Московское охранное отделение в своих интересах в розыскной деятельности выходило за пределы Москвы и Московской губернии. Московская "охранка" по факту выполняла функции общероссийского центра политического розыска. На выставке «#100 раритетов российской государственности» можно познакомиться с карточками Московской «охранки». Московское охранное отделение возникло в конце 19 в., как отдел политического сыска и работы с неугодными властям элементами. К революции 1917 г. в картотеке «охранки» было более 300 тысяч карточек на лиц, бывших в поле интереса полицейского ведомства. Среди них были не только профессиональные революционеры или оппозиционеры, но и деятели культуры. Такие как Горький, Чехов, Толстой, Есенин, не говоря уже о Маяковском.
Поводом для создания такого ведомства послужила необходимость повышать эффективность борьбы власти с народовольческими террористическими организациями. Решение о создании в Москве секретно-розыскного отделения было принято министром внутренних дел Лорис-Меликовым в 1880 г. После его инспекции первопрестольных жандармов накануне визита Александра 2. По результатам инспекции был сделан вывод в неподготовленности московских жандармов к политической, охранной и розыскной работе, в результате было учреждено новое ведомство. По мере роста революционного движения в стране расширялся и функционал «охранки».
К началу первой мировой войны на «охранку» работало около 100 тысяч стукачей, шпионов и следаков. Ежедневно от 50 до 100 сотрудников «охранки» выходило на службу, чтобы следить, шпионить, собирать информацию. Стукачей поставляли ряды швейцаров, дворников, портних и т.п. Зарплата была сдельной от 1 до 15 рублей в зависимости от ценности информации. Так же в штате отделения находились перлюстраторы. Вычитывали письма подозрительных граждан. Любопытен факт, что такие «темные» кабинеты были во многих крупных городах. Это держалось в секрете, так что даже сотрудники не знали, о наличии такого в соседнем городе.
Благодаря огромной нештатной секретной агентуре «охранки», она следила и выявляла революционеров и их кружки. Целью работы этой агентуры было установление внутренних связей революционных организаций, состава, проверка полученных сведений, внедрение в них и работа своих агентов – провокаторов. Наблюдали не только за участниками марксистских и революционных кружков, но и за сочувствующими. Вообще в поле интереса «охранки» находились многие наиболее активные общественные деятели, за ним устанавливалось наружное наблюдение. Результатом, которого могли быть аресты, обыски, дознания. Сохранились отчеты о наблюдении за некоторыми из них.
На выставке «#100 раритетов российской государственности» можно увидеть отчеты агентов «охранки» о наблюдении за Есениным, Маяковским. Не говоря уже о карточках за такими известными революционерами, как Джугашвили-Сталин или Бронштейн-Троцкий. Вспоминая о Троцком, хочется сказать, что московская Бутырка (тюрьма) вообще устроила его личную жизнь. Когда Бронштейна переводили из одесской тюрьмы в сибирскую ссылку, то по дороге в Иркутскую губернию, ему пришлось жить в центральной пересыльной тюрьме, которой была тогда московская Бутырка. Когда партия одесских политзаключенных прибыла в Бутырку их поселили мужчин в Часовой, а женщин в Пугачевской башне соответственно.
Политические заключенные могли тут задержатся на долго, пока не набиралась партия для очередного этапа в Сибирь. Перед прибытием Бронштейна как раз была отправлена очередная партия, поэтом одесским марксистам пришлось задержаться. Немного штрихов к образу жизни этих революционеров в Бутырской тюрьме. Из воспоминания революционера, доктора Григория Зива, сидевшего, поэтому же делу.
«Мы все были помещены в большой круглой камере на втором этаже башни, с круглым столом посередине. С десятью кроватями, расположенных радиусом, и столиками возле них. Дверь камеры днем не замыкалась. Мы свободно могли выходить в маленький дворик при башне. С нами был всегда один надзиратель. Надзиратели эти предоставляли нам довольно широкий простор. Мы чувствовали себя довольно хорошо. Особенно, когда мы находились еще в медовом месяце нашего наслаждения совместным житьем. Еще в Одессе, задолго до отправки в ссылку, все те, у кого были невесты или женихи, обвенчались, чтобы в отдаленной ссылке не очутиться в полном одиночестве. Тут в тюрьме мужчинам два раза в неделю давали свидания с женщинами на правах мужей, братьев, кузенов и т.п. Свидания давались всем сразу без ограничения времени и с весьма слабым надзором».
Бронштейн, находясь в одесской тюрьме, и будучи не совершеннолетним должен был получить согласие родителей на брак. Однако его отец ни в какую не хотел давать разрешение на брак своего сына Лейбы Давидовича Бронштейна (в последствии Троцкого) с его соратницей революционеркой Александрой Соколовой. Лейба рвал и метал, но старик его был не менее упорен, чем сын. Только по прибытию в Москву ему удалось добиться, чтобы их брак зарегистрировали. В тюрьму пришел раввин и Соколовская стала Бронштейн. Эти свидания, между жильцами двух башен Бутырки носили не только характер маевок и встреч соратников по борьбе. Там было и много личного. Вот как вспоминал об этом тот же Григорий Зива:
«Не знаю как наши женщины, но мужчины к свиданиям готовились очень тщательно, и всех тщательней Бронштейн. На свиданиях он обнаруживал трогательную нежность и не только к своей жене Соколовой, но и ко всем остальным дамам. Он очаровывал всех своим рыцарством. По возращении со свиданий, весь избыток нежности он продолжал расточать нам: ласкал, целовал, обнимал».
Многие лично знавшие Бронштейна в тот период потом удивлялись куда делась его задушевность и как она могла выродится. Спустя пару месяцев после свадьбы Бронштейна, когда революционерам надоело томиться в застенках они спровоцировали маленький «бунтик». Не снимали головные уборы перед начальством тюрьмы, чем ускорили свою отправку в Сибирь. В позапрошлом (2016) году в Бутырской тюрьме была открыта мемориальная доска, посвященная пребыванию Троцкого-Бронштейна.
калинчев.рф
С 1 по 20 марта этот и другие уникальные документы российской истории будут представлены в рамках выставки «#100раритетов российской государственности» в выставочном зале «Новый манеж» (Георгиевский переулок, д.3)