⇒ Начало ⇐
В Падокском КПЗ заключенных было очень много. Но для меня местечко нашлось. Я постелил на нарах свои вещи и лег. Я не сомневался, что на допросе Левин меня не расколет. Нападавших было трое. Подтвердить или опровергнуть мои показания некому. Ромки Босслера рядом нету, он тоже сидит за сотни километров. Мишка учится в Новосибирске. Тоже не рядом. Да если б их и допросили, они ж не идиоты на себя наговаривать. А уж я точно никогда не сознаюсь. Правда, Генка дружок знает об этой истории. Надо как-то с сестрой связаться, чтоб она велела Генке молчать, не трепать языком.
Левин вызвал меня на допрос через день.
- Плохо выглядите, товарищ начальник. Несколько месяцев не видались, а вы так заметно постарели.
Левин, не глядя на меня что-то писал.
- Состаришься с вами.
- Можно закурить? - Спросил я .
- Кури. Как жизнь, Алексей?
- Отлично. Родителей и сестру давно не видал. Разрешите свиданку?
- Свиданку позже разрешу. Давай протокол составлять.
- Раз не даете свиданку, пишите без меня протокол, ничего говорить не буду,- на душе у меня скребли кошки.
Левин посмотрел на меня устало. "Как ты мне настопи....."-читалось на его лице.
- Не будешь, не надо. Шуруй в камеру. У меня и без тебя дел по горло. Свиданка позже.
Сокамерникам я рассказал, зачем меня вернули с зоны. Не всю правду рассказал, но и так все понимали, что правду о себе не говорят. Во время следствия все изворачиваются до последнего, пока уликами не прижмут.
Сидел со мной Женек Сахаров, тоже в несознанке. Сидел за убийство, срок восемь лет. Если раскрутят его, еще четыре припаяют. Женьке чуть больше тридцати лет, пол жизни он сидит по тюрьмам. Худой, беззубый, но самый юморной. Зеки не понимали, как с таким большим сроком он может смеяться и веселиться? Мы с ним скентовались.
На допрос Левин вызвал меня через три дня. Я все рассказал, как писал в письме. Левин записывал. Обвинение мне не предъявляли и я считал, что прохожу по делу как свидетель.
Еще через два дня вызвали на очную ставку. По мимо меня завели еще двух парней. Я был лысый, а у них копна волос.
- Обрить вас надо,- сказал Левин.
А я предложил одеть на всех шапки. Этот вариант всех устроил. Я сел посередке.
Завели потерпевшего и он сразу указал на меня, дескать в тамбуре поезда вместе ехали. А вот лиц наподавших он не видел, только голоса слышал.
Левину очная ставка в расследовании не помогла.
Он сказал, что меня отправят в СИЗО, а перед этим мне дают свиданку. В кабинет зашли родители и сестра.
У Левина зазвенел телефон, он ответил и собрался уйти.
- Я не на долго, надеюсь не сбежишь.
- Конечно нет,- я заулыбался. Я был рад, что могу побыть со своими наедине.
- Интересно, магнитофона нет тут?
- Чего ему тут делать?- сказала сестра.
- Осюлясю, песюресюдасюй Гесюнкесю, пусюсть осюн мосюлчисют, чтосю есюгосю бысю нисю спрасюшисювасюлисю. Посюнясюласю?
- Дасю,- сказала Оля.
Родители ничего не поняли, а мы продолжили разговор на нормальном языке. Когда Левин вернулся, разрешил забрать передачку в камеру.
Я лежал и вспоминал наш разговор и вдруг мне стало не по себе.
- Глаз, ты чего?- Спросил Женек.
- По моему я херню сморозил, когда Левин ушел.
- Да ладно, может пронесет. Не вызывают же.
Через час меня увели. Зеки глядели вслед молча. Мать с отцом все сидели у Левина.
- Ну что, Леша, будешь рассказывать, кто подельники твои?- Левин заметно повеселел.
- Ничего я не знаю, че я дурак на себя наговаривать?
Родители молчали.
- Пошли пленку слушать.
Я шел за Левиным как в тумане. Как же я так прокололся. Вот дурак. Теперь срок лет десять светит.
В кабинете начальника милиции мне прокрутили пленку. Отпираться было бессмысленно. Менты ликовали, они очередное дело раскрыли. Как обидно мне было в эти минуты. А им было радостно. Я смотрел и ничего не видел. В душе моей смятение. Настал час расплаты. Левин сказал, что сестра пишет объяснительную.
В камеру я шел ватными ногами.
- Это конец,- сказал я мужикам и рухнул на нары. Меня не трогали.