Недавно судьба свела меня с таксистом. Настоящим. Из советской эпохи. Тогда таксисты были особой шоферской кастой — не чета нынешним бомбилам и разночинцам, рекрутированным за баранку стечением жизненных обстоятельств. Он оказался кладезем прикольных историй и баек.
Автор: Владимир ОГОРОДНИКОВ
Иллюстрация: Дмитрий ФАЙЗУЛЛИН
Хлебный маршрут
Аэропорт и железнодорожный вокзал слыли самыми хлебными маршрутами. Сгонял пару раз — считай, план и премия в кармане. Но и конкурентов на стоянке хоть отбавляй, чуть замешкался — остался без клиента. Так и случилось с Женькой: пока добирался до аэропорта, оказался в хвосте зеленоглазой вереницы.
Самолет из Ташкента запаздывал, Женька незаметно заснул. Продрав глаза, он понял, что проворонил последний шанс вытянуть план, — предрассветная площадь была пуста, только ветер гонял по асфальту бычки, вывалившиеся из перевернутой урны. Брезгливо, словно кот, окурки старательно обходил некто в полосатом халате, увешанный мешками.
— В Инорс надо, — объявил он таксисту.
— В Инорс? — встрепенулся Женька. — Это далеко.
— Брат писал — далеко, — подтвердил мужичок, не торопясь снимать поклажу с плеч. — Писал, такси брать надо. В автобусе дыню ломать будут.
Женька откинул крышку багажника, подхватил мешки с дынями, удивляясь про себя, как с таким грузом умудрялся передвигаться тщедушный на вид клиент. Женька газовал и готов был петь, предвкушая удачу. Проехав мост через Белую, он свернул к телецентру, потом махнул в Зеленую Рощу, оттуда — к Центральному рынку, автовокзалу, показал гостю проспект, улицу Комсомольскую и закоулки Черниковки.
— Уфа большой, — уважительно цокал языком посланец Востока, тараща глаза то на неоновые огни центральных улиц, то на городские задворки. — Ташкент маленький.
…В конце квартала Женьке вручили вымпел «Ударник коммунистического труда».
— Свистун коммунизма, — смеясь, уточняли знавшие подробности ударной вахты.
АНЕКДОТ В ТЕМУ
Таксист везет сановитого мужчину.
— Ты где работаешь?
— В обкоме КПСС.
— Тоже не хило устроился.
Получи у. е.
Молодой человек, расплывшись в рекламной улыбке, просит подвести девушку. Услышав адрес, водитель впадает в ступор: что она потеряла в этой тьмутаракани, вотчине криминальных типов? Заметив, что таксист насторожился, парень, не меняя заученной улыбки, произносит:
— Все будет в ажуре — платим «штуку».
«Штуку»!? Красная цена — четыреста рублей, а тут тысячу обещают. Вот и попробуй отказаться…
Смазливая девица восточно-славянского разлива впорхнула в салон. Щурит миндалевидные глазки, с нарочитым изяществом демонстрирует руки: запястья и пальцы унизаны кольцами и браслетами. Будто в модный клуб собралась, а не за город в местечко с дурной репутацией.
— Папик скучает, — деваха, словно прочитав мысли водителя, скалит крепкие белые зубки. — Приезжай, просит, тоскую.
Охранник молча распахнул ворота (знать, предупредили, номер машины продиктовали), махнул рукой по направлению к трехэтажному дому, расцвеченному как новогодняя елка. К машине подошел здоровенный бритоголовый бугай, у которого голова и шея сливались в один анатомический орган без каких-либо признаков присутствия мозгов — так, сплошные рефлексы, как у волкодава. Похоже, все его обязанности ограничивались ролью именно цепного пса. Вслед за ним подскочил разбитной тип, деловито осведомился:
— Сколько тебе обещали заплатить?
— «Штуку», — не без колебания признался таксист.
— Че ты гонишь? Вот тебе двести и вали, пока я не познакомил тебя с Игорьком, — кивнул он в сторону бугая. — Он не парится — без анестезии разберется.
С недовольным высокомерием разбитной малый сунул две купюры в нагрудный карман таксиста и, заметив выходящего из двери господина сановного вида, зло прошипел:
— Еще секунда — и я о тебе забыл.
Отъехав подальше от обиталища агрессивной живности, таксист выудил из кармана купюры. И обомлел — в овале на зеленоватой банкноте красовался патлатый мужик. «Черт, похоже, доллары»,— пронеслось в голове. Приехал в гараж, показал сменщику. «Спрячь, — посоветовал тот, — пока не привлекли за незаконный оборот валюты».
Минуло совсем немного времени, и над подобными словами уже потешались: охота за условными единицами, «капустой», баксами стало повальным увлечением, а для некоторых — смыслом жизни.
Поневоле нервы зашалят
Первый рабочий день нового директора таксопарка не задался. На служебной «Волге», с утра пораньше подкатившей к подъезду директорского дома, пробило колесо. Враз покрывшись испариной, персональный водитель суетливо открыл багажник, вытащил домкрат, запаску. Директор не стал ждать, когда он управится с ремонтом, шагнул на тротуар и тут же увидел, как мимо катит такси с зеленым огоньком. Он машинально взмахнул рукой. Таксист подрулил к тротуару.
— Куда едем? — оскалился золотыми фиксами разбитной парень за рулем.
— В таксопарк.
— А, так ты свой! — расплылся в приветливой улыбке таксист. — Счас выключу аппарат…
В ту далекую пору все таксисты свято следовали негласному правилу: где бы ни подбирали работника таксопарка, за проезд брали один рубль — хоть сто метров провезли, хоть десять километров. Для этого таксометр отключали, гасили зеленую лампочку маленьким тумблером, спрятанным в потайном месте, — подальше от глаз придирчивых контролеров на линии.
Тумблер парень со своим сменщиком сховали под панелью со стороны пассажирского сиденья. Так меньше шансов быть разоблаченным, считали ушлые водилы.
Таксист нащупал в потайном месте тумблер, стал щелкать переключателем, но зеленый глазок продолжал торжественно сиять, свидетельствуя, что салон «Волги» готов вместить голосующих по обочинам людей.
С досады парень сунул всю пятерню в потайное место и, что есть силы, надавил на переключатель. Раздался треск, под панелью отчаянно заискрило. Таксист машинально отдернул руку. Вслед за шоферской пятерней из-под панели вырвался сноп искр. Злобно шипя, они спикировали на директорскую ногу, упакованную в дорогие модные брюки, вмиг обезобразив штанину оплавленной по краям прорехой. Рубашка пострадала меньше, но потеряла даже намек на лоск и свежесть.
Директора перекосило, он готов был издать приказ об увольнении незадачливого шоферюги, не сходя с пассажирского кресла. Но это кресло стояло не в его кабинете. И это был первый рабочий день в новой должности. Скрепя сердце он принял решение быть снисходительным. Не омрачать лица подчиненных грозными приказами. Хотя бы в первый рабочий день.
У самого шлагбаума перед таксопарком «Волгу» остановил подозрительный тип в спецовке.
— Где тебя носит? — дыхнул он перегаром в приоткрытое окно передней двери. — Еще бы немного, и не видать тебе пива.
Тип потряс перед носом водителя полупустым полиэтиленовым пакетом, в котором булькали остатки пиршества.
Директора моментально катапультировало из салона.
— Ты кто? — рявкнул он разухабистому типу.
— Меня-то тут все знают, — высокомерно заявил обладатель дефицитного советского напитка и не без пафоса представился: — Я Кардиолог. Лечу сердца машин.
— Моторист, значит, — догадался директор.
— Ага. А ты кто? Че быкуешь не по делу?
— Ну, давай знакомиться.
Через минуту моторист протрезвел, покорно отдал пакет с пивом новому начальнику и поплелся домой, угрюмо размышляя о превратностях судьбы и обещанном выговоре.
Директор отправился с инспекцией по таксопарку. Инкогнито, как ему казалось. Однако в приемной уже толпились начальники подразделений, не ожидавшие ничего хорошего от знакомства с шефом: молва о злоключениях начальника распространилась моментально. Ожидания были небезосновательны: осматривая доставшееся хозяйство, директор все больше мрачнел.
У курилки толпились автослесари и шоферы, с ухмылкой глядя на незнакомца в дырявых штанах.
— Эй, клоун! — крикнул кто-то из толпы. — Совсем страх потерял? Прячь пиво. Тут, говорят, новый директор по территории шастает.