Женщина одна, Светой зовут, рассказала.
Решил папа её летом прошлым к сестре наведаться. А та на Нижегородчине живёт, в глухой такой деревеньке. Леса вокруг дремучие, и даже скиты сохранились, в которых староверы жили.
На внедорожнике своим ходом поехали, говорит. Отец-то его даже на сервис отгонял. Шутка ли – 800 километров ехать. Это я всё к тому рассказываю, что машина их была полностью исправной.
А Света, надо сказать, с тётей своей, считай, и не виделась. Помнит, вроде, она раз в гости приезжала, когда та ещё маленькая совсем была. Да только с той поры уже, почитай, сорок лет прошло. Да и с отцом тётя её не видалась.
Что-то у них там случилось. Отец с матерью своей поссорился крепко, да и уехал из деревни той когда ему лишь семнадцать годков от роду было.
А как мать умерла, сестра ему телеграмму отбила. Да только порвал он её молча, и всё.
К сестре он съездить решил, потому что письмо от неё получил, наверно. Оно и понятно – всё-таки ей уже восемьдесят лет исполнилось, вот и захотелось обоим на этом свете повидаться. Ну а чтобы не одному ехать, Свету-то и взял. А она и сама была не против.
Понравилось ей в деревне той, сказала. И речка ласковая, Керженцем зовут, и лес грибами богатый. Ну погостили они, да пора и честь знать.
Тётя заикнулась разок, что на кладбище надо бы сходить, могилку мамину навестить, да какое там. Так отец в ответ на неё так зыркнул, что Свете самой аж не по себе стало. Ну тётя об этом больше и не вспоминала.
А перед самым отъездом она ему что-то в холстину старую завёрнутое протянула. Отец развернул – а там икона. Да какая! Света говорит таких и не видела никогда. В почерневшей доске вставлены двенадцать медных икон с голубой глазурью. В центре самая большая, как бы куполом увенчанная. По верхним углам две поменьше и девять маленьких, без куполов, квадратных.
Вот такая примерно.
А отец ту икону чуть об пол не бросил. Тётя, конечно, в слёзы. Мол, не пущу никуда, пока не возьмёшь. Мать перед смертью прощение тебе над ней наговорила и тебе передать велела. Мне к ней скоро, что я ей скажу!
И только тогда взял, да и то нехотя, когда на колени перед ним встала. А потом, когда отец чернее тучи пошёл вещи грузить, тётя Свете-то и шепнула, что мать его на иконе той прокляла. Вот, оказывается, почему весь разлад семейный у них случился.
Не успели они далеко отъехать, как машина встала. Заглохла и всё. Отец и так и эдак, капот открыл, и давай там ковыряться.
Света оглянулась вокруг – домов уж не видать, а слева от дороги грунтовой, на которой встали они, оградка кладбищенская виднеется. Света отцу возьми и предложи - мол, могилку бабушкину надо бы поискать. Да какое там, только процедил что-то зло сквозь зубы.
Света на место водительское села, ключ повернула, внедорожник вдруг как ни в чём не бывало и завёлся. Сколько уж там они простояли – точно не сказать, минут двадцать, а, может быть, и чуть больше.
А уже на подъезде к Нижнему видят – авария страшная, три машины дорогу перегородили, одна из них, почитай, всмятку. Ни милиции, ни скорой нет ещё. Из одной машины водителя кое-как вынули, вроде живой. А в остальных никого живых вроде и нету.
И по всем прикидкам, эта авария их бы и была, если бы они возле кладбища не задержались.
Так и не знает Света, что думать – то ли икона старинная намоленная их с отцом спасла, то ли бабушка покойная уберегла, то ли и то, и другое сразу.
©Helina Bentsioni
Хотите свежие семечки получать ?
Жмите "лайк"! И не забудьте на канал подписаться
А Муське, автора киске, скиньтесь, пожалуйста, на Вискас!
У всех давших дом будет богаче и краше