Самое полное собрание информации по режиссеру Любимову вы можете посмотреть на официальном сайте Юрия Любимова.
Публикуем вторую часть расшифровок магнитофонных записей концертов Высоцкого из архива московских коллекционеров Олега Терентьева и Александра Петракова.
Перед вами новый Высоцкий - исследователь, историк и теоретик театра на Таганке. И новый Любимов - Любимов глазами своего ученика, Владимира Высоцкого.
Больше информации о Любимове и Высоцком вы найдете на официальном сайте Юрия Любимова.
У нас ведь экспериментальный театр, театр очень яркой формы и яркого зрелища, и у нас экспериментируют все, начиная от режиссера и актеров и кончая техническими цехами. Вот, например, у нас вместо обычного вот этого тряпичного занавеса, который движется туда-сюда, медленно иногда, у нас придумали световой занавес... Это 50 фонарей по переднему краю сцены направлены прямо в зал, немножко выше голов. И когда зажигается яркий свет, вот эти фонари все зажигаются, происходит такая сплошная завеса. Потому что ведь в театре много пыли. Свет с пылью. И прямо такая дымка. И в это время не видно, что мы делаем на сцене. Мы делаем чистые перемены, меняем костюмы... И еще это красивое зрелище: такие туманные лучи, необыкновенно красивые. Однажды приехала делегация японских актеров в театр, и они говорят: "Ну вот мы понимаем, что свет. Это понятно. Но скажите, пожалуйста, а где вы такой порошок берете?" Мы говорим: "Это очень трудно, это мы по блату достаем". Но потом директор приказал купить большой пылесос и все это дело пропылесосить.
Самое полное собрание информации по режиссеру Любимову вы можете посмотреть на официальном сайте Юрия Любимова.
Роль декораций в наших спектаклях играют очень часто музыка и стихи. Ничего нет на сцене, а музыка и стихи дают такой же фон и играют такую же роль, как в других театрах декорации. Но ни в одной обстановке нашего спектакля нельзя сыграть ничего другого. Этот образ присущ только этому спектаклю. Если же вы посмотрите другой, нормальный, реалистический спектакль, там павильон построен, там стулья, двери, окна. Там можно играть и Чехова, и Островского, и Горького, и Голсуорси... Ну кого хочешь, в общем. У нас - нет. Ничего другого невозможно играть. Только это.
Ну, Любимов все время смотрит спектакли. Он... просто стоит с фонарем в проходе, каждый спектакль почти - хотя бы начинает или до середины... Он почти каждый день на всех спектаклях стоит с фонариком, и когда ритм падает, он фонариком помогает. Когда очень плохо, он зажжет белый свет и уйдет. А когда хорошо - синий. Это он придумал. Вот он там играет чего-то, делает какие-то движения. Половина зала смотрит на него. Может, поэтому и нравятся спектакли.
Самое полное собрание информации по режиссеру Любимову вы можете посмотреть на официальном сайте Юрия Любимова.
Вот когда несколько лет тому назад, четырнадцать, скажем точнее, я посмотрел первый спектакль этого театра, который назывался "Добрый человек из Сезуана", помимо того, что меня поразили мизансцены, и как работали артисты, и то, что возможно играть без декораций и без гримов, в традициях уличного театра, когда раньше комедианты приходили, расстилали коврик и во дворе встречали, значит: "Идите посмотреть бессмертную трагедию Еврипида или Шекспира!" Люди приходили, и они прямо вот здесь, на земле, без всяких декораций, ничего на себе не малюя, только с маленькими деталями костюмов, разыгрывали вот эти вот великие трагедии. И люди то ли были более наивные, не знаю, может быть, наоборот, более искушенные в смысле театра, и больше смыслили в театре, и принимали театр как нечто условное, как условное искусство, как игру, вот, но они реагировали очень живо и следили за внутренней жизнью персонажа больше всего, а не оформлением. Потом это все изменилось. Наоборот: стали малевать задники, рисовать всевозможные там, то купола дворцов, то небеса со звездами, хотя настоящие купола и небеса лучше. Но не в этом дело. Итак, были прекрасные образцы реалистических спектаклей в Художественном театре, с реалистическим оформлением, дотошным, детальным. Вот. Потом произошла такая всеобщая МХАТизация, и вот в самый разгар ее появился спектакль "Добрый человек из Сезуана", который произвел впечатление разорвавшейся бомбы. "Гамлет".
...У нас обычно в последнее время или Гамлеты в пионерском возрасте, когда у них много сил физических, для того чтобы сыграть эту громадную роль, или, наоборот, уже человеку на пенсию надо, он на ладан дышит, и говорят: "Вот он все про эту жизнь понял, теперь может сыграть "Гамлета". А Гамлету там, у Шекспира, в районе 30 лет... ...В рисунке, который сделан в нашем театре, эта роль требует очень большой отдачи сил и физических, и всех остальных. Там есть такие, например, эпизоды, после которых просто невозможно дышать нормально. Такой наворот есть, такой... Я его называю, этот кусок, время монологов, когда идет сцена с Актерами, целый громадный монолог после Актеров, потом "Быть или не быть", потом сцена с Офелией, после этого хоть на сцену не выходи, так это сложно. Потому что Любимов очень любит, чтобы на сцене было много движения, и вообще это такая... ну, черта, что ли, отличительная нашего театра, что актеры у нас играют всегда с полной отдачей.
Самое полное собрание информации по режиссеру Любимову вы можете посмотреть на официальном сайте Юрия Любимова.
Там есть еще одно действующее лицо. Это так называемый занавес. Занавес этот громадных размеров. Начинается спектакль - сзади сидит человек, одетый в черный свитер... Бараны были во все эпохи, во все века, и, наверное, люди всегда носили шерсть, и... не исключена возможность, что Гамлет тоже ходил в шерстяном свитере. Потом гаснет свет, кричит петух, и с левой стороны движется этот громадный занавес, ... с которым у нас было очень много волнений, неприятностей и приятных минут. Он сплетен в такую... в 90 ниток рыболовную сеть. Но это вот на Таганке только могли так придумать. Использовали мы для этого наших поклонников. Сказали: "Если сплетете занавес, то пустим вечером на спектакль". Они сплели. Вот. Этот занавес движется во всех направлениях. Он работает иногда просто, как Судьба, как рыло Судьбы, потому что на сцене никого нет. Впереди только вырыта могила со свежей землей, и иногда, когда кончается сцена, особенно после сильных мест, этот занавес сталкивает в эту могилу правых и виноватых. Вот. И иногда он работает просто как нормальный театральный занавес. Иногда он разбивает сцену на различные куски... для того, чтобы... когда он меняет плоскость и встает, скажем, по диагонали, место действия другое. За этим занавесом я и убиваю Полония. А самая, конечно, его основная нагрузка - это та, что человеку всегда хочется заглянуть, а что же там. И поэтому... после какой-то сцены этот занавес разворачивается, и вы видите, что происходит сзади, а именно: когда король и Полоний подслушивают или, предположим, после убийства Полония занавес разворачивается, и видно, что он висит на ноже. Потом поворачивается обратно. А Гамлет в полной уверенности, что он убил короля. Вот. Думает, что вот наконец все кончилось. На самом деле зритель уже видел, что это был Полоний. Этот занавес дает возможность кинематографического приема, а именно: я читаю монолог "Быть или не быть" вот так, вместе с движением занавеса. А в это время здесь происходит сцена между королем, Полонием и свитой. И есть возможность параллельного действия.
Самое полное собрание информации по режиссеру Любимову вы можете посмотреть на официальном сайте Юрия Любимова.