«С другой стороны стены всегда есть ухо» — гласит китайская пословица, которую можно понимать по-разному: и что всегда найдется тот, кто проследит за твоими шалостями в уединении — и что через самую глухую преграду все-таки прорвется твой вопль отчаяния… В данном же случае — речь о разговоре не просто «через стенку», а «сквозь Великую Китайскую стену»: о современном Китае, мифах и реальности этой неукротимо растущей державы ведут диалог предприниматель и менеджер, иркутянин Вячеслав Федоров (Пекин) и главред «БайкалИнформа» Михаил Дронов (собеседники — приятели еще со студенческой скамьи, поэтому «на ты»). Особую нервность разговору придает время, когда он (онлайн) состоялся: КНР готовится к административным реформам Си Цзиньпина — лидера, открывающего себе дорогу к неограниченной временем власти, а Россия в очередной раз делает политический выбор, формальная сторона которого практически предрешена и понятна — чего не скажешь об «образе будущего», который за этим выбором открывается.
- О собеседнике «БайкалИнформа»: Вячеслав ФЁДОРОВ, 1965 г.р. Закончил филфак ИГУ, магистратуру СПбГУ, до создания собственной компании работал в сфере журналистики, рекламы, дизайна и консалтинга («Советская Молодежь», «Восток-Запад», «Слобода», «Гомбо-Дизайн», «Хайнц-Консалтинг»). Совладелец и арт-директор рекламно-издательской фирмы СИТАЛЛ-ИРСИ (Иркутск, irsi.ru), руководитель спецпроектов в странах СНГ и Восточной Европы компании «A&F Design, Printing and Trading Company» (Пекин, КНР). Последние 10 лет большую часть времени проживает в Пекине. Контакт: af-print@ya.ru.
Михаил Дронов: Китай и китайцы в глазах современного россиянина (а уж сибиряка тем паче) это, на мой взгляд, сочетание двух «образных мифов». Одного очень старого и второго очень молодого. Старый (ему пара сотен лет, наверное): китаец - это человек коварный, хитрый, жадный, которому палец в рот не клади и который спит и видит как бы прибрать к рукам то, что плохо лежит (земли на Байкале, скажем — и отчасти для этого мнения есть основания, знают иркутяне). Короче, хуже «жида»... И — представление как раз совершенно новое: про «модернизированного китайца». Который, каким-то чудом, в XXI веке, не выходя из-под контроля Компартии - стал бешеным инноватором, овладел чудесами всех современных технологий (это и про «железки», и про инвестиции и другие сложные понятия) — и теперь раскрутился настолько, что реально в состоянии прибрать к рукам всю планету, не говоря уж о такой плохо лежащей мелочи как Сибирь-матушка... Давай начнем диалог с твоего отзыва: что в этих образах — правда, и насколько?
Вячеслав Федоров: На мой взгляд, образ современного китайца в глазах россиян и сибиряков сложился из довольно пестрого пазла: советской кинохроники и анекдотов, где китайцы были серой массой в одинаковой одежде, голодные и слегка убогие, а самая яркая черта нации — то, что их очень много (вспомним анекдот про резиновую бомбу); далее идет пласт лихих 90-х и 2000-х: пуховики, тапочки, ломающиеся игрушки и т.д. Отсюда — и возникал этакий образ китайцев, сидящих в глинобитных цехах и строчащих на коленке эти самые пуховики.
Соответственно, домысливалось, что такая же у них и вся страна: кустарная и глинобитная.
Этот образ подкреплялся стихийными «шанхайками» и челночным товаром. То есть, довольно долгое время основная масса нашего населения судила о Китае и китайцах по картинке, которую формировали маргинальные представители Поднебесной с маргинальным же товаром.
Но не все знают, например, что на шанхайках за прилавками зачастую были вовсе не китайцы, а уйгуры, киргизы или монголы из отсталых и захолустных северных провинций. А в это время на юге, где не ступала нога русского обывателя, рос, например, суперсовременный город Шеньчжень — ответ Китая Гонконгу, будущая столица электронной промышленности, где будут собирать айфоны и поселится компания Huawei.
Потом начался бум туризма в Китай — Маньчжурия, Бэйдайхэ, Далянь. Первая оторопь от небоскребов и автобанов, от наличия хорошего товара. Но вид небоскребов с трудом побеждал в головах «челноковое» восприятие китайцев . Мы их все еще по-старинке считали младшими братьями, и общались с известной долей снобизма («Эй, друга!», «Эй, куня!») и даже некой брезгливости. Потом была Олимпиада 2008 года, массовые поездки в Пекин, Шанхай и на Хайнань. Однако здесь тоже имела место некая особая призма восприятия. Наш турист, как известно, языками не владеет и в дорогих отелях с англоязычным персоналом не селится. Поэтому, например, в Пекине «руссо туристо» видели очень специфичный и узко очерченный ареал: обязательную Великую стену, выпотрошенный от культурных ценностей и украшений чанкайшистами Запретный город, и очень специфичный район Ябаолу, который у местных считался сомнительным. Местные жуликоватые партнеры наших бюджетных турагентств возили россиян на «экскурсии» по всяким жемчужным и шелковым рынкам, массажам и чайным церемониям по разводу на бабки... Жили они тоже среди таких же рынков на Ябаолу и через пять дней они были убеждены , что Пекин вот такой и есть: грязный, шумный, неинтересный и не сильно-то культурный и современный. Еда, шопинг, рикша, баня - и домой! Один раз я сделал свою собственную экскурсию по Пекину клиентам из Москвы, которые были тут уже в девятый раз. Я им показал другой город, как они сказали. В тех местах не было соотечественников, но было много западных туристов — они пользовались своими путеводителями и своими турагентами, и у них среди достопримечательностей не было района Ябаолу.
Бесплатная уличная экспозиция скелетов динозавров из палеонтологического музея.
Деловой центр Пекина.
Вид вечернего отдыха — написание водой стихов или изречений. Стихи медленно исчезают вместе с высыхающей водой.
МД: Короче, наше представление о китайцах — поверхностное и искаженное… А их мнение о нас? (Надо же представлять, не только, кто тебя завоевывать собрался — но и как он к тебе относится...)
ВФ: Что думают о нас китайцы в приграничных районах — лучше не знать. Там бывает очень много нашей публики из депрессивных областей, типа юга Читинской области. Эти люди, как правило, не были нигде, кроме Маньчжурии, так как поездка в нее намного дешевле и проще, чем в Санкт-Петербург или Москву, не говоря уже про Европу.
Поэтому, подчеркну: мифические образы русских у китайцев, и китайцев у русских сильно зависят от того, где проживают и те, и другие.
В целом же китайцы о России думают нейтрально. Точно не негативно, но без всякого пиетета и интереса.
Да-да, мы им НЕИНТЕРЕСНЫ! Особенно молодежи. Позитивно и с интересом о нас думает только уходящее со сцены поколение 50-х. По понятным причинам.
Молодежи же интересны прежде всего США, Германия, Юж. Корея. К этим странам они относятся с оттенком преклонения, ибо оттуда идут технологии, идеи, мода, бренды, сериалы и т.д. Им они хотят подражать, про них они хотят знать.
Про Россию же у них весьма смутные понятия — «большая страна, где холодно, и где живут безбашенные люди». Да да, русский в их представлении — это весьма лихой персонаж, который, конечно, смел, рискован и крут, но при этом рискует-то почем зря, неразумно, ради непонятной удали, поступает нерационально и не ценит свою жизнь. Например, при густом тумане все китайские рейсы летят на запасной аэродром, и только российский делает посадку. Круто?
То есть, они смотрят на нас с неким, может быть, любопытством, иногда с боязнью — но при этом без особого уважения. Потому что мы для них — страна с маленькой экономикой, откуда не идут ни идеи, ни технологии, ни мода. Мы — просто источник нефти, газа, леса, продуктов питания. Ресурсный придаток Великого Китая. И еще они знают, что с нами лучше не ссориться, так как мы любим ввязываться в войны, и воевать умеем хорошо. Это вот такой бытовой стереотип.
Карта китайских бытовых стереотипов "про Европу".
А еще они очень смутно представляют нашу географию и наше устройство. Например, многие считают Украину, Беларусь и Монголию — частью России и не понимают, что там у нас с Донбасом и Крымом происходит.
Впрочем, у нас тоже не все знают, как устроен Китай. Многие думают, что Китай перенаселен и у него дефицит земли. Они удивятся, но почти 50% территории Китая малозаселенные или пустуют. 70% населения живет в узкой 300-километровой полосе, тянущейся вдоль моря с севера на юг, от Даляня до Макао. Там равнины, там можно делать заливные поля для выращивания риса, там порты, и там — тепло. Внутренняя Монголия, пустыня Гоби, Такламакан, Восточный Туркистан, нагория Тибета и Сычуани - вот неполный перечень малозаселенных территорий, которые можно при желании освоить.
Карта заселенности Китая.
Возвращаясь к «китайской экспансии»: хотят ли они наши земли? Как территорию обитания — нет, не хотят. У нас ведь страшно холодно, у нас надо строить дороги, коммуникации — короче, неуютно и много затрат. А что хотят? Хотят ресурсы на этой земле. А для этого нас можно не завоевать, а просто купить, и пусть мы сами мерзнем в своих сибирях и качаем для них нефть, газ и пилим лес, вывозя его по бездорожью.
А кого они хотят завоевать? Им кажутся более лакомыми и полезными, например, Вьетнам, Камбоджа, Малайзия, Филиппины, Бирма. Там тепло, там есть инфраструктура, промышленность, море и порты. С Вьетнамом у Китая идут постоянные территориальные споры, и даже была небольшая война еще при СССР.
Поэтому ползучая экспансия Китая хоть и имеет место, но носит чисто экономический характер, призвана высосать ресурсы — при этом встать у истока денежных потоков, контролировать собственность и устранить промежуточные местные звенья при извлечении прибыли. Например, их туристы-то к нам едут, но нам мало что от этого перепадает: тур оплачивается в Китае, на месте их, как правило, обслуживает своя китайская инфраструктура – от встречи в аэропорту до магазина сувениров. Так что для экспансии не нужно вводить войска или заселять Сибирь миллионами людей, для этого достаточно «засыпать» нужные места и нужные карманы миллионами юаней. Нужно ли говорить, что с нашей стороны не так трудно найти такие места и такие карманы…
Тонны российского леса на станции в Маньчжурии
Карта уровня коррупции в мире.
МД: Ну, для нас, иркутян это, увы, хорошо известная практика – особенно же ярким шоком она стала, когда начали выплывать факты со скупкой китайцами участков на Байкале и строительством здесь полуподпольных турбаз, ориентированных исключительно на китайский турпоток. Причем, действительно, непохоже, чтобы это было частью какой-то там «геополитики» — элементарный бизнес, никаких высоких материй...
ВФ: Все верно, экономическая активность такого рода, конечно же, поощряется политикой государства — но в ее основе лежат раскрывшиеся во всей красе бизнес-инстинкты… Это они умеют! В целом, в отношении Сибири и России официоз довольно прохладен и предельно прагматичен: Сибирь — это не место для расселения своего народа, ресурсы же полезно включать в свою орбиту влияния.
«Кухонный» взгляд простого городского населения таков: если меня пошлет партия или армия в Сибирь — поеду, погибну — фигли сделаешь. Но при первой же возможности оттуда сбегу. А вот куда я реально хотел бы уехать — это на юг Китая, или в Австралию, или в Канаду. Все как у нас — хочу в Сочи, а не в Магадан. Сельское же население вообще себе слабо представляет, где она, эта СИ-БО-ЛИ-Я, и зачем туда мечтать ехать и завоевать ее. Из них более половины не были даже в Пекине.
МД: Стоп-стоп, давай вот тут уточним — исходя из твоего же акцента на том, что «все мы разные»: ты о каких китайцах говоришь, употребляя обобщение «они»? Вот тут и далее, в будущем - ты будешь говорить о «китайцах, обладающих единым культурным и политическим кодом» («национальной идеей», не к ночи будет помянута)? Или речь о социальной прослойке, с которой ты пересекаешься по бизнесу и в быту?
ВФ: Да, под словом «они» я имею в виду свое пекинское окружение — это средний класс, офисный планктон, понаехавшие и ставшие пекинцами люди обоих полов от 25 до 40 лет. Ментальные различия северян и южан – огромны. Но это особый разговор. При этом, если построить программистов, крестьян, менеджеров и строителей, и задать им вопросы «за политику» — они ответят все одинаково и как положено: «Слава КПК!» И фиг поймешь, кто из них говорил искренне. А если потом пойти с каждым в дешевый кабачок и спросить его за жизнь — услышишь, что ему в общем, наплевать на партию и ее политику — главное, чтобы она не лезла в его жизнь и не ухудшала ее. Не правда ли, очень знакомо?..
Мой друг и коллега на корпоративе.
В гостях у китайской семьи.
Сценка с переодеваниями на новогоднем КВНе.
МД: Подожди. Тут надо серьезно откашляться и серьезно переспросить... Из нарисованного тобою «ментального портрета современного китайца» следует один вывод, который многим покажется неожиданным и даже шокирующим. Вот ты говоришь: «Молодежи интересны прежде всего США, Германия, Южная Корея. К этим странам они относятся с оттенком преклонения…» — между тем, именно эти страны для КПК являются официальными конкурентами, идеологическими противниками... Говоришь о том, что в откровенном частном разговоре «они» могут признаться, что партийный курс им «до лампочки»… Правильно ли я понял, что «современный городской (как минимум) китаец» — мало чем отличается по уровню двоемыслия и, пардон, цинизма от русского человека конца эпохи СССР (да и современного, прямо скажем, тоже)? А чем радикально отличается? На чем основана уверенность тамошних властей, что весь этот до поры бурлящий котел — не рванет однажды ко всем чертям (тогда ведь и в нашу сторону может прилететь изрядно)?..
ВФ: Ну что мне тебе на это сказать?.. В Китае этот мирный и необъяснимый симбиоз противоположных идей и вещей — на каждом шагу. Нам с тобой, жившим в СССР, понять это легче. В школе-институте и на работе мы дежурно хлопали в ладоши речам парторгов, размахивали лозунгами на парадах, а потом шли на барахолку, чтобы купить у фарцовщиков джинсы вражеской страны и травили анекдоты про Брежнева на кухне. Вот так же это уживается и в Китае. Единственное, что это все имеет китайскую специфику. Специфика эта определяется тем, что в обществе силен культ стариков, уважения пожилых, старших по возрасту, культ уважения и подчинения любому начальнику.
Иными словами — жесткая иерархия по праву возраста или чина, а не по праву морального или интеллектуального авторитета. Например, брат-близнец появившийся на секунду раньше автоматически на всю жизнь становится «боссом» для младшего, причем вплоть до преимуществ при разделе отцовского наследства. В китайском языке даже нет слов «брат» или «сестра», а есть особые отдельные слова , называющие этих родственников по старшинству: старший брат — «гэгэ», а младший — «диди». Понимаешь? Нет просто слова «брат»!
На работе и службе — босс, даже если он очевидный дебил и дает очевидно (для европейца) дебильные приказы — всегда прав. Его приказы не обсуждаются. Это всё, как я думаю , является питательным «народным бульоном», на котором вскармливается тоталитаризм и авторитаризм, но уже на уровне государства. Старшего по возрасту или чину (званию) надо слушаться, не взирая — нравится тебе это или нет, прав он или нет.
При этом люди не дураки и видят разницу между декларациями и реальным положением вещей. Люди видят, что все китайские автомобили созданы или на базе советских (в 50-е годы) или на базе западных, корейских и японских технологий. Опора на свое — но при этом сборочные производства всем иностранным компаниям были разрешены только на условиях передачи текущих или устаревших технологий и обязательного создания собственной марки на основе импортной модели. Отсюда эти полчища клонов, так сильно похожих на известные бренды. Китайские инженеры особо не парятся и просто меняют форму фар или капота и — вуаля, китайский бренд готов. (Иногда, впрочем, они все-таки парятся, узнаваемости нет, дизайн свой, но от технологий-то не убежишь!)
Догоняюще-копирующая модель экономики вполне себе имеет право на существование, тем более, если она приносит рабочие места и деньги. Но люди видят — что было тем самым яйцом, первопричиной, давшей жизнь этой пышной курице. Они видят, что это ОНИ копируют и заимствуют, а не У НИХ. Отсюда и уважение и истоки некого подобострастия к источнику знаний. Люди видят, что на всех более-менее заметных производствах и стройках работают иностранные специалисты. Конечно, пропаганда выдает все это за свое и вносит сумятицу в мозги людей, не очень отягощенных желанием анализировать.
Вид из окна старого поезда на новые эстакады для скростных поездов.
Вот, например, как одно из последних великих достижений современной Поднебесной подается создание самой протяженной в мире сети ВСМ (высокоскоростных железнодорожных магистралей). С точки зрения инвестирования, строительства — да, китайцы молодцы. Это достижение. Получив технологии и переняв опыт, они устранили иностранцев и стали сами предлагать подешевле поезда и строительство ВСМ на экспорт («Москва-Казань», например). Но мало кто знает из населения, что сами поезда и технологии инфраструктуры — немецкие и японские. Про это в пропаганде просто умалчивается. На поездах нет лейблов Сименса. И что должен думать обыватель, садясь в такой поезд? Правильно, он гордо думает про Великий Китай. Еще: почти все олимпийские объекты и вычурные модерновые здания в том же Пекине спроектированы не китайцами. Но построены китайцами под надзором западных инженеров. Поэтому люди образованные, любопытные или работающие на таких производствах, видят — что и откуда взялось.
Кстати, при всех успехах китайского автопрома, если у человека есть хоть немного лишних денег, он выберет западный бренд, ибо знает, что такая машина не только лучше, но и престижнее. Более того, наиболее крутым считается обладать импортной машиной, собранной не в Китае. Как сказал мне один друг, купивший Туарег не за 300 тыс юаней (местной сборки, вполне хороший), а такой же — но из Германии, стоящий из-за заградительных пошлин 500 тысяч: «У нас считается крутым, если на машине нет иероглифов».
Заброшенный спорт-кар ценой более 100 тыс долл на парковке жилого дома.
Устройства для зарядки электромобилей Тесла в подземной парковке жилого дома
В Китае только недавно стал ослабевать, но все еще силен культ айфона. Культовыми являются автомобили Tesla. Бренды одежды — тоже объект вожделения. Лучшие голливудские блокбастеры собирают полные кинозалы, им подражает местный Голливуд. Южнокорейские сериалы и корейская эстрада создают мощный стимул любить и уважать Корею.
...Ненавидеть Японию, ругать США и одновременно ездить на Тойоте, лобызать айфон и обедать в Макдональдсе — никаких проблем! То есть, у населения мегаполисов, как минимум, мирно уживаются две морали. Одна — для власти, и другая — для нормальной жизни. Года четыре назад у Китая был конфликт с Японией по поводу островов. Моментально по команде партии обладатели Тойот и Ниссанов пошли на митинги и «стихийные» погромы японских магазинов и брендов. Более того, некоторые стали прокалывать колеса и царапать машины японских брендов (но собранных при этом в Китае!) Чудовищную дилемму между патриотическим призывом властей и чувствами собственника японской машины китайцы решили быстро: все лейблы на Тойотах, Мицубиси и прочих Ниссанах заклеили китайскими флагами! А чтобы ненавистные вражеские машины не царапали не в меру ретивые патриоты, другие находчивые патриоты обклеили их надписями: «Я купил этот автомобиль ДО конфликта с островами». Или вот такой шедевр: «В этой японской машине бьется китайское сердце!»
В китайских супермаркетах все импортные товары находятся в специальном секторе. Они, как правило, намного дороже местных аналогов. Это волей-неволей заставляет простых покупателей относить все импортное к чему-то полузапретному и малодоступному, а потому — более желанному.
Ну и еще одна чисто моя филолого-конспирологическая гипотеза одной из причин подобострастия к США: на уровне языка. А язык определяет сознание, как мы знаем! В китайском языке нет фонем. Слова не делятся на звуки, они могут делиться только на слоги. Мельче, чем слог, единицы нет. Отсюда такие проблемы и такие смешные озвучки иностранных имен и названий. Чтобы назвать страну, для коротких слов или подбирают близкие по звучанию существующие слоги (при этом сами слоги могут значить черт те что) или делают топоним по какому-то ключевому звуку, прибавляя слово «ГО» — «государство, страна». Больше всех повезло Италии — И-ДА-ЛИ. Австралия — А-О-ДА-ЛИ-Я. Германия (Deutschland) — ДЕ-ГО. France — ФА-ГО. Россия (урус) — Э-ЛО-СЫ. Так вот, Америка — это МЭЙ-ГО. Слово «го» вы уже знаете. А «мэй» — переводится как «красивая, прекрасная». Ну и как теперь относится к государству с названием «ПРЕКРАСНАЯ СТРАНА»?
Кстати, знаешь, как называется сам Китай по-китайски? ЧЖУН-ГО. «Чжун» — это середина и центр. Многие считают, что «середина» — это «между небом и землей», отсюда как бы второе название Китая — «Поднебесная». Но мне кажется более правильной геоцентристская теория. То есть «срединное, центровое государство». Пуп земли. Даже карта мира у китайцев выглядит иначе , чем мы привыкли. Китай там – ближе к центру. Мы в центре —а вокруг, на периферии — варвары. При династии Цинь так и было. Но слово и его смысл никуда не делось. И оно все еще определяет сознание.
Китайская карта мира.
...Как и всякое сравнение, сравнение с уровнем двоемыслия в СССР — РФ 90-х, слегка хромает. На мой субъективный взгляд (могу ошибаться!), двоемыслие китайское — это не предвестник бурлящего котла, а признак здорового прагматизма и, да, отчасти — цинизма. В быту прагматизм и цинизм проявляются например так: одна девочка полюбила лаовая из США (лаовай — чужак, иностранец – стало именем нарицательным, слегка пренебрежительным, ибо все «долгоносики» в их понимании —слегка чудики). Два года ходила за ним, штопала носки, ноги мыла — воду пила, ловила каждый его вздох. Когда ей показалось, что он ее разлюбил, напилась таблеток — така страсть, така лубофф! Куда там испанцам! Но однажды она узнала, что ей не светит замужество и прилагаемая к нему вожделенная грин-кард. Без тени эмоций на лице, без слез и истерик она за восемь минут собрала вещи, показала ему фак и ушла. Вот и вся двухлетняя любовь...
Увлечение косплеем — как во всем мире...
У китайцев и Китая нет друзей, у них есть свои интересы! На государственном уровне прагматизм проявляется так: когда США ввели санкции против России, Си Цзиньпин съездил и постоял с Путиным на параде 9 мая, чем сильно спас его лицо, но дальше этого никакой реальной поддержки не последовало. Никаких волшебных кредитов и проч. Более того, я на себе ощутил тогда большие проблемы с платежами из России в Китай — они блокировались, так как США негласно просили Китай поддержать санкции. Мне в китайских банках так и сказали — мы завернули платежи, потому что на Россию наложены санкции. Я им тыкал в лицо речью Си Цзиньпиня, где он торжественно говорил, что Китай-де не присоединится к санкциям, а они мне — ничего не знаем, нам так сказали и все, мы выполняем. И, как известно, мы не нашли в Китае замену дешевым западным кредитам, газ по газопроводу «Сила Сибири» пойдет на очень сомнительных для России условиях, и одним из первых на ранчо к Трампу после вступления того в должность, дабы выразить заверения в почтении, как мы знаем, приехал Председатель Си. Вот вам и весь «разворот на Восток» и вся «дружба», о которой так любит вещать наш нацлидер. Никакой дружбы. Один холодный расчет. У нас 13-ая экономика мира (а до Крыма была 8-ая), мы мало что можем предложить, кроме ракет и нефти, и наш номер —13-ый.
Но я отвлекся.
Так вот, никакого взрыва мозга из-за двойной морали нет. Чистый прагматизм. Вот если бы были затронуты жизненно важные или финансовые интересы людей — тогда котел бы рванул. Китайцы очень легки на подъем в плане забастовки. Я видел, как шустро и как громко они собираются на стихийные митинги, когда, например, в одном из дворов собрались строить здание, закрывающее солнечный свет почти всему соседнему дому. Или как бастуют таксисты, недовольные зарплатой (такси в Китае все только государственные). А хитрый план Си по поводу третьего срока — та самая двойная мораль! — хай живэ, как говорят в бывшей братской стране, он же не урезает твою зарплату, и не застит тебе солнце...
Когда есть деньги, то можно и приколоться. Гламурный окрас брутального авто.
Двойная мораль процветает и наверху. Официально трубя на весь мир о том, что Китай считает США своим, если не идеологическим врагом, то уж точно оппонентом, он , в то же самое время, является одним из крупнейших (или даже крупнейшим?) кредиторов и держателем долговых бумаг США.
И еще одна особенность — о ней надо повториться. Это чинопочитание. Преклонение перед властью. Оно имеет глубокие корни, и оно переплетается с таким фундаментальным понятием, как пресловутая китайская церемония . Церемония — не в смысле красивого шоу, а в смысле — устава для жизни, свода правил на все случаи, гласных и негласных, предписывающих КАК ДОЛЖНО ПОСТУПАТЬ и ЧТО ЕСТЬ ПРАВИЛЬНО и БЛАГОДЕТЕЛЬНО. Как учил Конфуций — лучшее, что может сделать император на своем посту — это просто соблюдать все церемонии и ритуал.
Так вот, «правильно» в понятии плебса — это признавать , почитать и терпеть власть (она дана нам небом, мы ее не выбираем), не особо озабочиваясь, хороша она или нет. При этом, по ЦЕРЕМОНИИ предписано, что власть всегда тебя давит, наказывает и так далее — это ее ЕСТЕСТВЕННОЕ свойство и миссия, а гражданин — он подчиняется и терпит, ибо это его миссия. Поэтому, если власть ведет себя как-то не так, но это можно вытерпеть, и с этим можно как-то жить, то восставать причин нет. Значит так положено, на то она и власть, это ЕЕ СВОЙСТВО.
МД: ...Ох, а мы точно о Китае говорим, а?
СФ: О Китае… Впрочем, сам суди. Китай взорвется, если сильно упадет уровень жизни или начнется отъем нажитого. Когда был кризис 2008-2009 года, на юге массово закрывались разорившиеся фабрики, жившие 100% только от экспорта. Стихийные протесты не заставили себя ждать. Их залили деньгами и угрозами.
О демократических свободах 95% населения, включая офисный планктон с университетским образованием, особо не парится. Они искренне не понимают, зачем им все эти свободы, если они могут свободно жрать от пуза, потреблять без удержу, путешествовать, жениться, иметь детей, смотреть сериалы, играть в карты и сидеть в своем интернете. А от власти они ждут только одного — чтобы она решала их бытовые проблемы (а она во многом их решает, на уровне ЖКХ, например), «не мешала жить», и защищала их от агрессии внешнего коварного империалистического мира (тема внешнего врага тут актуальна). Парится о демократии тут только очень мизерная прослойка гуманитарной интеллигенции, типа небезызвестных писателей-диссидентов.
Аплодисменты. Фигура обезлавленного партийного лидера в Пекинском диссидентском артквартале Завод 978.
ПРОДОЛЖЕНИЕ - ПО ССЫЛКЕ