Несколько лет назад, будучи ещё «юношей бледным со взором горящим», я узнал о Бранимире. Включил его песню, пару минут нехотя послушал, — выключил. Показалось, что это какая-то бардовская депрессивная дичь. Но позже, когда жизнь меня чуть не раздавила аки мошку (по моей же всё-таки глупости), Вселенная снова подбросила мне несколько бранимировых песен. Я снова включил. И — горько заплакал. Его образы, точно колючая проволока врезались мне в плоть. И да, этот горький голос, дующий из мёртвых степей Евразии, до сих пор отдаётся эхом в самом нутре, в кишках. И вот: я взял у Бранимира интервью.
Читал, что вы родом из Волгоградской области. Недавно я там был, а именно посещал Волгоград. Признаюсь честно, регион насквозь пропитан степным ветром и покрыт огромной тенью какой-то безысходности. Прям максимально чувствуется, что ходишь по вековым костям. А какую роль сыграли пейзажи Волгоградской области в ваше творчестве?
— Это не безысходность. Это эхо страшных событий — Сталинградской битвы. Город, отстроенный заново в послевоенное время, хорошо помнит эти кровавые дни 43-го. И долго не может опомниться. Потому в нём и тяжелая энергетика такая. Не каждый приезжий сможет жить в Волгограде — факт. Но мне там нормально вполне. Это мой город. И он влияет на творчество, питает, помогает рождать образы. Оттуда и песни такие суровые, видимо.
Что вы можете сказать о своих школьных годах? Кем вы были: двоечником-хулиганом и мечтательным прогульщиком?
— Мне удавалось получать четверки, без особых напрягов. Хотя учиться не хотелось совершенно. Вся жизнь кипела за воротами школы. Рок-музыка, подвал, футбол, старшие друзья, гитара. А в школе было неинтересно. Я вообще не знаю ни одного человека, которому в школе было бы интересно находиться. Это либо псих, либо подхалим-медалист. Который скажет так, потому что надо так сказать.
В одном материале прочёл, что ваш псевдоним — это совсем не просто так. Мол, вы были в какой-то языческой общине, там вас так нарекли. Если это факт, то в какие годы это было? Вы до сих пор придерживаетесь каких-то языческих взглядов или вы всё-таки отошли в гностицизм, как гласит другое ваше интервью?
— В 18 лет изучал дохристианские верования древних славян. Оттуда и имя. Источники информации были более чем сомнительными. Но тогда доверял им.
Слышал, у вас очень резкое мнение о «Death in June» и, в частности, о Дугласе Пирсе. Это связано с их эстетизацией нацизма или с тем, что он гомосексуалист? Неоднократно журналисты сравнивали вашу музыку с музыкой «Death in June», как думаете, почему?
— На записи Пирс звучит круто. Саунд отличный, энергетика. А однажды был у него на концерте в Питере — и резко обломался. Вживую это слушалось уныло. Не было магии, волшебства. Нахер вообще концерты играть, если тебя это не прёт? Вердикт: записи и концерты живые — разные вещи. Порой лучше просто слушать на дисках. У Пирса нехуй делать на концертах — это точно.
Что творится с современной бардовской песней в России? Как говорится, раньше было лучше или всё будет хорошо?
— Я не причастен к бардовской тусовке. У них там все нормально, наверное. Ходят в турпоходы, пьют водку «белуга» в шатрах на Груше, пишут про ламповые 60-е.
Есть ли сейчас такой русскоязычный исполнитель, о котором вы можете без сомнений сказать: «Этот чувак делает круто!».
— Хаски. Ещё «Аффинаж». Ещё 25\17. Ещё Horus. И пожалуй, «Церковь Детства».
А как вы относитесь к русскому рэпу? Помнится, несколько лет назад вы сотрудничали с 25/17. Контактируете ли вы сейчас?
— Русский рэп сейчас стал интересней, чем в нулевые. И гораздо интересней, чем в 90-е. Много крутых ребят, много разных тем, способов читки, поэзии хорошей. Тот же Мирон звучит уверенней половины русского рока. Хаски и Хорус — очень сильные поэты. В рэпе больше энергии, чем в постаревшем роке. Жанр просто моложе рока. А с 25\17 контактирую — это мои друзья. Слежу за их новыми работами с большим интересом. Послушайте «Ева едет в Вавилон». Альбом мощный.
Во многих ваших интервью читал, что вы очень уважаете Захара Прилепина. Как считаете, скажется ли на его творческой карьере факт того, что он поехал сотрудничать с людьми, которых почти во всём мире (да зачастую и в России), считают террористами и чуть ли не бандитами?
— Захар — мой друг. На войну он пошел по своим причинам. Кто-то от него отвернулся, кто-то на него гонит — это их проблемы. Знаю, что какое-то европейское издательство с ним контракт расторгнуло. И что с этого? Захару от этого ни холодно, ни жарко. Он как декларирует, так и живёт. Все чем-то жертвуют. Вот Михалок когда начал топить за Майдан, он же себя тоже обрек на непонятное настоящее и будущее. Он сделал это по своим причинам. И тоже отказался от стабильной творческой карьеры — в Россию, где у него много концертов раньше было (основная их часть даже). Лишился мощной кормушки. И что? Живет как-то. Есть вещи, которые выше карьеры и счастья.
Каково ваше отношение к современной политической ситуации в России? Пойдёте на выборы?
— На выборы пойду.
А если б вы стали президентом, что бы вы поменяли в нашей стране?
— Я бы не был президентом. Это очень важная должность, большая ответственность и тотальное самопожертвование. Тяжкий ежедневный труд. Этому надо специально учиться. Для этого нужны задатки. Любой президент обрекает себя на то, чтобы быть для всех плохим. Сколько бы он хорошего ни сделал. Как врач-хирург. Сделал сто успешных операций — ни одна падла не поблагодарит, коробку конфет не занесут. Ибо считают, что он так и должен все время. А разок накосячил — не спас человека. И всё — врачи-убийцы!!! Так же и с президентом. Твои же «благодарные» граждане за все тебя дерьмом поливают. Особенно те мудаки, что у себя в подъездах гадят — а виноват им президент.
Есть ли какие-нибудь истории о самых странных фанатах, поклонниках? Часто ли приходится от них отбиваться? В одном вашем интервью я читал вот, что во время вашего выступления перед вами легла на сцене голая до трусов женщина. Это правда? Кто она, вы знаете?
— Она — часть той силы, что вечно хочет зла и вечно совершает глупость. Разные люди бывают. На днях мужчина средних лет залез пьяный на сцену. Был послан нахуй, обиделся и уснул. У меня нет фанатов и поклонников. Фанаты и поклонники — у всяких гуру. У меня зрители и слушатели.
Если б вы узнали, что через неделю ваша жизнь кончится, как бы вы провели свои последние 7 дней?
— Так же, как и обычно. Работал бы, играл концерты.