Ренессансный Верещагин

Сейчас в моде художественные выставки. Особенно, между прочим, выставки русского искусства в ГТГ. Костьми ложился народ, чтоб к Серову приобщиться... Патриотизм наш взыгравший в такой форме стал выражаться... Но ежели приглядеться к публике, уныние некоторое берет: дамы все больше средних и более лет... Молодых мало и детей мало.

Сейчас на Крымском валу – выставка Василия Верещагина. Уговариваю молодых людей, что вокруг, пойти со мной, обещаю рассказывать. И сталкиваюсь с непониманием. У них не модно. Не нужно. Чего там, – картинки про войну. Черепа... Кто попродвинутей, говорят: слишком прямолинейно, натуралистично, неприятно.

А я воспринимаю Верещагина, как человека не своего времени, а скорей – нашего. Или болтающегося вне времен со своими проблемами и своей единичностью. Парадоксального, сложного, во всем уникального.

Стереотипный патриот этот передвижников не любил. Образованный был и светский человек, свободно говорил на немецком и французском, подолгу живал в Мюнхене и в Париже, где построил себе огромную и технологически прекрасно оснащенную дорогущую мастерскую...

В Европе ощущал себя, как рыба в воде, мастерски «кураторствовал» на собственных выставках, с успехом ведя также и всю деловую, финансовую часть... Выставок было множество, имя Верещагина гремело и докатывалось до Америки. Практически всегда они сопровождались неслыханным, тонко организованным ажиотажем... Блестящая концепция, продуманность каждой мелочи: в развеске, освещении, сопровождении. На каждой можно было следить за развитием сюжета... Это сейчас так делают все хорошие кураторы. А в XIX в. – только Верещагин.

Главный герой артистично подавал себя, проводил умную ценовую политику, провоцировал... Такое, например, полотно на выставке в Вене: из гроба высовывается рука, бледная голова и фигура мертвеца в саване... Свидетели разбегаются в разные стороны... Не мертвеца вообще-то по замыслу... Называлось «Воскресение Христово»... Скандал!..

Об этом мастерски рисовавшем и писавшем реалисте-документалисте Александр Бенуа писал, что он «не был никогда художником»... («грандиозность» личности, правда, критик признавал...) Раздражал Бенуа фотографический «научный» стиль, близость к военным кругам, а, может, и вот эта редкая деловитость. А вот Адольф Менцель восторгался русским «баталистом»: «Этот может все!».

Верещагин ненавидел войну вроде всеми фибрами «Апофеоз войны», груда черепов – это ж его!), но рвался туда, где пахло порохом, из своего прекрасного Парижа...

Награжденного боевым Георгиевским крестом, тяжело раненого в войне с турками, получавшего содержание от военного министерства, его неоднократно обвиняли в недостатке патриотизма и даже хуже! – на самом высоком, что называется, уровне... И он на это плевал.

Убежденный вроде бы документалист, в Японии художник писал, как импрессионист...

Еще манера у него была: если скандал – нередко картины резал... Сделав, однако, качественные снимки... (фотографировать тогда умели уже – и Верещагин одним из первых понял великую ценность этого открытия...). «Забытого», например, на поле боя русского солдата, вокруг которого кружатся вороны... Военное и августейшее начальство воротило от такого поворота сюжета... Уничтожил! Ну, и слава творения удесятерилась... Третьяков повесил в свой галерее фотографию того «Забытого» в картинной раме... Мусоргский песню написал. Гаршин – стихи... А представьте-ка себе в ХХ веке такую историю, представьте себе ее в наше время! Сюжет, между тем, для России непреходящий!..

Можно бесконечно описывать великолепнейшую ренессансную противоречивость личности Василия Верещагина. Его захватывающе интересно изучать.

И все же, в первую очередь, он – очень крупный художник, рисовальщик и живописец. В ГТГ сейчас выставлена большая часть его наследия, почти все шедевры.

Не стоит проходить мимо такого богатства.