/читается 6 минут/
Вот есть у меня подруга.
Зовут ее, допустим, Соня.
А есть парень, по которому её угораздило.
Зовут его, допустим, Сёма.
Хорошие имена для евреев. Но они, кажется, русские. У Сонюшки уточню.
Картинка с совой и осьминогом — для визуализации.
В ровном и комфортном общении М и Ж иногда что-то происходит…
Это точно не отношения. В самом лучшем случае — какой-то подступ к ним, что ли.
Какое-то простаивание у порога.
Это, может быть, дружба, но тоже… где-то на подступе, потому что один точно знает за собой: вот в этом конкретном случае мне захочется большего.
Одна точно знает за собой, если быть точнее.
Хоть и старается не выходить за рамки.
Мне нравится говорить про это — уровень доверия.
Когда можно спросить другого о чем-то жёстком и трудном/сказать о чем-то трудном
И не бояться, что тебя не так поймут.
Вообще, кстати — не бояться.
И двигаться плавно.
Как именно уровень был достигнут в этом конкретном случае - дело их двоих и никого больше.
По большей части сейчас общение у людей происходит письменно, их ситуация не стала исключением. Они не виделись толком, хотя довольно много успели узнать друг о друге.
Встреча была нужна — как минимум, чтобы знать, какова температура и каковы перспективы.
Соня инициирует, потому что ей — хочется. Они договариваются. Он много работает.
Происходит встреча.
Соня знает за собой, что она не слишком активный говорун, но чаще всего просто умеет направить собеседника, чтобы говорил только он, а ей иногда хватало вставлять реплики и поддерживать разговор.
В тот день она неловко, но как умеет, заводит разговор сама. О том, что не знает, может ли она нравиться и происходит ли что-то… и вообще, Сёма плотно сидит в её голове.
Своих чувств она не стесняется. Было бы глупо чего-то хотеть и стесняться спросить.
А дальше все становится очень просто.
Говорится одно.
Ощущается другое.
Личное.
Что-то, что обычно глубоко в подреберье.
Смотрит на него, держит кофе у самого-самого лица, будто от чего-то защищается
Он что-то говорит про то, что на данном этапе ему проще одному и всему свое время.
Соня просто смотрит и наслаждается тем, что может слышать его голос и видеть лицо.
«Я помню тот твой рассказ о семье. И тот момент, когда мне стало тревожно за тебя, как сжало сердце мне впервые — тоже помню».
«Я себя поймала на том — почему меня так беспокоит, что с тобой? Почему так заламывает-то? Это потом я вспомнила всю предысторию».
Да, там знатная предыстория. И встреча не была случайной.
«Я помню, как сама себя убеждала, что у тебя, вероятно, много знакомых привлекательных девушек. Просто чтобы штырить перестало».
«Вот твои руки в 20 сантиметрах от меня.
Я так хочу тебя за руку взять. Давно.
Нельзя, наверное.
Да что же такое...»
Он что-то говорит про дистанцию и про то, что понимает, как важно ее соблюдать.
«Мне нравится произносить твоё имя вслух. У тебя очень клёвое имя. Если вдруг у меня родится сын — уже не так важно, от кого, я назову его твоим именем. Постараюсь.
Нравится, как оно выглядит в печатном виде. Но особо нравится его краткая форма. Ну, типа «Дим», «Вань», «Тём...», «Стёп...»
Только - «Сём...».
Он что-то говорит про то, что не готов для того, чтобы сейчас что-то строить.
«Хотя, в принципе, мы оба молодцы, наверное. По поводу дистанции. Потому что в любой момент общения могли развернуться и сказать, что нам обоим — ни тебе, ни мне — не стыдно ни за одно сказанное слово. Всё у нас было честно, хорошо и по-здоровому».
Он что-то говорит про свои вредные привычки.
«А я с самого начала говорила себе — Соня, ты его не переделаешь. Внимательно смотри и запоминай.
Вот только зря он мне сейчас про это говорит, когда я уже знаю, что этими вредными привычками его личность не исчерпывается. Когда я уже знаю, что он гораздо больше...»
Он что-то говорит про то, что считает ее добрым и отзывчивым человеком, который много переживает и нервничает.
У Сони тем временем в голове танцуют рождественские олени, как добрые, так и злые.
«За руку, блин, тебя взять… Просто за руку тебя взять.
Чего-то я размякла. Может, попросить его прямо меня послать?
Просто взять и послать. Он же может. Он же не из робких».
Хорошо проходят эти несколько часов и, кажется, они увидятся еще как-нибудь.
На самом деле, нет.
Позже происходит еще один честный разговор.
Наконец Сёма прямо дает понять — она не та, кто ему нужна.
Такое бывает.
Не самое страшное в жизни.
Больно тогда, когда человек уже у тебя под рёбрами и что-то для тебя значит.
Боль надо избывать.
Продолжение в посте 2