История города Беломорска, образованного в 1938 году на месте старинного поморского села Сороки, насчитывает несколько столетий.
Река Сорока упоминается в письменных источниках с 1419 года. О ней и людях, живших здесь в XV веке, нам могут сообщить лишь исторические документы тех лет.
«Се купи посадник* Офоносе Есифовичь у Ивана у Федорова и у его брата Василия и у Онкифа в Сороке реке на море и в Выгу два участка в земле и в въде, ловища** и пошлине по Варишельскои земли по Волосове участке и по Скоморохове, межи Куролчи и Рувкулчи, куды пошло в тои земли и в въде. И да посадник Офоносе Ивану и его братьи на тых дву участках два рубля въвеке собе и своим детем. А на то послухи с обе половине: Игнатии Михайловичь, Грегорья Кузьмин, Максимо Кузмин, Онанья Волосов, Василии Курилов, Самуила Кузмин».[1]
Вышеприведенная «Купчая на два участка по рекам Сороке и Выгу, купленные посадником Афанасием Есифовичем у Ивана Федорова и у его братьев» датирована 1419–1420 годами по имени посадника Афанасия Есифовича, так же как и «Купчая на участки по рекам Выгу и Сороке, купленные посадником Афанасием Есифовичем у Ивана Лускалова и у его сына».[2] Надо сказать, что данные новгородские частные акты являются старейшими письменными документами, в которых «отражен процесс утверждения боярского землевладения в Карельском Поморье»[3] и в которых впервые упоминается река Сорока.
Новгородский посадник покупает у Ивана Федорова, «его брата Василия и у Онкифора» сравнительно небольшие, за два рубля, земельные участки и угодья по рекам Сороке и Выгу. Возникает любопытный вопрос о покупателе…
Оказывается, что в XIV веке в Новгороде был в почёте род Захарьевичей, представленный следующими именами: Михаил Павшинич, Захария Михайлович, Андреян Захарьевич и Есиф Захарьевич. Сыновья последнего – Афанасий (посадник с 1418 г.), Василий (посадник в 1418 г.) и Фома (посадник в 1409–1413 гг.) владели землей в Обонежье. В вышеуказанных документах Афанасий Есифович и покупает участки на Сороке и Выгу, владея кроме всего и «Пожаровым сидением в Шуньге, которое его вдова Мария вкладывает в Палеостровский монастырь». Афанасий упоминается еще и как Афанасий Есифович Свекла в 1405 – конце 1440–50-х годов XV века.[4]
Земельные участки и угодья по реке Сороке неслучайно приобретает новгородский посадник: в это время западное побережье Белого моря являлось частью государственной территории Великого Новгорода, в связи с укреплением самостоятельности которого в конце XI – начале XII вв. появилась тенденция к переселению русского населения на Север: «По прибрежью, – пишет историк В. О. Ключевский, – преимущественно в низовьях многочисленных порожистых рек, пересекающих западный берег Белого моря, возникали один за другим поселки новгородских промышленников, привлеченных сюда прибыльными речными и морскими промыслами».[5] Но «русско-христианская жизнь, занесенная сюда, в среду финского язычества русскими поселенцами»[6] в середине XV века проявлялась еще очень слабо до тех пор, пока Соловецкий монастырь не начал сосредоточивать в своих руках беломорские земли.
В духовных, купчих, жалованных грамотах на владение этими землями, переданных позже в распоряжение обители, мы встречаем главных приобретателей земель в Поморье. Среди них – именитые новгородские люди, зачастую бояре и посадники. Примером тому служат вышеупомянутые купчие 1419–1420 годов.
Купчие, данные, духовные письменно фиксируют передачу земель и вод, лесов и мест ловли по побережью Белого моря. Данные – добровольную передачу земли и различного имущества одним собственником другому, купчие – переход недвижимой собственности из рук в руки посредством купли-продажи.
Из документов 1430–1450-х гг. узнаем, что в Карельском Поморье энергичную деятельность развернул посадник Дмитрий Васильевич, сын уже известного нам Василия Есифовича, брата Афанасия Есифовича, имя которого мы встречаем при первом упоминании реки Сороки. Согласно купчим 1447–1459 годов,[7] он становится владельцем поморских земель, купив «за полчетверта рубля» уХовры Васильевой дочери Тойвутовой óтчину и дéдину, то есть наследственные родовые владения: «на море на Выгу», в реках Шуе, Кеми, на Кильбострове, по морскому берегу, по обеим сторонам реки Понгамы и т.д.
«Что скрывалось за этой купчей, каким путем новгородскому посаднику удалось получить от Ховры ее обширную отчину и дедину, об этом источники молчат, – пишет В. Н. Бернадский. – Но совершенно очевидно, что к середине XV века на Карельском берегу господствующей силой стали уже не пять карельских родов, ранее владевших здесь землею, а новгородские феодалы», более всего из них известна Марфа Исакова, которой принадлежало «около трехсот дворов (по Выгу, Суме, Нюхче, Вирме)». Всего за Марфой-посадницей «в погостах Обонежской пятины указаны свыше 700 деревень с 1200 дворами. За двумя другими боярскими вдовами (Есиповой и Григорьевой) в Обонежской пятине значилось по 300 дворов с лишком».[8]
***
После падения Новгорода в 1478 году дальнейшая судьба беломорского края была связана с деятельностью Соловецкой обители: «Новгородская колонизация Поморья плавно перетекла в монастырскую, и Поморье постепенно в течение примерно двух столетий фактически стало вотчиной* Соловецкого монастыря», получив в его лице «важное духовное и хозяйственно-организационное начало своего развития».[9]
История Соловецкой обители неразрывно связана с Сорокой, ибо именно отсюда начинался путь старца Савватия и инока Германа, о чем свидетельствует рукопись «Летописец Соловецкий…» второй половины 1790-х годов, которая является своего рода продолжением каменной летописи Беломорья, написанной под открытым небом древними художниками.
«Летописец Соловецкий…» не только раскрывает страницы истории многотрудной монашеской жизни на Севере, подвига соловецких чудотворцев, но и повествует о повседневном быте нашего края, дарит бесценные сведения о Сороке – речке да деревне «у Сороки реки на берегу».[10]
«Савватий <…> прииде в Поморие, на Выг реку, и обрете ту авву Германа, и с ним приидоста на Соловецкий остров в лето 6937 (1429) года. <…> И жил преподобный Савватий з Германом на острове Соловецком 6 лет под Секерною горою от монастыря 12 верст на север. Герману же отлучившуся на брег на Онегу реку потребы ради, преподобный же Савватий мановением божиим проуведав свое от мира сего ко господу отшествие, един отплыв в малей лодийце со острова Соловецкого чрез море на полуденный запад в Выг-наволок, и ту обреете игумена Нафанаила, идуща с Выга реки, из Сороки, посещения ради больных человек в Шуерецкую волость, и от того игумена Нафанаила <…> Савватий причастник бывает пречистых тайн, <…> и на усть Выга реки, в Сороки, и преставися и погребен бысть ту честно от того же игумена Нафанаила и от купца Иоанна-новгородца…»[11]
«Летописец Соловецкий…» оставил беломорчанам упоминание и о Сороке, и о церкви Живоначальной Троицы, построенной в 1436 году, и рассказ о перенесении мощей пре-подобного Савватия из Сороки в Соловецкий монастырь. Рукопись сообщает о жаловании царем обители в 1550 году деревни у реки Сороки на берегу, а в ней обжу* с оброком, церковь, и к ней «речку Сороку и с оброком».
Неразрывными нитями связана история Сороки с обителью на беломорском острове, которая все больше и больше в конце XV века продолжала сосредоточивать в своих руках поморские земли. Тому подтверждение исторические документы – частные акты XV века, согласно которым монастырю отдаются, продаются, завещаются «земли и воды» по Поморскому берегу.
Например, в одном из таких документов назван Онисифор Есипов сын, который отдал монастырю половину отчины в Кореле, у Золотца участок, в реках Шуе, Кеми, и «в Кареле» и по всем рекам морским воду, ловища, двор с хоромами, пожни и пахотную землю. В другом документе Терентий Якола отдал обители «отчину в реках Выгу («участок у Золотца ловищ»), Шуе, Кеми.[12]
Среди частных актов распространены духовные, фиксирующие в письменной форме завещательные распоряжения. Так, по одной из духовных XV века Григорий Иванович, «отходя сего света», завещал монастырю отчину свою «землю и воду в Корельской земле», и, кроме всего прочего, «участки в Выгу-реке в Золотце», в реках Шуе и Кеми. «А не виноват, – указано в духовной, – есмь никому ничим, разве богу душею…»[13]
***
Если в XV веке мы встречаем в грамотах среди приобретателей поморских земель новгородских посадников, то в XVI веке почти единственным покупателем становится Соловецкий монастырь. Проданные угодья «промеж волощан» (между владений других жителей волости) становятся собственностью обители, которая последовательно и планомерно скупала земли и угодья. В ее владение переходили воды, тони, заборы, неводы, дворы с сенями, хлевами, амбары, «мыльни», соляные варницы и мельницы.
Среди жалованных грамот XVI века на первом месте документы, в которых упоминаются различного рода пожалования Соловецкому монастырю, исходящие, главным образом, от государственной власти. И уже в XVI – первой половине XVII веков обитель «становится реальным центром власти и фактической столицей Поморья».[14]
Грамотой 1539 года[15] царь Иван Васильевич жалует Соловецкому монастырю вотчину в Спасском погосте Выгозерского уезда: «13 луков»* по рекам Шижне и Выг и на Сухом Наволоке (у Сорокской губы) с деревнями, со всеми угодьями, рыбными ловлями и солеварными оброками. Теперь у монастыря появилась третья пристань на Поморском берегу. Согласно грамоте, обитель получала право суда над поселенцами в ее владениях, кроме уголовных дел.
В жалованных грамотах XVI века довольно часто упоминается деревня в устье реки Сороки. 26 июня (по ст. ст.) 1551 года[16] Соловецкому монастырю пожалован в безоброчное пользование «ез» на реке Сороке, то есть частокол поперек реки, препятствующий рыбе уходить во время лова.
На следующий день, 27 июня (по ст. ст.) 1551 года, государь преподнес обители деревню «на устье реки Сороки с податными и судебными льготами»,[17] освобождая крестьян от суда царского наместника в Новгороде, выгозерского волостеля, их «тиунов» и «пошлинников», но не освобождая жалуемую деревню ни от обежной дани, ни от оброка, идущего в казну. Крайне интересны в документе сведения о том, что в жалованном царем месте, где преставился чудотворец Савватий, вот уже сорок лет стоит пустая церковь Живоначальной Троицы: «и попа де и приходу и землицы у тое церкви нет». А по книгам Юрия Константиновича Сабурова в той деревне «написаны» жильцы «Сенка Мартемьянов да сын его Федко, пашни полторы коробьи, сена косят 50 копен».
Жалованные грамоты устанавливали права монастыря на те или иные земли. С ними тесным образом связаны документы исполнительного характера, например, отводные – акты передачи. В отводной от 18 августа 1551 года[18] подъячий Василий Данилов отделил в оброк Соловецкого монастыря к церкви Троицы Живоначальной, «из царевой волости из Сумы Марфинские Исаковы деревню на Выгу у моря на усть Сороки реке лук, обжу, и с пожнями и с рыбными ловлями и с лешею пашнею, <…> чем владел Федько да Иванко», а «в той деревни 2 двора: во дворе Петрушка Шумило Гаврилов сын да сын его Насонко да брат его Феть, да в другой деревни Онисимко Иванов, сеют полторы коробьи ячменю, сена косят 50 копен…»
Источник: Кошкина, С.В. Сорока-Беломорск : 1419-1938. Краеведческие записки. Летопись / С.В. Кошкина. — Петрозаводск : BAREA, 2012. — 368 с. : ил.
---------------------
* Посадник – в Древней и средневековой Руси: наместник князя, а также (в феодальных республиках) выборный глава гражданской администрации (С.И. Ожегов).
** Ловища – место ловли, место в море, где хорошо ловится рыба (В. Даль).
[1] Материалы по истории Карелии XII-XVI вв. / Под ред. В.Г. Геймана. – Петрозаводск : Государственное издательство Карело-Финской ССР, 1941. – С. 100.
[2] Там же. С. 100-101.
[3] Бернадский, В.Н. Новгород и Новгородская земля в XV веке / В.Н. Бернадский. – Москва-Ленинград : Изд-во Академии наук СССР, 1961. – С. 55.
[4] См. подробнее: Дубровин, Г.Е. О боярстве плотницкого конца средневекового Новгорода / Г.Е. Дубровин // Древняя Русь. Вопросы медиевистики. – 2010. – №3. – С. 48-54; Мусин, А.Е. К проблеме подлинности данной грамоты посадника Ивана Фомина преподобному Лазарю Муромскому / А.Е. Мусин // Новгород и Новгородская земля : История и археология Новгорода : материалы научной конференции : Новгород, 25-27 января 2000. Вып. 14. – Великий Новгород, 2000. – С. 315.
[5] Ключевский, В.О. Хозяйственная деятельность Соловецкого монастыря в Беломорском крае / В.О. Ключевский // Ключевский В.О. Сочинения : в 9 т. Т. 8. Статьи. – Москва : Мысль, 1990. – С. 8.
[6] Там же. С. 8.
[7] Материалы по истории Карелии XII-XVI вв. Указ. соч. С. 101.
[8] Бернадский, В.Н. Новгород и Новгородская земля в XV веке. Указ. соч. С. 56.
* Вотчина – на Руси до XVIII века: родовое наследственное земельное владение.
[9] Ануфриев, В.В. Русские поморы : культурно-историческая идентичность / В.В. Ануфриев ; Рос. ин-т культурологии. – Архангельск : Солти, 2008. – С. 65.
[10] Летописец Соловецкий, выписан вкратце от жития преподобных отец Зосимы и Савватия, соловецких чудотворцов, и спостника их аввы Германа, како начаша жити на Соловецком острове, и о преставлении их, и о строении монастырском, и о здании деревянном и каменном, и о протчем, с1429 г. по1796 г. [Электронный ресурс]. – Электрон. текстовые дан. (73 файла : 25 мбайт). – Петрозаводск : Национальная библиотека Республики Карелия, 2006.
[11] Там же. Л.1, 1.об.
* Обжа – единица обложения, определяемая применительно к сельскому пашенному хозяйству с учетом размера и средней доходности отдельных хозяйств. В хозяйстве Соловецкого монастыря обжа равнялась приблизительно 1,7 десятин.
[12] Материалы по истории Карелии XII-XVI вв. Указ. соч. С. 116, 117.
[13] Материалы по истории Карелии XII-XVI вв. Указ. соч. С. 122.
[14] Ануфриев, В.В. Русские поморы : культурно-историческая идентичность. Указ. соч. С. 66.
[15] Материалы по истории Карелии XII-XVI вв. Указ. соч. С. 140-141.
* Лук – единица земельного обложения; мера земли. В хозяйстве Соловецкого монастыря лук земли равнялся приблизительно около 3 ½ десятинам и заключал две обжи.
[16] Материалы по истории Карелии XII-XVI вв. Указ. соч. С. 165-166.
[17] Там же. С. 166-167.
[18] Там же. С. 168.
-------