В Екатеринбурге - бывшем Свердловске - в 1930-х было построено более дюжины конструктивистских жилых комплексов. Все они были своеобразным экспериментом по обобществлению быта. Большинство из них это кварталы, застроенные отдельными зданиями, так называемыми городками. Так у нас есть городок Чекистов, работников милиции, военный городок и другие. Жилые дома Гостяжпромурала - единственный настоящий дом-коммуна. Это огромное здание занимает целый квартал, все его корпуса связаны надземными переходами. Дом- коммуна имел более тысячи квартир и развитую бытовую инфраструктуру внутри. Эта статья написана для хостела DoBeDo , располагающегося в одном из корпусов дома-коммуны (Ленина 52/2). Осматривая конструктивистские достопримечательности Свердловска вы можете зайти сюда, выпить кофе и посмотреть исторические фотографии, домов Гостяжпромурала, а в будущем - получить небольшой буклет об этом месте.
Откуда взялись дома-коммуны? Обобществленный быт.
После окончания гражданской войны в новой стране СССР начался процесс урбанизации. Множество людей поехали в большие города в поисках работы, лучшей жизни и новой социальной справедливости.Свердловск не стал исключением. В 1923 году город из уездного Екатеринбурга стал столицей Уральской области и начал активно строится. Сюда приезжали новые чиновники, инженеры, архитекторы, строители. Все они должны были где то жить.
Первыми коммунальными домами Свердловска, как и всех растущих городов СССР становятся национализированные усадьбы. Шикарные дома Екатеринбургских купцов делились на небольшие квартиры. Часто квартира состояла всего из одной комнаты. Кухня в доме была одна на всех, жители должны были набирать воду из окрестных колонок и пользоваться удобствами на улице. Такие условия быта были приемлемы, когда в усадьбе жила одна, пусть даже большая, семья. Но с ростом плотности населения проблема совершенно разного представления соседей о комфорте, гигиене и эстетике их общего жилья становилась все острее. Как говорится в одной пословице- можно вывести человека из деревни, но деревню из человека нельзя.
Этот процесс происходил не только в Екатеринбурге - по всей стране с некоторым опережением в столицах и запаздыванием в областях велись поиски новой формы расселения. К концу 20-х годов окончательно созрела необходимость создать единых бытовых норм, решающих проблему плотности и разношерстности населения, позволяя потенциальным рабочим меньше заниматься домашними делами.
Убивая же домашнее хозяйство, мы постепенно уничтожаем частное хозяйство, мещанскую собственность и это не даст «погрязнуть» пролетарию в среде мелочности кухни. (цит по Луначарский А., 1927, с. 40).
В 1928- ом году было принято положение о обобществлении и коллективизации быта. Постановление поощряло рождение новых форм организации быта, и как следствие, новых архитектурных форм.В период строительства домов обобществленного быта понятие “многоквартирный дом” только начинало появляться. Это сейчас для нас очевидно, что является необходимым и достаточным в удобной квартире. В 1930-х годах архитекторы только формировали это представление. Каждый такой дом является уникальным экспериментом в области комфортного жилья.Инициаторами строительства новых домов как правило были кооперативы или ведомства, которые строили жилье на свои деньги для своих сотрудников. Эти же организации следили за сохранностью “ведомственного” жилища, выполняя по сути роль управляющей компании. Они же устанавливали четкие правила жизни, которые обеспечивали общий комфорт, не говоря уже о том, что все жильцы должны были соблюдать общественный порядок. Поскольку жилье предоставлялось работодателем любое несоблюдение этих правил влекло за собой проблемы не только “дома” но и на работе.Уровень комфорта квартир в одном доме мог варьироваться. Подразумевалось что условия жилья будут меняться в соответствии с социальным положением ( потребностями) человека - одиноким и бездетным предназначались квартиры поменьше, с общими удобствами на этаже (читай - общежитие), семейным людям давались квартиры побольше, с отдельными удобствами. Помимо жилых корпусов в комплексах строились общие хозяйственно - бытовые блоки: бани, прачечные, кухни-столовые, детские сады и ясли, парикмахерские и медицинские кабинеты, читальные залы и комнаты для общих занятий и др.В конце 20-х и начале 30-х годов в Свердловске было заложено и построено множество домов нового быта. Чаще всего они представляли из себя самодостаточные комплексы, занимающие целый квартал. Такие кварталы получили названия “городки”. На карте города до сих пор сохранились городки чекистов, работников милиции, работников пищевой промышленности, дома военного ведомства.
Дома Гостяжпромурала, расположенные по адресу ул. Ленина 52 являются единственным в нашем городе примером настоящего дома коммуны - все его многочисленные корпуса соединены между собой, по сути являясь одним сооружением, раскинувшимся на целый квартал.
Куда делись дома-коммуны? Утопия.
Со временем стали проводится эксперименты все более вторгающиеся в личную жизнь человека. Пояснительные записки к архитектурным проектам описывали всю структуру жизни в коммуне: подъем и отбой, время общих трапез и мероприятий. Архитекторы проектировали не только саму архитектуру но и новый распорядок жизни людей - с нуля.Апофеозом этого стал дипломный проект студента Томского архитектурного института Николая Сергеевича Кузьмина, выполненный им в 1928-29 годы . Кузьмин запроектировал целый поселок для 5140 горняков. Одна из схем проекта - цикл жизни, в котором архитектор предопределил все, что произойдет с жителем поселка, от яслей и до крематория.
В этом городе - коммуне предполагалось полное растворение старого понятия о семье, вплоть до того, что традиционного брака не предполагалось а дети коммуны воспитывались вместе в специальном интернате.
"дети живут самостоятельно, имея конечно соответствующую связь с родителями через тёплые коридоры"
- Писал Кузьмин в пояснительной записке.
С началом 30-х годов идеи обобществления быта стали сходить на нет. После смерти Ленина стала менятся идеология и внутренняя политика. Новые элиты больше не видели себя в общественной бане со всеми остальными товарищами. Эпоха домов-коммун завершилась специальным постановлением ЦК ВКП(б) от 16 мая 1930 года «О работе по перестройке быта».
К таким попыткам некоторых работников, скрывающих под «левой фразой» свою оппортунистическую сущность, относятся появившиеся в последнее время в печати проекты перепланировки существующих городов и перестройки новых исключительно за счет государства, с немедленным и полным обобществлением всех сторон быта трудящихся: питания, жилья, воспитания детей с отделением их от родителей, с устранением бытовых связей членов семьи и административным запретом индивидуального приготовления пищи и др.
В одночасье идея была раскритикована, многие проекты были положены в стол. В середине 30-х начался период критики конструктивистских идей вообще. Однако дома Гостяжпромурала все же были реализованы.
О домах Гостяжпромурала
До генерального плана 1929 года улица Восточная была городской окраиной - за ней шла железная дорога и начинался лес. Кварталы вблизи нее были застроены самыми скромными домами. В начале 1930-х на этом месте разворачивается строительство нескольких конструктивистских комплексов.
Гребенки
Еще на этапе проектирования комплекс получили звучное прозвище - гребенки. Гребенкой назывались четыре жилых дома соединенные общим бытовым корпусом. Первая гребенка выходила в глубь квартала, вторая - на проспект Ленина. Между собой гребенки также были соединены двумя другими бытовыми корпусами.
Строчная застройка
Такой прием постановки жилых домов, перпендикулярно главной улице, назывался “строчной застройкой” и был весьма популярен среди архитекторов конструктивистов. Это позволяло увеличить высоту застройки, делая при этом не один гигантский двор в центре квартала а анфиладу небольших дворов, увеличивая плотность застройки и уменьшая ее площадь. Между корпусами располагались “парадные” дворы. В центре закрытый со всех сторон был расположен хозяйственный двор. Там вешали сушится белье, складировали мусор, пока его не вывезут, там же располагались дровеники.
Жилые корпуса
Внешние корпуса гребенок имели подъезд с каждой стороны. Квартал был окружен забором, вход в него осуществлялся через подъезды крайних домов, поэтому здесь располагалась комната дежурного.
Здесь же в крайних корпусах располагались самые больше квартиры комплекса. Они были двухуровневыми, имели площадь 68 м.кв. В этих “элитных” квартирах было три комнаты, кухня с дровяной печкой, туалет и...все. Общие ванные комнаты находились на этажах и были предназначены для всех жильцов.
Внутренние корпуса гребенок имели 4 подъезда, но на некоторых этажах они вдруг приобретали вид коридорной планировки, соединяя подъезды между собой. На “коридорных” этажах располагались маленькие квартирки от 17 кв. метров с общими санузлами и кухнями на этаже, внутри комнаты был только умывальник.
На других этажах располагались полноценные квартиры до 59 кв. метров. Торцы внутренних корпусов как бы приподняты над землей, чтобы обеспечить связь между дворами. Также через этажи с коридорной планировкой осуществлялась связь с бытовым, или как его называют в проекте, “обобществленным” корпусом.
В подвалах жилых корпусов располагались комнаты для дежурных и служебного персонала, кладовки ( дровеники) для жителей. Интересно что сохранившаяся переписка доносит до нас споры о том, необходимо ли разделить пространство на индивидуальные кладовки для каждой квартиры, или лучше сделать одно общее пространство где все жильцы будут хранить свои вещи вместе, согласно принципам коммуны. Также в подвале каждого жилого корпуса было отведено место для хранения велосипедов. Например в первой очереди домов Гостяжпромурала жили инженеры института Механобр. Институт находился по меркам того времени на другом конце города - у Зеленой рощи, так что личный транспорт, пусть даже в виде велосипеда был им очень кстати.
На стадии проекта рассматривалась возможность сделать в подвалах жилых корпусов “хозяйственные мастерские и комнаты для ручного труда”. Еще одна интересная особенность - в каждом жилом доме была запроектирован один лестничный марш с “колодцем” посередине. Предполагалось что в доме могут быть установлены лифты. Их установка случилась, но только через несколько десятилетий после сдачи дома.
Обобществленный корпус.
Корпус, соединяющий жилые дома, имел отдельный парадный вход с большим вестибюлем. С одной стороны от вестибюля располагались детские ясли, с медицинским кабинетом и отделением для грудных детей на втором этаже. С другой стороны от вестибюля располагалась сберкасса, комната домоуправления, парикмахерская, магазин - распределитель, а также маленькие жилые комнаты и общий санузел на первом и втором этаже.
Сегодня в обобществленном корпусе гребенки, выходящей на проспект Ленина располагается поликлиника центральной городской клинической больницы №1. Сохранились интерьеры холла и лестницы.
Третий этаж был полностью отведен под библиотеку. Кровля обобществленного корпуса проектировалась как плоская эксплуатируемая терраса, на которую был выход из всех жилых корпусов. Терраса должна была компенсировать полное отсутствие индивидуальных балконов в домах. По видимому ее постигла участь многих террас эпохи конструктивизма. Плохо организованный водосток заставил жителей впоследствии организовать над обобществленным корпусом скатную кровлю. В подвале обобществленного корпуса располагалась прачечная и склад магазина.
В одном из корпусов, соединяющих две гребенки был запроектирован детский сад с спальнями и игровыми, своим медицинским кабинетом и своей столовой. Столовая и спортзал для взрослых должны были расположится другом обобществленном корпусе.
Инженерные системы
Дом был оборудован всеми инженерными системами по последнему слову техники 1930-х годов. Он был подключен к центральному водопроводу, появившемуся в городе буквально за несколько лет до создания самого дома - в 1925 году. Для отопления под одним из обобществленных корпусов была организована котельная, снабжающая все дома не только теплом ( отопление было водяное) но и горячей водой - в центральном водопроводе была только холодная. Воду грели из расчета на ежедневное использование 250 душевых и 50 ванн. Расчетный нагрев воды был 35 градусов. Предполагалось что пользоваться горячей водой жители будут только 2 часа в день. Все помещения дома были электрифицированы, но электричество использовалось исключительно для освещения. Чтобы приготовить еду в квартирах с кухней были организованы дровяные печи. Соответственно всем жителям надо было где то хранить дрова или уголь. Для этого использовали хозяйственный двор и также подвалы жилых корпусов.План одной из “гребенок” и ее фрагмент. Обратите внимание на душевые в торце.
О жизни в домах-коммунах
Реальна жизнь в домах коммунах несколько отличалась от того, что проектировали архитекторы. Об этом нам рассказали старожил дома. Сергей Григорьевич живет здесь с трех лет, его родители, инженеры Механобра, получили квартиру в этих домах сразу после сдачи. Сергей Григорьевич тоже работал в этом институте, а выйдя на пенсию занялся живописью и музыкой.
“Здесь действительно жила элита города, но не только люди, связанные с тяжелой промышленностью. В одном из корпусов жил например Парамонов, в другом Юровски (старые большевики, принимавшие непосредственное участие в расстреле царской семьи). Были среди жильцов и актеры, рабочие, разные другие люди, но все не простые. Дворник знал всех."
Сергей Григорьевич - живет в доме с момента его сдачи.
В крайних корпусах были двухуровневые квартиры а в средних - фактически общежитие. Расселение велось без всякой системы - нельзя сказать что в общежитие селили тех у кого была меньше семья или хуже квалификация.
Все квартиры были ведомственные здесь уже была часть мебели казеной стол и что то еще. У нашей семьи была очень хорошая мебель 19-го столетия, она не очень помещалась в квартире. Ее спустили в подвал и там все своровали. В подвале были дровеники, я колол дрова для печки до тех пор пока институт не окончил.
Сергей Григорьевич - живет в доме с момента его сдачи.
Поликлиника и детский сад работали с самого начала. Садик был переделан в травмпункт только в 1990-е. А вот спортзала, библиотеки и столовой в комплексе так и не появилось. Жители пользовались столовой и библиотекой в доме культуры Дзержинского, расположенном рядом - в Городке Чекистов.
Какой то организованной жизни во дворе не было - клубная жизнь, праздники происходили по местам работы. Во дворе играли в спортивные игры - лапта, чижик, чика - это игры еще 19-го столетия. Играли в войну белые против красных, в глухой телефон. Играли в футбол, но не всегда мячем, а когда был мяч он не всегда был надувной. Между мальчишками двух гребенок была настоящая война. Мы кидались камнями, брали кого то в плен. Внутренний двор был нейтральной территорией.
Ванн в квартирах действительно не было, мы пользовались баней, которая была оборудована в подвале одного из корпусов. Баня работала через день - мужской и женский день. Душевые на этажах тоже были, но ими как то почти не пользовались. У нас в квартире была печь на кухне. На этой печи ставили воду и грели ее, нас с сестрой мама купала в тазике прямо на кухне.
Велосипеды были потрясающей роскошью, их почти ни у кого не было. А с началом войны все велосипеды были конфискованы для нужд армии.
Сергей Григорьевич - живет в доме с момента его сдачи.
Эвакуация и закат домов-коммун
После начала войны все очень быстро рухнуло. За первые полгода войны количество жителей Свердловска увеличилось почти вдвое - город принял огромное количество беженцев.
Ехали целыми семьями из Москвы, в основном евреи. В нашей трехкомнатной квартире было три семьи, в каждой комнате по семье. Жизнь была такая - лишь бы было место поставить кровать. Они приезжали почти без вещей. Расселением занимались силовые структуры - отказать было невозможно.
Электричество включали на несколько часов в день и только для освещения. Все розетки в доме были опечатаны. Некоторые жильцы аккуратно отклеивали бумажную пломбу и пользовались электроприборами когда давали свет.
В соседней квартире отец семейства после начала войны возмущался “Говорили что хлеба хватит на 10 лет а не прошло недели как вели карточки” его арестовали и он исчез навсегда. Вообще все были под подозрением. На русском языке технической литературы почти не было, многие инженеры знали английский, немецкий, хранили у себя иностранную техническую литературу, слушали иностранные радиостанции. Приемники конфисковали во время войны, потом вернули, но другой приемник. Велосипед кстати тоже вернули.
Все газоны городка во время войны были засажены картошкой - ее здесь садили сами жители, но очень много воровали.
Я был ребенком, и не помню всего, но дети эвакуированных были хорошие мы вместе играли. Играли в коридорах, потому что здесь все было забито. Где то в 1944 году стало ясно что немцы проиграли и было отдано распоряжение всем возвращаться. Последние люди уезжали наверное в 1946 году. После войны был большой капитальный ремонт. Отремонтировали весь дом, заменили все окна.
Сергей Григорьевич - живет в доме с момента его сдачи.
Конец.
При проектировании домов Гостяжпромурала предполагалось плотность застройки 600 человек на гектар. Еще в 1930-х ее считали считали “преувеличенной даже для Свердловска”. В итоге квартал был запроектирован на 1700-1800 жильцов.Дома Гостяжпромурада - эталонный дом коммуна, построенный по всем принципам архитектуры авангарда и общего быта. Это один из крупнейших домов-коммун, построенных в СССР
Использованы фотографии:
Государственного архива Свердловской области
Блог Кирилла Матвеева https://macrotkani.livejournal.com - больше крутых фотографий архитектуры
Блог "Екатеринбург наизнанку" https://vk.com/insideoutekb - больше крутых фото интереров
Использованы материалы:
Серия статей "Площадь эволюции"
