Во время презентации книги односельчане разобрали весь тираж
Автор: Алексей РОДНИКОВ
Фото: Ринат РАЗАПОВ
Настало время, когда можно издавать все, что заблагорассудится и каким угодно тиражом. Были бы деньги. Но где их взять, если сельский учитель-краевед задумал не увлекательный роман с авантюрным сюжетом, а историческое исследование? Как пить дать, рукописи уготовано было место в пыльном чулане автора. Но случилось исключение: нашелся инвестор, а презентация книги прошла при невообразимом аншлаге. Так распорядилась судьба со сборником исторических документов, воспоминаний и зарисовок, над которым три десятка лет корпел Василий Шепелев из села Подлубово Кармаскалинского района.
На презентации книги в Доме культуры место нашлось не всем. Односельчане — и нынешние, и бывшие — ради такого случая приехали даже из немыслимо дальних краев. Автору пришлось целый час раздавать автографы — в очередь выстроились и стар и млад. Так о чем же он повествует, какими сведениями делится с земляками?
— Признаться, я теряюсь в определении жанра вашего труда. Все же это не исследование краеведа в классическом понимании. Есть страницы явно мемуарного стиля, хотя вы и ведете повествование о себе в третьем лице. Есть зарисовки с натуры. Вы выступаете одновременно как автор и как участник некоторых событий.
— Я не претендовал на исключительность научного или литературного уровня. Это книга об истории нашего села, о жизни, о судьбах людей, его населяющих. Что-то написано со слов старожилов, но архивные документы подлинные.
— Обращает на себя внимание умеренно-консервативно-позитивный взгляд на исторические события, касаются ли они дореволюционной эпохи или периода коллективизиции, известных событий 37 — 38 годов или оттепели...
— Взгляд со стороны — самая сложная задача. Надеюсь, с золотой середины я не очень часто оступался. А вообще, давние времена, которые вовсю критикуют, большинство людей вспоминает с любовью и ностальгией.
— В книге немало страниц, которые претендуют на бытовые очерки, легко читаются, дают представление о героях и эпохе, в которой они жили. Проиллюстрируйте, например, как складывались отношения землевладельца князя Кугушева с его крестьянами из Подлубово.
— По-разному складывались. У подлубовских крестьян с ним часто возникали стычки. Об одном из таких конфликтов свидетельствует землеустроитель Н. В. Ремезов: «Однажды у Кугушева прорвало плотину мельничного пруда на реке Узень около с. Подлубово. За примычку плотины мельничного пруда к берегу, принадлежащему подлубовским крестьянам, прежний владелец давал вознаграждение: пашню дешевле существовавших цен. Новый же собственник мельницы Кугушев А. И. без всяких разговоров послал своего управляющего с рабочими чинить плотину около крестьянского берега, потоптав их луга. Крестьяне возмутились, за что суд приговорил 44 подлубовских крестьян к аресту на пять суток каждого».
— Ох уж эти барские замашки! Холопов за людей не признавали.
— Некоторым счастье все же улыбалось. Выпускница Подлубовской церковно-приходской школы Анна Портнова родилась в бедной семье. На одном из праздников девочку заметила княгиня. «Ты замечательно танцуешь. Как тебя зовут?» — «Анюта. Папаня не дает мне учиться дальше. А мне очень хочется». — «Значит, ты будешь учиться. А я обо всем позабочусь».
Княгиня помогла поступить в пансион благородных девиц. Анюта после пансиона получила звание учительницы. Правда, дальнейшей ее судьбе не позавидуешь. Ее муж был священником. Когда в 1929 году началось гонение на служителей церкви, его расстреляли. Анна Ивановна осталась одна с пятью детьми. Два года ей не давали работы. Семья жила в страшной нужде. Потом ее все же взяли на работу секретарем на спиртзавод, а через некоторое время разрешили работать учительницей.
— Что говорят документы о жизни крестьян до Октябрьской революции?
— Часть крестьянских хозяйств была довольно крепкой. По Всероссийской переписи населения 1916 года в Подлубово было 283 хозяйства, численность населения составляла 1 тыс. 665 человек. В хозяйствах имелось 585 лошадей, 275 коров, 1013 овец, 449 свиней.
— Как отнеслись подлубовцы к коллективизации?
— Крестьяне — люди осторожные. Колхоз «Колос» был создан в 1929 году. При его организации в наличии было 4 жатки, 17 коров и 30 лошадей. Колхоз объединил 18 дворов. Лет через десять жизнь на селе стала налаживаться. Начали выдавать по 6 — 7 килограммов зерна на трудодень.
— Кто, по вашему мнению, заслуживает у подлубовцев особую историческую память?
— Исторической личностью был начальник политотдела Подлубовской МТС Зия Нуриев. Жил он на частной квартире у Ивана Шилина. Дом этот в настоящее время расположен напротив здания администрации сельсовета. Зия Нуриевич неоднократно посещал Подлубово, будучи первым секретарем Башкирского обкома КПСС. Встречался не только с руководителями, но и с рядовыми колхозниками, заботился о них.
Безусловно, мы гордимся нашим земляком Героем Советского Союза Иваном Полуниным, бюст которого установлен перед зданием Дома культуры. Жизнь другого Героя Советского Союза фронтовика Василия Белова тоже связана с нашим селом.
Многие наши земляки внесли заметный вклад в науку. Упомяну троих.
Николай Малюшин стал известным ученым в области транспорта нефти и газа, заслуженным строителем РФ, академиком Академии технологических наук.
Семен Полянский был директором научно-исследовательского института сельского хозяйства Россельхозакадемии в Рязани. Он доктор наук, профессор Московского университета им. С. В. Витте.
Михаил Малюшин преподает в Новосибирской академии водного транспорта, является членом-корреспондентом Российской академии наук, членом Международной академии авторов открытий и изобретений, работает генеральным директором судоходной компании «Вилюй». Замечу, что именно благодаря Михаилу Васильевичу стал возможен выпуск книги.
— Опишите типичного подлубовца. Какие привычки, традиции характеризуют ваших земляков?
— Основная масса людей наделена умом, смекалкой, трудолюбием, чувством юмора. Жили дружно во все времена — и в годы войны, и в мирное время. Ценилась взаимовыручка. Сообща строили дома, организуя «помощи». Ходили друг к другу в гости, вместе отмечали праздники. Женщины приходили с «вязаньем» к соседкам, вели разговоры, пели песни. Мужчины играли в карты, рассказывали всякие побасенки. В праздники лучшими закусками считались сало, соленая капуста и огурцы, селедка, холодец.
Жили не так богато материально, богатыми были душевно. В последние десятилетия, к сожалению, эти традиции утрачены.
В селе было много однофамильцев, тезок, возникала даже путаница. Например, жили два Шерышевых, обоих звали Александр Матвеевич, оба родились в один и тот же 1926 год.
Чтобы избежать путаницы, придумывали прозвища, которые «по наследству» переходили к детям. Были в деревне и Пожарники, и Полещики, и Сапуны, и Бычки, и Волки, и Белые, и Черные.
Несмотря на прозвища, все они были хорошими, порядочными людьми.
— Расскажите, что лично вам близко из детских воспоминаний?
— В 50 — 60-е годы колхозным пчеловодом работал Федор Алексеевич Малюшин. Часто по пути на пасеку он скликал в помощники играющих на улице детей. Пацаны помогали ему подносить медовые рамки, крутить медогонку. Ну а после работы всех ждало чаепитие. Дядя Федя ставил на стол в своей избушке тазик с медом. Ели мед кто сколько мог, запивая чаем, настоянным на травах. Если кто-то из детей забывал взять хлеб, дядя Федя отдавал свой паек, который выдавала ему на обед бабка Дуня. Веселое было детство.
— Какие идеальные деревенские ребята! Неужели не озорничали?
— Было, было. Когда летом шли купаться, малышня обычно барахталась на мелких участках речных заводин. А около мельницы было опасное место для купания — там, где шлюз с бревенчатыми бортами, по которому вода быстрым потоком скатывалась на водяные турбины. Но ребятня купалась и здесь, пока не видел мельник. Заметит — непременно накажет: бросит в воду, где поглубже, мало ли что баловник не умеет плавать — побарахтавшись, научится. Мельник дядя Саша Симонов таким образом многих научил плавать.
Помню еще, всех восхищали индийские фильмы. В клубе не хватало мест, да и денег не всякий раз родители давали на билет. Ребята умудрились сделать подкоп под фундаментом клуба. Как только свет выключался, «нелегалы» из-под сцены выползали в зал.
— Все эти эпизоды вошли в книгу?
— Да. Считаю, что историю глупо очернять или приукрашивать.