Мой отец был третьим из шести выживших детей. В 1964 г ему исполнилось 6 лет , когда умерла их мать. Вскоре в дом пришла мачеха Наталья с двумя своими детьми. Лучше сиротам от этого не стало. Жили в деревне, держали хозяйство, корову. Да на столе пусто было. Всю еду Наталья держала в сундуке в кладовой , кормила только своих детей, а чужие только к вечеру, когда их отец с работы возвращался, могли поесть.
Младшая дочка у мачехи доброй была, втихушку делилась куском хлеба с малышами.
Однажды мой папа ночью добрался до сундука, на ощупь достал какой-еды и начал грызть, от голода не понимая , что это кусок масла. Его рвало потом всю ночь. С тех пор сундук запирался на ключ. А за воровство наказан был.
Время шло, дед мой сильно выпивал, и Наталья ушла от него.
Одна мачеха сменила другую. Новую звали Верой. Тоже с двумя своими детьми. Настороженно переглядывались уже сполна хлебнувшие горя дети, и не ждали ничего хорошего. А Вера другая была. Каждый день тесто месила - хлеб пекла, да молоко вволю на столе стояло. Пока не перестали прятать сухари под подушкой, откармливала их.
Отцу уже за шестьдесят , а страх голода до сих пор остался, ест за десятерых , огород сажает как на три семьи. И вещи все про запас откладывает.
А дед мой дожил до старости, но так и не узнал никогда, что ребятишки голодали. Он ведь на должности хорошей работал, зарплата была немаленькой, всю жене отдавал , чтобы по-матерински на детей распределила. Только когда хоронили его, младшие дочери над гробом причитали, да всю правда про мачеху Наталью со слезами впервые рассказали.
И Наталья на похоронах была , стояла в сторонке. Вот так жизнь прошла, ничего уже не вернешь.