Чего только не было на фронте, и плохого и хорошего. Служил я в 1943 году в составе 95 гвардейской стрелковой дивизии. Шли в направлении Павлыша. Погода стояла очень плохая. Постоянно шли дожди, наша техника вязла в грязи. Одежду было толком не просушить. Первое наступление перенесли, ждали, когда дождь перестанет поливать. Мы смогли немного отдышаться и перевести дух. Я потерял друга в середине ноября и был так зол на противника, что не чувствовал ни холода, ни сырости, ни боли.
Мы понемногу теснили немцев, но и сами теряли солдат. После каждого боя были потери и раненных бойцов, становилось больше. Моё ранение было не серьёзным – осколок гранаты полоснул по ноге. Мою рану обработали и перевязали после боя. Ходить я мог, хотя не так хорошо как раньше. Товарищу моему, Усову Павлу, повезло меньше. Я нашёл его в поле, уже мертвого. Пашка попал под обстрел.
20 ноября наша дивизия пошла в наступление. На нас сыпались пули, под ногами взрывалась земля от мин. Не разобрать было, где свой, а где противник. Всё смешалось вокруг. Снаряды рвали землю, технику и людей. Я уже не пытался понять, что происходит, просто бежал вперед с взведённой винтовкой. Нашёл маленький холмик, занял позицию и стал отстреливаться. Неподалёку рванул снаряд, я на какое-то время потерял ориентацию, но быстро придя в себя, пополз вперед. Нас прикрывали танки, и благодаря ним мы медленно, но верно продвигались всё дальше и дальше. Впереди полыхал вражеский танк, наша артиллерия только что его подбила. Из него повыпрыгивали немцы и рванули от нас. Далеко убежать не успели, подорвались на мине.
За пригорком строчил пулемёт, да так что даже голову поднять не получалось. Я пополз к этому пригорку. Между пулемётчиком и мной рос небольшой куст, наверно поэтому он меня не заметил. Дополз до куста и стал прицеливаться. Лёжа достать его не получалось, пригорок прикрывал пулемётчика. Пришлось немного подняться, но тут он меня заметил. Долго думать не пришлось, «либо ты, либо тебя». Я выстрелил и попал. Он повалился на землю лицом вниз.
К утру, мы прорвались в Зыбкое. От деревеньки мало что осталось. Часть домов побило снарядами и минами, а часть немцы просто сожгли. Только печные трубы торчали из-под обломков, а кое-где дымились ещё срубы. Местами валялось немецкое обмундирование, в спешке его просто оставили. За год на фронте, я насмотрелся на такие стертые с лица земли деревни. Ничего кроме ненависти к проклятым врагам в такой момент не испытываешь.
Много лет прошло, но памяти не прикажешь. Как будто вчера всё было. Друзей своих фронтовых никогда не забудешь, многих унесла война. Всё что остаётся, это помнить их и никогда не забывать об их подвиге.