Найти тему
Invest-journal

Почему Дагестан?

Можно без риска ошибиться оформить в виде утверждения: если центральные телеканалы вместо щебетания Малаховых с неизвестными никому личностями о неизвестных никому событиях будут каждый день рассказывать о новых посадках ворья, рейтинг телевидения взлетит до небес. Любовь к этим мероприятиям в народе сплачивает самые антагонистически настроенные группы. Да, хотелось бы справедливых приговоров с конфискацией нажитого тяжким трудом у родственников по седьмое колено и пожизненным сроком заключения, но, поскольку это утопия, то хотя бы порадоваться, глядя на сытые довольные рожи слуг народа, ошеломлённо взирающие в свои золотые с инкрустацией полы с расстояния в пять сантиметров, под команду «руки за спину! лежать мордой в пол!»

5-го февраля в Дагестане задержаны: временно исполняющий обязанности председателя правительства Абдусамад Гамидов, временно исполняющий обязанности вице-премьера Шамиль Исаев, временно исполняющий обязанности вице-премьера Раюдин Юсуфов, бывший министр образования региона Шахабас Шахов.
Ранее, после начала работы специальной комиссии из Москвы, были задержаны главный архитектор Махачкалы Магомедрасул Гитинов и мэр столицы Дагестана Муса Мусаев. Прокурор республики Рамазан Шахнавазов подал в отставку.
5-го числа отправлено в отставку всё правительство.

Минутка торжества для масс, чьим трудом, чьим горбом, чьими болезнями, чьей бедностью оплачены набитые золотом замки в стиле рококо с вкраплениями пост-модернизма.

Что характерно, и, увы, неизбежно – проведение такой операции может быть санкционировано только на самом верху, и проведением руководят там же. Местные органы правопорядка неизбежно сливаются с коррупцией в единое целое.

«Почему Дагестан?», - спрашивают жители любого другого региона и города. Единая Россия – единая коррупция. Нет такого места на нашей карте, где бы не воровали, не обворовывали, не крали, не пилили, не похищали, не уводили, не скрывали.

Действительно, почему Дагестан?

Воруют-то везде, и резонно предположить, что где-то масштабы казнокрадства выше.

Если взглянуть на карту, то можно увидеть, что Дагестан, выражаясь географическим языком, находится на периферии РФ. Периферия – это то, что далеко от центра (а центр у нас располагается в Москве). Именно по периферии безошибочно оценивается сила, дееспособность центральной власти вообще и целостность государства в частности. Если на периферии спокойно – значит, спокойно и в центре. Если на периферии война, значит, центр власть потерял. Достаточно вспомнить войну в Чечне, и что из себя представляла центральная власть в то время – президент России с насморком по полгода в больнице лежал, а Березовский снабжал боевиков деньгами из госбюджета, «выкупая» солдат ВС РФ из плена.

Периферия – всегда безошибочный индикатор положения дел в государстве. Периферия – это граница.

Уместно вспомнить, как на излёте СССР разгорался конфликт в Нагорном Карабахе. Сам факт того, что где-то на территории Советского Союза начинается стрельба, говорит о недееспособности центральной власти, поскольку масштабные боевые действия начались не в одну ночь. Там готовились будущие боевые формирования. Накапливалось оружие (частично контрабандой привезённое из Турции, частично похищенное из расположения частей Советской Армии). Совершались теракты, нацеленные на размежевание населения по этническому признаку. Местная печать, формально подчинявшаяся Москве, подогревала этническую рознь. «Местные жители» разобрали границу с Турцией и Ираном при полном игнорировании сего факта со стороны советских погранзастав. Попробуйте представить, из какого кабинета был разослан циркуляр начальникам погранзастав «не препятствовать населению снимать ограждение, пограничные столбы и перемещать грузы с территорий сопредельных государств». Иногда Москва делала вид, что нацелена на стабилизацию обстановки – то вертолёт с комиссией пришлёт, то грузовик с милиционерами, который подорвётся на мине и будет расстрелян. Частые убийства милиционеров в Азербайджане и Армении не волновали аппарат МВД, и не расследовались.

Если всё сложить воедино, то становится совершенно очевидно, что позднесоветское руководство целенаправленно создавало условия для того, чтобы разразилась война.

После распада СССР Азербайджану перешли 4-я общевойсковая армия (четыре мотострелковые дивизии), три бригады ПВО, бригада специального назначения, четыре базы ВВС и часть Каспийской морской флотилии, а также множество складов боеприпасов.
Под контроль Еревана были переведены вооружения и военное имущество двух из трёх дивизий (15-й и 164-й) 7-й общевойсковой армии бывшего СССР.

То, что начиналось как столкновение разрозненных отрядов добровольцев, не имевших на вооружении ничего, кроме охотничьих ружей да редкого автоматического оружия, доросло до бронетехники, реактивной артиллерии и авиации. Ничто из этого не появилось ниоткуда – оно взято со складов, из ангаров, оставленных ушедшей по приказу ельциноидов Советской Армии. Если бы СА ушла, забрав с собой всё вплоть до последней стреляной гильзы, интенсивность конфликта была бы на порядки ниже.

Так что периферия яснее любых аналитических раскладов показывает, в каком состоянии находится центральная власть в государстве, и каков её политический вектор.

Аресты в Дагестане ложатся в канву с неоднократными заявлениями Владимира Путина о необходимости «зачистить всё, что мешает нашему движению вперёд».

А стрельба в Кизляре показывает, насколько местные царьки всерьёз воспринимают «наезд московских»; если бы это была опереточная постановка, «маски-шоу», элита бы не почесалась. А так они испугались и вытащили старую добрую разменную карту этических столкновений, надеясь тем самым поставить Кремль перед вилкой: либо гражданская война, либо не суйтесь к нам со своими следаками и прокурорами. У нас тут уютный мирок из распилов и кумовства, мы едим ваш бюджет, зато население в узде и под присмотром.

Гражданская война будет, и скоро, но вот степень вовлечённости в неё населения – вопрос открытый. Судя по ликвидации бандформирований и регулярных осад разных непримиримых, наезд на гражданский сегмент власти в республике является свидетельством решимости центра обеспечить стабильность минимальной кровью.