Пять секретов создания смешных номеров от главных шутников страны.
Каждый номер наших земляков-юмористов, перед тем как стать популярным, народным и разлететься на цитаты, проходит многоступенчатый путь от рождения до выхода в люди. В этом процессе сотворения смешного есть свои неписаные законы, основанные на многолетнем опыте. Актер и креативный продюсер «Уральских пельменей» Александр Попов раскрыл секрет создания смешных номеров.
Юморогенность как критерий
У нас есть пять творческих групп, которые пишут определенное количество номеров. Потом мы собираемся вместе и все это зачитываем. И тут уже происходит отбор того, что пойдет в ближайший концерт. Те шутки, которые не вошли в программу готовящегося концерта, откладываются на будущее.
Все зависит от изначальной юморогенности шутки. Хорошая шутка спокойно доживает от момента создания до эфира. А плохая… Она может и не дойти до зрителя. Бывает и так, что какую-то сценку откладывают на полку, где она ждет своего часа.
Есть еще вариант, когда шутка в процессе доводки улучшается, преображается. В ней меняются слова, она становится смешнее. Такая практика тоже есть. Это называется — «добить» шутку.
Смеются десять человек из ста? Это — плохая шутка
Сейчас нет каких-то базовых элементов, из которых можно сконструировать удачный номер. Существуют шаблоны, которые уже приелись. Например, шутки про наших футболистов, которые плохо играют, или про «Ладу Калину», которая плохо ездит. Такое мы стараемся не использовать, хотя, я понимаю, что такой юмор по-прежнему нравится зрителю. Но для нас это уже понижение своего уровня.
Раньше можно было вычленить какие-то общие черты у всех удачных шуток. Скажем, чем более бытовая тема разыгрывалась, тем лучше она воспринималась. Потому что все зрители, в той или иной степени, погружены в эти бытовые проблемы.
Шутка обязательно должна быть понятной. Чтобы над ней смеялся полный зал. Если над шуткой хихикают только десять человек, которые просекли в чем юмор, а остальная публика в недоумении, то это плохо. Мы не можем себе такого позволить.
Табу на шутки о сексе и наркотиках
Мы не Comedy. Все, что ниже пояса, для нас табу. Наш зритель — семейный, а часть нашей аудитории — это дети. Естественно, все, что может навредить детском восприятию (та же эротика и наркотическая тематика), сразу отсекается.
Кроме того, мы отказываемся эксплуатировать в своих шутках какие-то трагические события. Ничего не высмеиваем. Даже если в нашей программе есть номера, которые могут косвенно ассоциироваться с катастрофами или терактами, мы это убираем. Например, самолет упал, а у нас в номер с шутками про боязнь авиаперелетов. Мы стараемся это отсекать.
Есть еще, скажем, такая негласная установка — не шутить про политику. Если мы все-таки затрагиваем эту тему, то стараемся не скатываться в сарказм, не переходим на личности. Мы высмеиваем социальные пороки, нелепые, но типичные ситуации.
Политической сатиры и скрытой борьбы против кого-то у нас тоже нет. Хотя сейчас мы сделали номер «Он вам не пельмень». Это, конечно, стеб над политическими процессами, но мы там не шутим про кого-то конкретно, а говорим про себя. Просто высмеиваем конкретную схему подачи информации, то, как люди пытаются привлечь к себе внимание. Не факт, что эта шутка доживет то телеэфира.
Уральский зритель душевней столичного
Мы не слепо следуем мнению зала. Потому что реакция зала зависит не только от шутки, но вообще от всего. Даже от дня недели, когда у нас концерт, и или от того, каким по счету номер стоит в программе. Ближе к концу зрители устают и начинают хуже воспринимать юмор. А вот по дням недели замечено, что в пятницу народ реагирует лучше. Раньше самый удачный день для выступлений был в субботу. Сейчас, не могу сказать почему именно, ситуация поменялась.
Есть номера, реакция на которые зависит от зрителя. Екатеринбуржцы и москвичи на одни и те же шутки реагируют по-разному. Уральцы лучше воспринимают легкий, незатейливый, бытовой, такой человечный юмор, где не надо вникать и обсуждать. Чем проще, тем, легче и лучше. Московская публика более продвинутая, если можно так выразиться, в плане актуальных событий, суждений. Поэтому, например, если приехать в Москву и пошутить про Собянина, то они прямо разорвутся от смеха.
У нас, в Екатеринбурге, люди приходят просто отдыхать. И мы свою публику любим больше. Не только потому что земляки, просто мы на одной волне.
Шутка может зреть три года
Шутки мы рассматриваем с позиции номера. Скажем, известный номер «Слива. Супермаркет» был смешной и хороший изначально. Но несколько лет с момента выхода в эфир он постоянно доводился, видоизменялся. Какие-то хохмы в номер добавлялись на гастролях. Например, та же шутка про продавцов, которые сидят в подсобке и едят просрочку. Поэтому, если найти в интернете записи и сравнить первоначальный номер с тем, что есть сейчас, то будет видна разница.
Некоторые сцены ждут своего часа по три года. Вот есть у нас такой номер — «Балкон». Там разыгрывается действие между грабителем, любовником жены, мужем и полицейским. Хорошо получилось, но задумка долго ждала своего воплощения в нафталине. Время не подошло. Эту постановку откладывали в угоду других номеров, которые на тот момент казались лучше. Или которые можно было быстрее и технически проще поставить. Но, как выяснилось, «Балкон» выстрелил очень хорошо.
Важно, чтобы шутка была легкой и понятной. Если она еще будет музыкальной, то это просто идеальное сочетание. В новой программе у нас есть подобный номер, который, на мой взгляд, может стать очень популярным. Это история про ансамбль, играющий мелодии из 70-х. Про то, как в Советском Союзе выбирают и готовят коллектив, который поедет представлять страну на международный конкурс в Болгарию.
Вообще, определить сверхчеткие критерии, которые можно было бы использовать как инструкции по созданию юмористического номера, практически невозможно. Это как рисовать. Все это могут, на самом деле. Просто кто-то делает это хуже, а кто-то — лучше.