21 марта – Всемирный день поэзии, учрежденный ЮНЕСКО в 1999 году.
Что для нас поэзия? Позвольте мне сказать с той долей лиричности, что присуща мне: поэзия для нас - это пережеванная автором проза жизни, выблеванная из нутра символов и размазанная липкими от вина руками по станицам книг.
Если быть более прозаичным – это чувства, мысли, переживания поэта облаченные в стихотворную форму имеющий свой уникальный ритм.
В этот день мне хочется рассказать об одном своем любимом поэте, бунтаре, разрушителе устоев общества, облика морали Артюре Рембо.
Артюр Рембо – это уникальный феномен в поэзии, рожденный на заре французской революции, вечно юный, вечно пьяный, вечно бунтующий, последний «проклятый» поэт. Глоток одурманивающего ум великолепного шампанского.
Прожил величайший поэт всего лишь 37 лет, писал еще меньше каких-то 4 года с 16 до 20 лет. Но за эти 4 года смог вознести символизм до необычайных вершин поэзии. Его творчество было катализатором для подъема символизма по всему миру. У него учились, его любили, о нем писали, снимали фильм.
Рембо – это гордость французской поэзии, уникальный алмаз среди угольной пыли!
Словами все не передать, ввиду моего ограниченного словарного запаса, тут просто нужно взять томик со стихами Рембо, открыть, и погрузится в тихий омут его мыслей, где безудержно кипит жизнь!
Ну, а кто не захочет искать, вот мое любимое у Артюра:
Бал повешенных
На черной виселице сгинув,
Висят и пляшут плясуны,
Скелеты пляшут Саладинов
И паладинов сатаны.
За галстук дергает их Вельзевул и хлещет
По лбам изношенной туфлею, чтоб опять
Заставить плясунов смиренных и зловещих
Под звон рождественский кривляться и плясать.
И в пляске сталкиваясь, черные паяцы
Сплетеньем ломких рук и стуком грудь о грудь,
Забыв, как с девами утехам предаваться,
Изображают страсть, в которой дышит жуть.
Подмостки велики, и есть где развернуться,
Проворны плясуны: усох у них живот.
И не поймешь никак, здесь пляшут или бьются?
Взбешенный Вельзевул на скрипках струны рвет..
Здесь крепки каблуки, подметкам нет износа,
Лохмотья кожаные сброшены навек,
На остальное же никто не смотрит косо,
И шляпу белую надел на черен снег.
Плюмажем кажется на голове ворона,
Свисает с челюсти разодранный лоскут,
Как будто витязи в доспехах из картона
Здесь, яростно кружась, сражение ведут.
Ура! Вот ветра свист на бал скелетов мчится,
Взревела виселица, как орган, и ей
Из леса синего ответил вой волчицы,
Зажженный горизонт стал адских бездн красней.
Эй, ветер, закружи загробных фанфаронов,
Чьи пальцы сломаны и к четкам позвонков
То устремляются, то прочь летят, их тронув:
Здесь вам не монастырь и нет здесь простаков!
Здесь пляшет смерть сама... И вот среди разгула
Подпрыгнул к небесам взбесившийся скелет:
Порывом вихревым его с подмостков сдуло,
Но не избавился он от веревки, нет!
И чувствуя ее на шее, он схватился
Рукою за бедро и, заскрипев сильней,
Как шут, вернувшийся в свой балаган, ввалился
На бал повешенных, на бал под стук костей.
На черной виселице сгинув,
Висят и пляшут плясуны,
Скелеты пляшут Саладинов
И паладинов сатаны.
С днем поэзии, друзья! А тем, кто пишет, пусть в сладких муках рождается творение!
