В марте 1858 года три могущественных министерства Российской империи - финансов, внутренних дел и государственных имуществ - разослали по стране циркуляр поразительного содержания
Чиновникам на местах предписывалось всеми средствами бороться с пропагандой…трезвости. Сделано это было под давлением винных откупщиков, «сидящих» на продаже алкоголя. Магнаты дошли до крайней степени наглости -они стали обкладывать собственными налогами малопьющие регионы! Все это привело к вооруженному сопротивлению, которое в историю вошло как Трезвеннические бунты.
Представьте ситуацию. Вы достаете из почтового ящика непонятный счет с множеством нулей. В налоговой инспекции вам говорят: «Что вы хотите, батенька?! Ваш дом прикреплен к бару на такой-то улице, а ходит туда мало жильцов, план по выпитой водке не выполнен. Так что раскошеливайтесь!» Невероятно, но именно такая ситуация начала складываться в некоторых регионах России в середине XIX века.Ранее контролировать винный промысел доверяли царским фаворитам и людям заслуженным - в качестве награды. «Винные откупа были важнейшей статьей доходов и представителей титулованной знати екатерининской и позднейших эпох: светлейшего князя Потемкина, графа Безбородко, князей Гагариных, Долгоруких, Куракиных, графов Шуваловых и др.», - пишет историк Михаил Гавлин. К XIX веку «питейное дело» и подавно превратилось в золотую жилу. Но если хочешь торговать беленькой - плати разовый налог (откуп) и с прибыли отчисляй определенную долю.
На другом полюсе были корчемники (самогонщики по-нашему) которые производили хлебное вино (водку) и другие хмельные напитки без лицензии. Бороться с ними было очень трудно - занимались этим как простолюдины, так и дворяне, чиновники и даже лица духовного звания. Еще в царствование Елизаветы Петровны от императрицы потребовали жестких мер против корчемников. Изучив донос, она с раздражением сказала: «Мне теперь, что ж, всю волость в острог посадить?» Так что откупщики нередко расправлялись с корчемниками с помощью наемников.
К концу 50-х годов XIX столетия экономика крепостнической России была на грани издыхания - ее доконала разорительная Крымская война. Власть решила железной рукой навести порядок в алкогольной сфере, предоставив полный карт-бланш откупщикам. Лишь бы пополнили казну! Порядок получился весьма своеобразный.
На торгах за 1859 - 1862 годы общая откупная сумма за право торговать алкоголем достигла фантастической цифры - 127 769 488 рублей. 40 процентов годового бюджета империи! И эту космическую по тем временам цифру в 70-миллионной стране сумели быстро собрать какие-то 214 человек. 146 из них - жители Великороссии. Только один Дмитрий Бернадаки (обрусевший грек) выложил 19 миллионов. Впрочем, оно того стоило.
Учитывая «черный нал», магнаты зарабатывали до 600 - 700 миллионов рублей в год. Бывший кучер, откупщик Воронин, к примеру, только в Москве владел 60 домами. А выходец из небогатых евреев Евзель Гинцбургкупил себе баронство у герцога Гессен-Дармштадтского. Кстати, поднялся он на монопольной торговле водкой в Севастополе во время его осады в Крымскую кампанию.
Откупщикам было даровано право носить шпагу, даже если они не были дворянами, разрешали содержать личную военно-полицейскую команду (корчемную стражу).
Однако им все было мало - воровали по-черному. К примеру, питерский магнат Мориц Гарфункель, который указом НиколаяI получил почетное гражданство, сначала задолжал казне 1 125 000 рублей серебром, а затем сбежал во Францию, прихватив еще 25 миллионов (несколько миллиардов - в пересчете на сегодняшний день!).
В провинции и подавно бесчинствовали. Предводитель шайки корчемных стражников Москальцев подбрасывал в дома зажиточных крестьян «незаконную» водку и занимался вымогательством. Кто-то подслушал о его планах подбросить бочонок на сеновал к местному богатею. Когда вымогатели пришли, тот сказал, что готов заплатить 500 рублей, если у него что-то найдут. Но если нет - гости сами должны раскошелиться. Мошенники клюнули - за что и поплатились. После этой истории Москальцева арестовали, но, как говорят, он сумел откупиться.
Качество водки стало настолько низкого качества, что народ давал ей такие прозвища: «чем тебя я огорчила», «пожиже воды», «пользительная дурь», «продажный разум», «подвздошная». В нее подмешивали табак, медную окись и другие «ядовитые и одуряющие» вещества. А цена на нее при этом росла. Современник событий, этнограф Иван Прыжов пишет: «Вместо трех руб. за ведро (12,3 литра. - М.В.), как следовало по закону, откупщики продавали по 8 руб. и даже по 10 руб. за ведро. С теми же, кто требовал законной цены, полиция расправлялась жестоко, как со «смутьянами».
Потом дело дошло и до 12 целковых. А это - среднемесячный доход крестьянина. В 1859 году цена ведра достигла небывалой цены - 20 рублей. Откупщики на полном серьезе говорили, что не исключают повышения цены до уровня шампанского - 5-6 рублей - уже не за ведро, за бутылку!
Жители крупных городов стали переходить на ром вместо постоянно дорожающей сивухи. А в сельской местности творился, выражаясь по-современному, и вовсе беспредел. Саратовский краевед Владимир Вардугинпишет: «Каждый мужчина приписывался к определенному кабаку, а если он не выпивал своей «нормы» и сумма от продажи спиртного оказывалась недостаточной, то недобранные деньги кабатчики взимали с дворов местности, подвластной кабаку. Тех же, кто не желал или не мог платить, секли кнутом в назидание другим».
И тогда терпение людей лопнуло.
