Сковорода
Третьим моим учителем, к которому сердце моё и разум мой привели меня, был Григорий Саввич Сковорода.
Многие называют его философом, поэтом, просветителем, но для меня он был и навсегда остался родным и дорогим мне братом, Сыном и Ангелом Божиим, одним из любимейших моих учителей, одним из мудрейших моих наставников. Его бескорыстная и чистая душа является средоточием любви и истины, здравомыслия и страха Божия. Рассказывать о моём отношении к нему настолько же нелегко, насколько приятно. Приятно потому, что о любви и понимании, о взаимной симпатии и удовлетворённости всегда приятно говорить; а нелегко потому, что о глубокой и духовной любви говорить почти невозможно, ибо она невыразима и необъяснима никакими земными словами. К тому же истинная любовь всегда желает, чтобы её видели, а не слышали о ней.
Когда я пришёл к Григорию Саввичу и спросил, чтó мне делать для жизни и блага моей души, он без долгих предисловий и затяжных вступлений сразу приступил к существу дела и заговорил:
— Только неразумные дети ищут счастья своей душе вокруг себя, не подозревая, что счастье у них внутри находится.
— Тому, кто не исполняет Волю Бога, везде плохо, а исполняющему — весь мир есть родина: везде ему и всегда хорошо, ибо он счастье не ищет вокруг, а внутри себя его лелеет. Послушание Богу — есть его счастье, оно его солнце и ночью и днём, оно — его богатство и в достатке и в бедности. Не место освящает его, а он освящает всякое место; и не изгнанник он на Земле, а всего лишь странник; и родину он не оставляет, а только переменяет.
— Так что не ищи счастья в заморских странах, не клянчи его у людей, не странствуй за ним по планетам, не волочись по царским дворцам, не паломничай по Иерусалимам, не ползай по шару земному, — ибо счастье души только в душе находится, и мир её только в ней обретается и ни от чего не зависит, кроме как от неё самой.
— Все ищут счастья в пространстве и во времени, в должностях и в положении, ибо все уверены, что хорошо там, где нас нет. А счастье ведь всегда и везде с нами, и мы в нём, как рыба в воде, купаемся. Потому его и нет нигде, что оно есть везде и, подобно солнечному свету, оно ждёт, когда ты отворишь ему двери и окна души твоей, в которые оно всегда стучится, и ищет входа, и не находит его.
— Посмотри, как люди уходят из дома души своей искать счастья вокруг себя: повышаются в званиях, добиваются славы, наряжаются в золото, накапливают деньги, упиваются богатством, приобретая таких же, как и они сами, безумных друзей и товарищей, и всё это для того только, чтобы проник в душу хотя бы лучик счастья, хотя бы капля блаженства. И что же — есть ли оно там ? Увы — нет ничего !
— Истинное понимание жизни начинается тогда, когда в человеке пробуждается страх перед Богом, и это есть первое условие, которое позволяет увидеть счастие внутри себя. Несчастен человек, который основал своё счастье на том, что разрушается со временем, и уверил себя в том, что достичь добра и обрести благо можно и без послушания Богу.
Душа человека — это бездна,
Она глубже всех морей и шире всех небес,
И ты никогда не насытишь её тем, что видят твои глаза,
Потому что глаза твои видят всё то, что имеет конец.
Оттого и грызёт тебя внутри скука, тоска и печаль,
И нет конца неудовлетворённости;
А если на время и отвлечёшься какой-либо вещью,
То станет ещё горше, когда она исчезнет,
Или потеряет свою привлекательность.
Так что знай: мир вещественный не насытит твою душу.
До каких же пор ты будешь упрям
И твёрд в своём невежестве ?
Открой глаза твоего сердца и отыщи в мире другую Бездну,
Подобную твоей душе.
Неустанно стремись познать, чтó значит Бог,
Днём и ночью думай о том, чтобы ты Его смог увидеть;
И тогда однажды ты вдруг почувствуешь,
Как бездна твоя заполнится, душа твоя успокоится,
Сердце твоё насытится и радостью переполнится.
— Для того, чтобы счастье души было прочным и вечным, — говорил Григорий Саввич, — человеку необходимо иметь знание о Боге. Если ты не видишь Его, то должен ради блага твоей души хотя бы верить, что Он есть, а если веришь, то будешь и бояться — бояться чéм бы то ни было разгневать Его, постоянно будешь искать, чтό же именно благоугодно Ему.
— Но помни: никак нельзя узнать Господа не узнав себя. Только от познания самого себя рождается послушание Богу. Поэтому, непрестанно стремись узнать себя, ибо не один ты в себе, но и Бог твой живёт в тебе. Узнай же себя и внимательно вслушивайся в себя, чтобы слышать тайный, но немолчно вопиющий голос Его.
— Убей в себе упрямство твоё и гордость твою, мешающую тебе слышать голос Божий. Сотри и сожги в себе всякую мерзость жаром любви твоей к Богу. Истреби зло из самого себя. Вот это и будет жертва ! Вот это и будет действительное приношение Господу, спасительное для души твоей ! И при этом проси непрестанно: «Господи ! пусть ничто скверное не войдёт в душу мою !»
— Всегда, друг мой, с радостью оставляй ложные мнения, — продолжал Григорий Саввич, — ибо «враги человеку — домашние его». Враги эти — не что иное, как твои собственные мнения, нагло царствующие в сердце твоём и беспрерывно мучающие его; они шепчут, клевещут и во всём противятся Богу и, отрывая тебя от Него, влекут тебя к погибели.
Я слушал, затаив дыхание, впитывая каждое слово, каждый звук, исходящий из дорогих для меня уст.
— Горе человеку, который погубил мир свой сердечный, ибо он погубил главное в себе, так зачем же ему всё остальное !
— Поэтому, если строишь дом, строй его для обеих частей твоего существа — для души и для тела. Если укрываешь и одеваешь тело, так не забудь же и сердца: два хлеба приготовь, два дома и две одежды, потому что есть два человека в тебе и два отца у тебя — земной и Небесный, и в двух мирах живёшь ты — в вечном и временном, и две природы наполняют тебя — божественная и телесная, и так во всём. Если же оба эти существа смешаешь в одно и признаешь истинной одну только видимую природу, то уж точно не избегнешь идолопоклонства, извращающего и искажающего весь смысл человеческой жизни. И этому-то единственно препятствует священная Библия, которая вводит сердцá наши в Мир Богознания, возвеличивает в нас духовную природу, указывая нам путь в Царство Жизни и Мира, Любви и Вечности.
Мне и раньше приходилось иногда в разных книгах прочесть одну-другую цитату из Библии, и даже несколько раз открыть саму Библию; но послушав, чтó говорит о ней Григорий Саввич Сковорода, я понял, что недостаточно просто читать Библию, надо ещё обрести способность понимать её, чтобы иметь возможность жить согласно ей, ибо для чего тогда и читать её ? Обретению мною этой способности немало послужили речи моего дорогого учителя о Библии.
Он говорил:
— Мудрецы и книжники мира сего восстают на Библию и поносят её, думая, что она мертва и говорит о материальном мире, не подозревая того, что в материальных её образах и притчах сокрыта вечная жизнь и дыхание Духа Божия.
— Библия — есть наш главнейший друг и ближний, который приводит нас к тому, чтó является самым драгоценным и самым любезным на свете — к Богу. Она есть предками нашими оставленный завет, в котором хранится сокровище Боговедения и жизни. Она состоит из тех же слов и речей, что и всякие другие книги, и даже иногда из гораздо более грубых и варварских. Но в безвкусных водах её речей, как в зеркале, великолепно сияет невидимое, но светлое око Божие, без которых польза всех иных книг пуста, а краса — мертва.
— Не смотри на то, что многие тщеславно возносятся в мудровании и толковании Божьего писания сего, — ведь возносятся-то все по знаниям историческим, географическим, математическим, да всё плотским. А ведь плоть — ничто, лишь дух всему даёт жизнь. Вот так и убивают в себе и в других внутреннего, небесного человека своими плотскими рассуждениями и измышлениями, не считая его вообще существующим, думая, что одна только тленная тьма составляет суть человеческой жизни.
— Священное писание, Библия — есть фонарь, Божьим светом блистающий для нас, путников и мореплавателей жизни сей. Так что приноравливай вкус твой к пище библейной, ибо нет её ни полезнее, ни слаще, хотя хоромы её и не красны углами. Но насколько она снаружи неказиста и жалка, настолько внутри важна и великолепна. В низких и мрачных внешностях её, как в ветхой тряпице, завёрнута исходящая прямо в сердце Премудрость Божия, капля которой дороже всех драгоценностей земных.
— Библия — это человек, и ты — человек. Если узнаешь её, то будешь с нею одно. Но узнай прежде себя, ибо она с незнающим себя обойдётся дурно, а узнавшего себя встретит как мать. Над бездельником посмеётся, а трудолюбивому в узнании себя окажет милость. Узнай же себя. А иначе, ожидая мёда, наешься яда. Она портит и мучит не узнавшего себя слепца, и вместо рая заводит его в ад.
— Никогда не хвались плотскими познаниями твоими, когда читаешь Библию, и словá Пророков библейских не считай ничегонезначащами, ибо не всё то ложное, что тебе непонятное, и не всё то вздор, чего ты не разумеешь. Так что не кичись твоею мнимой прозорливостью, ибо это старая история: кто глупее и бестолковее, тот гордее и самолюбивее.
— До тех пор, пока душа не почувствует вкуса мира духовного, до тех пор она не познáет твёрдого и прочного счастья и будет мертва. — Ах, как многие облизывают Библию ! — да всё без пользы — она закрыта и запечатана от них, потому что нет в них страха Божия и духа разума нет в них, без которых Библия не открывается; и, не имея ключа к ней, каждый поропщет, потопчется вокруг неё и пойдёт прочь. Посмотри, как одни приходят к ней с праздным любопытством, другие — с двоящимися мыслями, третьи — с корыстью, однако, всё без пользы — вокруг-да-около ходят. А кто-то делает из неё средство оправдания своих страстей и пороков, извлекает из неё то, что служит временной пользе, заостряет внимание на бессмысленных баснях и тленных предметах, — и всё без пользы — вокруг-да-около ходят.
— Как мало старателей истинных, искателей преданных, читателей вдумчивых, способных понять, что Библия — есть аптека, Божьей премудростью данная нам для уврачевания мира душевного, ни одним лекарством на Земле неисцеляемого. А чтó может быть нужнее нам, чем мир наш душевный ?
— Библия — это духовный завет, запечатлевший внутри себя Мир Божий. Но невежественная наглость наша, по наружности всё оценивающая, презирает её и сути её знать не хочет. Очень уж нам смешным кажется сотворение мира, отдых после трудов Божий, вылепление из глины Адама, вдуновение жизненного духа, изгнание из рая, всемирный потоп, столпотворение, пьянство Лотово, родящая Сарра, переход через море, ритуал жертвоприношений, лабиринт гражданских законов, земля обетованная, странные войны и лёгкие победы, разделение по коленам и проч., проч., проч. Возможно ль, — говорим мы, — чтоб Енох и Илия по небу летали ? Не возмутилась ли природа от того, что остановил Навин солнце ? Может ли быть, чтоб вспять потёк Иордан, чтоб железо в воде плавало, чтобы женщина после родов девой осталась, чтобы мёртвый воскрес ? — Верь этим басням грубость дремучая — наш дух просвещённый !
— Так что помни, брать в руки Библию нужно для того, чтобы знать, кáк идти по жизни, а не для того, чтобы бестолку мусолить и пережёвывать её лживые басни и байки, служащие лишь скорлупой для сокровенного в ней вечного и нетленного смысла.
— Все по плоти разумеющие Библию есть язычники, не могущие извлечь из неё истинной пользы, для которой она создана. Ведь всякая видимость — есть образ, а любой образ — это всего лишь плоть, тень, истукан, одним словом, ничто. И вот так многие смотрят на Библию, как на человека: тело его они видят, а сердце его закрыто от них. Старайся ж увидеть сердце!
Я так был счастлив слышать дивные речи Григория Саввича, потому что они указывали путь жизни и блага для моей души, и так несчастлив от того, что мне не с кем было разделить радость от общения с этим удивительным человеком.
После этого Григорий Саввич заговорил о том, что для жизни и блага души обязательно нужно с юности выяснить, к чемý ты призван Богом в этой жизни, какие у тебя способности и дарования, от какой работы душа чувствует мир и покой, радость и удовлетворение. Он сказал:
— Ни о какой науке чаще и бездумнее не судят, как о той, что делает человека счастливым и блаженным; отсюда и видно, что каждому эта наука нужна, как воздух. Но все уверены, что её довольно легко узнать. Ну да, узнать-то легко, да только узнавать никто не хочет: каждый своим путём бредёт и других ведёт — вόт в чём трудность. Проповедует о счастье историк, благовестит химик, возвещает путь счастья физик, логик, грамматик, землемер, генерал, откупщик, часовщик, знатный и презренный, богатый и нищий, живой и мёртвый, — все на седалище учителей сели, будто их дело учить, судить и знать, в чём счастье.
— А ведь это — есть дело Посланников Божиих, Пророков, истинных священников, богомудрых проповедников и просвещённых христианских учителей, которых общество никогда не лишается.
— Одно дело — знать вершины Нила и план лабиринта, а другое дело — знать, в чём счастье. Если ты не различаешь, где Великое, а где Средиземное море — это не беда, а вот если ты не чувствуешь внутри себя Бога твоего, то ты уж точно есть чучело, разумения и чувства лишённое. Горы и море от нас далёко, а Господь наш — внутри нас, в сердце нашем. Если кто странствует по планетам, проводит век свой в приключениях, то кáк он может знать, чтó у него в сердце делается ? Жизнь человека — это веселие сердца. Счастье наше — есть мир и покой душевный, но мир этот и покой ни к какому веществу и ни к какой материи не относится: он не золото и не серебро, не дерево и не камень, не огонь и не вода. Потому никак не подобает учить о мире и покое душевном тому, у кого все заботы о мире вещественном и материальном.
— Ктó портит и обессмысливает всякую работу ? — Несродность. Ктó вырождает науки и искусства ? — Несродность. Ктó обесславил и опорочил сан священнический и монашеский ? — Несродность. Она в любом деле отравляет всё, как яд, и убивает, как убийца. О, Господи ! кáк мало сродных Божьих делателей ! Соблазняет их лукавый мир плотскими науками и книгами, и они продают дар Божий за славу и прибыль, изменяя сердцу своему и Богу своему !
— Поэтому, если ты почувствовал обман, то не стой на чужом пути, а скорее спеши в свой виноградник.
— Говорит Отец наш: «Без Меня не можете делать ничего». — Это и означает, что только с Богом человек может счастливо приступить к исполнению той работы, для которой он рождён и предназначен свыше. Не слушай же своих прихотей и капризов, чужих советов и подсказок, но, вникнув в самого себя и прислушавшись к голосу живущего внутри тебя и зовущего тебя Духа Божия, следуя тайному Его мановению, скорее принимайся и всегда придерживайся только той работы и того дела, к которым ты Самим Богом предопределён.
— Совладай же с собой. Узнай себя и внимательно прислушиваясь к себе, слушайся Господа твоего. Есть в тебе Царь твой, Отец и Наставник, только внимательно прислушивайся к себе, чтобы найти Его и последовать за Ним. Только Он единственный знает, чтó тебе свойственно и к чему ты годен, а значит и в чём твоё благо и счастье и польза.
— Бог везде есть; поэтому, счастье в любом деле и в любой работе будет, если с Богом они будут делаться. Нужно только узнать себя, к чему ты призван, к чему рождён.
— Но если, призвание Божие отвергнув, побежишь вслед прихотей своих и посторонних советчиков послушаешься, то не забудь заодно проститься навеки и со своим душевным покоем и миром, даже если тебе удастся опрокинуть на себя рог изобилия: боясь умереть телом, будешь непрестанно терпеть душевную смерть и сердечные муки. Отнять у души свойственное и срόдное ей дело — значит под корень зарубить её жизнь и благоденствие.
— Счастье наше внутри нас находится, и можешь не ожидать его ни от новейших наук, ни от почётных должностей, ни от большого богатства, ни от постоянного изобилия, — нет его нигде. Оно зависит только от сердца, сердце зависит только от мира и покоя, мир и покой — от призвания, призвание — от Бога. Тут конец, можешь не ходить дальше. Здесь источник всякого утешения, и царству его не будет конца.
Часто Григорий Саввич, сожалея о том, что нет у него друзей и братьев на Земле и он вынужден всю жизнь проводить в одиночестве, тяжело вздыхал и говорил:
— Ум проницателен во многих, но не научились рассуждать; иные долгим обучением подчинили чувства свои, но не имеют желания святости; встретишь и желающих, так связаны житейскими заботами; найдёшь и свободное сердце — так без страха Божия.
И тогда я понимал или внутренне предчувствовал свою судьбу, на пути которой я так же, как и мой Учитель, никогда не встречу подобной мне души.
Сковорода умолкал и продолжал свои странствия, а я, напитанный и напоённый его речами и укреплённый их исполнением, как дерево при источнике, рос дальше в познании себя и неведомого мне ещё Бога, Который, как учил меня мой драгоценный наставник, должен был стать основанием жизни, блага и счастья моей души.