Нине Афанасьевне Резник 82 года. В 1941 году пятилетней девочкой она попала в концлагерь. В своих речах на пресс-конференциях её часто поминает директор ЗАО «Совхоз им. Ленина» Павел Грудинин. Только уважения не проявляет. Называет не по имени, а то рейдером, то стремящимся к наживе акционером.
«Немцы захватили наш посёлок, – рассказывает Нина Афанасьевна, вспоминая страшные события начала войны. Говорит так, будто всё было только вчера, но просто забыть такое нельзя. – И колонной гнали нас. Зима была, снега очень много. Меня везли на саночках. Санки заковырялись в снегу, немец подошёл с винтовкой, сестра старшая заплакала, заорала, и он винтовку опустил эту».
Только спустя три года, когда советские войска, которых всё тот же Павел Грудинин сегодня сравнивает со «стадом баранов», стали ценой собственных жизней отбивать оккупированные фашистами территории и освобождать узников лагерей, семья Нины Афанасьевой вернулась в родной посёлок. Его было уже не узнать. «Хаты все сожгли, жили в подвалах, – говорит она. – Ни еды не было, ни одеться, ни обуться. За три года всё погнило».
Надо было выживать, сначала спасшая её от гибели старшая сестра, а потом и сама Нина переехали в подмосковный совхоз им. Ленина. Тогда там не было ни больших торговых центров, ни многоквартирных домов, ни автосалонов и ресторанов. Это действительно было крупное сельскохозяйственное предприятие, где выращивали и собирали, в основном, ягоды. «Я была звеньевой на малине, на смородине черной. Перекапывали кусты, обрезали. В поле работали. И грузчиками, и в земле ворочались», – сегодня этот тяжёлый ручной труд сказывается на Нине Афанасьевне. Она с трудом передвигается по квартире, деформированная спина – следствие той самой работы «в три погибели» на земле, которой бывшая узница концлагеря отдала 22 года своей жизни.
А в начале 90-х, когда развалился не только Советский Союз, но и вся его экономика, сельское хозяйство, перестали существовать и колхозы с совхозами. Точнее – перестали быть «коллективными» и «совместными» хозяйствами. Настало время скупщиков, перекупщиков, захватчиков, олигархов. Обычные работяги, ничего не понимающие в акционировании и приватизации, далёкие от финансовых махинаций и схем, привыкшие верить и доверять государству и своим директорам, становились жертвами мошеннических операций. Так произошло и в истории Нины Афанасьевны Резник.
В те годы по Указу Бориса Ельцина работники колхозов и совхозов имели право получить свой пай – часть земли, которое занимало хозяйство. Совхоз им. Ленина, директором которого к тому времени уже стал Павел Грудинин – не исключение, каждый его работник мог бы получить по три гектара земли. Мог бы, да не получил. Почему? Якобы так захотели сами работники. Сами якобы написали и якобы подписали заявления о согласии на преобразования совхоза в ЗАО. «Было, значит, у них там собрание, они там за меня расписались, а я и знать ничего не знала», – горько усмехается Нина Афанасьевна, рассказывая, как всё было на самом деле. Так, сама того не ведая и не желая, она стала «акционером».
С Павлом Грудининым, который внезапно стал владельцем 42% акций и фактически получил возможность единолично распоряжаться и землёй, и имуществом совхоза, и, как видно, судьбами его работников, Нина Афанасьевна потом тоже общалась. «Грудинин приходил, говорил: сдайте акции свои, – на этих словах мягкое, печальное лицо женщины приобретает суровый, закалённый вид. – А я говорю: не продам и не сдам, никуда и ничего. А он говорит: купите себе телевизор, если сдадите акции, он там по тысяче рублей что ли за них…» Вот вам, мол, Нина Афанасьевна, цена и Победы, и мучений в концлагере, и 22 лет тяжёлого труда. Новый телевизор, по которому вы сможете смотреть, как Павел Грудинин называет вас то рейдером, то акционером, за которым стоят рейдеры.
Зачем пенсионерке, разменявшей девятый десяток, земля? «Ну хотелось бы, конечно, детям оставить какую-то память. Чтобы они вспоминали о нас», – грустно говорит эта женщина с украденным детством и украденной, по сути, собственностью. А Грудинин по телевизору (старому, обменять свою гордость на новый Нина Резник отказалась): «Если ты акционер совхоза, то не можешь претендовать на кусок земли». Они, говорит он о Нине Афанасьевне и других несостоявшихся пайщиков или акционерах поневоле, дивиденды хотят получать, а совхоз их не выплачивает никому. Только дочернее предприятие того же совхоза, забывает добавить Грудинин, дарит ему и его сыну по 37 миллионов рублей. Просто так. На новый телевизор, наверное.
Впрочем, не для того Нина Афанасьевна ещё ребёнком боролась за жизнь, не для того вынесла все ужасы войны, чтобы сдаться теперь. У этой пожилой женщины хватает силы духа, чтобы и сегодня бороться за свои права. Сегодня она и ещё семь таких же обманутых работников совхоза рассказывают историю своего печального знакомства с Павлом Грудининым в суде, где рассматривается их дело. Суд объединил их иски в одно производство.
Такие иски несостоявшиеся пайщики подавали и ранее. Жаловались на обман, указывали на поддельные подписи, приносили доказательства. Но дела закрывались, Грудинин выходил сухим из воды. «Когда мы начали судиться, мы сразу поняли, что он всех в районе «задобрил», – рассказывает Алексей Васильев, 21 год служивший на совхозе бухгалтером, интеллигентно, мягко заменяя слова о коррупции в своей речи.
Так что же здесь рейдер? 82-летняя пенсионерка, бывшая узница концлагеря? Или всё же этот довольный жизнью, открыто смеющийся человек, открыто называющий себя олигархом? Просто посмотрите в глаза той и другого. А сердце подскажет.