Стремление к прогрессу — сила, которая сопровождает развитие человечества с древнейших времен. Она дает нам ощущение смысла и даже сулит бессмертие, но соблазн новых технологий подчас обманчив. Об этом в интервью ЧТД рассказал Андрей Манирко, дизайнер, инноватор и философ науки, один из лекторов, выступающих в рамках выставки «Невозможное неизбежно» в Еврейском музее и центре толерантности.
Человечество изобретает новое с момента своего появления на Земле. Но цели у изобретений совершенно разные: от войны до искусства. Как стоит человеку относиться к инновациям сегодня? Это угроза или путь к процветанию?
Процесс трансформации, создания смыслов и движения отличает человеческий вид от других. Сегодня мы видим иную, чем раньше, скорость и сложность изменений, и важно иметь осмысленную активную позицию по отношению к изменениям. Архитектор Цедрик Прайс по этому поводу сделал точное наблюдение: «Технологии — это ответ, но в чем был вопрос?» Вопрос должен определяться обществом, а не технологическими компаниями.
Как сегодня человечество формулирует свою позицию по отношению к инновациям? Изменилась ли она с момента последней научно-технической революции?
Я пока что не вижу осознанного сопротивления технологиям, похожим на луддизм XIX века, — мы не видим актов саботажа, осознанное отрицание инноваций встречается чрезвычайно редко. Мне кажется, технологии и прогресс сегодня стали настолько доминирующей повесткой, на них возлагают такие надежды, что эти понятия переходят в разряд идеологической риторики, как в романе Олдоса Хаксли «О дивный новый мир».
Постоянный рост стал ключевым элементом современной экономики, а технологии — обещанием этого роста. Любопытным сигналом для меня была статья про религию, последователи которой поклоняются искусственному интеллекту как божеству.
Говорят, что прогресс остановить нельзя. Но что делает его таким притягательным? Почему мы не можем жить без этого стремления?
Это сложный вопрос. Думаю, одним из ответов может быть надежда на преодоление human condition, нашей «человеческой ситуации». Прогресс дает нам ложное ощущение преодоления условий нашего существования — рождения, смерти, отвечает на нашу жажду смысла.
Инновации становятся не просто фоном, а сутью современной мировой экономики. Как человеку не потерять ориентиры в этом новом, стремительном и нестабильном мире?
Для этого необходимо задаваться не технологическими вопросами, а вопросами целеполагания. Информационный фон вокруг инноваций создается профессиональными рассказчиками историй, и необходимо либо научиться смотреть сквозь эти истории, либо отказаться от них. Отказ от взаимодействия с технологиями и их информационным фоном — очень ценный отрезвляющий эксперимент. После него само собой возникает желание более критически взглянуть на прогресс.
У вас есть личный опыт такого отказа?
Да, я время от времени в разных формах стараюсь изолировать себя от информации. Были эксперименты, когда я несколько месяцев в году пользовался телефоном без интернета. Сейчас я уже долгое время не читаю никакие новости. К сожалению, я тут не могу служить примером. Я, как и многие, борюсь с интернет-зависимостью, но лично знаю множество случаев, когда эта борьба была более успешной.
Есть такое ключевое понятие, как technological bias (то есть «технологический крен». — ЧТД). Речь идет о заведомой предвзятости, тенденциозности технологий. В алгоритмах, которые нас окружают, заложено множество искажений, о которых забывают и инженеры, и пользователи. К примеру, лента новостей настроена не на максимально адекватное представление текущей новостной повестки, а на увеличение количества и времени просмотров. Это абсолютно очевидно, но мы склонны об этом забывать. Воздержание напоминает нам о той силе, которая тянет нас к экрану.
Нет, я не утверждаю, что инновация — иллюзия, я говорю, что вокруг инноваций создаются истории, которые нас запутывают и отвлекают от повседневных и глобальных проблем.
Думаю, что бессмертие в той или иной форме возможно, но для этого нужно интересоваться исследованиями на эту тему, а не новыми шагомерами, мотивирующими больше гулять. Прогнозов у меня, к сожалению, нет, мы живем в удивительное время.
Разговоры о цифровом бессмертии и компьютерном боге у многих вызывают смятение. Вас инновации когда-нибудь пугали?
Либо вы прячете голову в песок, либо участвуете. Мой взгляд на ситуацию не очень романтичный и не самый популярный — процесс, который запущен, не остановить. Но мы можем реагировать на него как общество потребителей, сигнализируя о своих интересах. Только тогда у нас есть сила взаимодействия с прогрессом, в том числе сила сказать «нет». Мы, безусловно, движемся в довольно темное будущее, но не участвуя в нем, мы не сможем на него влиять.
У вас есть собственный опыт инноваций — проект Playtronica. Он позволяет превратить практически любые объекты — от фруктов до предметов мебели — в музыкальный инструмент (точнее, контроллер), подключенный к компьютеру. Чему он вас как философа науки научил?
Пожалуй, главный урок — технология оказывает гипнотическое действие на людей, причем даже не сами механизмы, а «обещание технологии», так же как другие «коллективные мечты». Наша задача состояла в том, чтобы привлечь внимание к новому витку развития технологии, к «смешанной реальности», когда все объекты вокруг становятся технологичными.
Зрители и покупатели каким-то образом считывают эту новизну, хотя это всего лишь игрушка, артефакт из будущего. При этом у нас довольно простые проекты, а вот история увлекательная.
Другая наша задача — показать технологию из будущего, которая сильно изменит мир вокруг нас, и тем самым подготовить аудиторию к тому, чтобы воспринимать технологии чуть более критически. Кроме того, мы объясняем, что не обязательно думать о технологиях как об утилитарных инструментах. Они могут быть средством самовыражения и инструментом коммуникации.
На ваш взгляд, какие навыки нужны современному инноватору? И чем инноваторы отличаются друг от друга?
Я заметил, что в России очень ревностно относятся к инновациям — если это не что-то принципиально новое, не абсолютно оригинальное инженерное решение, то оно не может считаться истинной инновацией в глазах аудитории. При таком подходе инноваторы — это настоящие ученые, которым часто не хватает предпринимательских и коммуникационных навыков. Им обычно свойственна инженерная гордость, смешанная со снобизмом, они не способны работать в команде.
Мне ближе определение инноватора как человека, который привносит изменения в существующую ситуацию. Мало предложить оригинальное решение, нужно видеть, где оно может быть полезным, знать, как донести его до пользователя наиболее эффективным способом.
Именно поэтому инноватор для меня — это руководитель инновационной команды, в которой есть самые разные специалисты. Это тот человек, без которого изменения бы не случились.