестно, враг это или друг. Спустя минуту мы услышали голоса на немецком языке, я с ужасом осознал – немцы зашли с тыла. Однако слабенькая надежда, что штаб не захвачен, еще теплилась, это был наш единственный путь к отступлению.
Очень осторожно, стараясь не шуметь мы пошли в обход . Идти было сложно, вокруг тьма, не видно куда наступаешь, но мой раненый спутник держался молодцом, было видно как ему тяжело и больно, но он не издал ни единого звука и был настороже. Мы уже прилично отошли от места сражения, и шум битвы теперь слышался отдаленно, как я по неосторожности наступил на сухую ветку и она предательски громко хрустнула. Мы замерли.
Наши опасения подтвердились, как только мы услышали, что позади нас преследовали. Осторожничать более не имело смысла, мы рванули, как могли, послышался автоматный залп. Несколько пуль просвистело совсем рядом, но благо впереди показался штаб. Единственная надежда на спасение.
Враги настигали, мы обернулись и оба дали очередями в глубь леса, послышался вопль. «Попали» - пронеслась радостная мысль, придавшая нам сил. Около штаба была суета, бегали люди, но было сложно разобрать во тьме кто это. Положение было отчаянное, и мы рискнули приблизиться. Оказалось это были наши товарищи! Они отступали в спешке. Мы заорали что было сил – свои, свои! И успели вовремя, ребята уже почти отъезжали мы запрыгнули в кузов в последний момент.