0002
Ещё полгода максимум, и начнётся. Ян продал квартиру. Подготовил
несколько баз для мягкого отхода. А эти деньги очень пригодятся.
Никакого злорадства он не испытывал, скорее, сожаление: даже некоторые
друзья не поняли его. Ян умеет выбирать друзей, флегматичный и вполне
компанейский, он всегда был в компаниях, но частенько мог сказать в
лицо другу правду, он видит недостатки и слабости человека слишком
чётко. А если друг не понимает, что ему хотят помочь, обижается, то это
самое глупое, что можно сделать: Ян никогда не играл в интриги,
манипулирования людьми, это было ему противно. Гнилому он мог и по лицу
дать, предварительно сказав коротко и ясно о нём всё. Много слов тут
только мешало: запал проходил, а гнилой человек -- всегда трус, и он
пытается заговорить, замять, когда дело запахнет жареным. При всём
притом, Ян был вполне порядочным и образованным человеком: 3
университета, 12 языков. Больше 40-ка, а с виду и не скажешь, умный спокойный
прямой взгляд, без ужымок, так глядели рыцари в лицо врага и друга,
готовые к бою и пиру.
Позвонил нотариус, пора ехать. Когда ещё буду в Москве, и буду ли? -
пронеслось в который раз в голове. Ян не замечал за собой излишней
сентиментальности раньше, но момент наступает эпохальный. "Лёд
тронулся, господа присяжные заседатели", - Ян усмехнулся, авантюризм
Бендера всегда спал где-то в глубине души. А между тем, Ян прагматик и
реалист, образование вполне технократическое: физик, электронцик и
врач. Ян много читал по специальностям, но, при этом, куча языков,
которые учились им с лёгкостью, систематичное самостоятельное изучение
гуманитарных наук. И резкая пренебрежительность к самим гуманитариям:
они не умеют мыслить чётко, ясно, фактически, просто не умеют мыслить:
в головах какой-то набор стереотипов, штампов в собственной же
профессии, плюс: полное незнание даже смежных наук, не говоря о
естественных. Отдельные профессионалы встречались на общем фоне неучей.
А впрочем, у технарей -- то же самое: хотя фон намного выше, всё-таки
точные науки требуют чёткое знание и ответственность.
Ян подхватил несколько рюкзаков, спустился к машине, сложил всё в
неё. До нотариуса 2 минуты езды. Полдень, а на проспекте заметно меньше
машин, даже месяц назад было в несколько раз больше. Пожалуй, какие там
полгода -- пару месяцев. Нотариус давно знаком, сексуальная женщина
около 40, выжидательный взгляд, но Ян всегда подчёркнуто официален:
дела с личным путать не в его стиле, это всегда портит и то, и другое.
Она очень удивлённо воспринимает продажу второй квартиры: да он всё и
так по заграницам, странный тип, столько лет знакомы, а кроме ф.и.о. о
нём почти ничего не знает. Явный натурал и любитель жизни, уж это-то
она сразу видит, но не женат. И всегда, как нарочно, любезничает с
помощницей, а ведь та ему почти в дочки годится, и я ему явно нравлюсь.
Такие мужчины не могут не нравится: что-то из средних веков, рыцари
сильные и благородные, ни капли плебейства, порода. От такого женщины
хотят иметь детей, изменяя мужьям, зная, что любовь не будет долгой. От
таких не ждут подарков, денег, а только красивого ухаживания, цветов и
воспоминаний на всю жизнь.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ