Начало интервью с экологом Юлией Колеватовой.
Как и почему вы вообще стали заниматься охраной природы и бороться за Издревую?
Все началось с того, что с самого раннего девства я хотела заниматься охраной природы. Потом я попала в "Сибэкоцентр". Это была мощная, сильнейшая экологическая организация. Теперь ее нет, потому что ее признали иноагентом.
Сначала я работала по Катуни. Это было в период, когда планировалось строительство Катунской ГЭС. Вот там я повоевала. Потом на одном из наших мероприятий я вспомнила, что у меня же есть "своя река", которую я люблю с детства. У меня там дача, я знаю эту территорию. Поняла, что хочется изучить ее, понять, что с ней.
И как вы стали это делать?
С 2002 года по Издревой у нас работала большая команда. Мы стали изучать антропогенный прессинг на речку: сколько рядом свалок, садовых обществ, дорог и т.д. Собрали представителей садовых обществ в округе и сказали им: "Больше вы не будете здесь жить так, как вы жили". Мы активно проводили субботники, причем привлекали на них садоводов.
В течение нескольких лет, мы провели 6 волонтерских экологических лагерей подряд. Причем, к нам приезжали волонтеры из разных стран - Португалии, Франции, Испании, Англии и других. Они приезжали, около 10 дней жили в палатках. Были и такие, кто снова возвращался. Но сейчас волонтеры едут, в основном, на Байкал, он более раскрученный, даже больше, чем Алтай.
У нас было очень много информационных кампаний. Весной, когда начинался дачный сезон, мы стояли рядом со станциями, устраивали разные костюмированные конкурсы, дети делали плакаты. Была мощная просветительская работа, и у нее не было никакого "митингового характера". Для нас было важно, чтобы люди, которые там живут, осознали важность этой работы (по защите окружающей среды - прим. И.К.), а в бюджетах садовых обществ появились соответствующие строчки на вывоз мусора.
Что-то изменилось в результате этой работы?
Тогда свалок было гораздо больше, чем сейчас. В тех местах очень много людей. До основной массы донести что-то можно, но всегда будут люди, которые обязательно выбросят что-то в лес, что-то сожгут, что-то спилят. Однако есть большая разница между тем, как мы начинали, и тем, что есть сейчас. Теперь во многих садовых обществах собираются адекватные суммы на вывоз мусора, есть для него специальные площадки. Процесс пошел, и мы его ведем дальше.
Можно ли говорить, что ваш проект стал наиболее известен в связи с "мусорной концессией"?
Да, конечно. Сама река Издревая теперь на слуху у людей, за счет протестов, публикаций в СМИ.
Вы иногда проводите экспедиции, прогулки в тех местах. Это такое привлечение внимания?
В нашей работе многое зависит от сезона. Весной будет просто масса работы. Там кое-где железная дорога накосячила, так что, мы ждем весны, чтобы сразу начать работать. А прогулки – это, чтобы сейчас не забыли про нас. Знали, что мы не ради митингов существуем. Ну и вообще, мы каждую зиму ходим в разные части Издревой, смотрим, в каком она состоянии.
Как на вашу работу повлияла борьба с "мусорной концессией"?
Эти полтора года, конечно, выбили нас из обычной работы. Мотивация была другая, все силы направлены на то, чтобы не допустить стройки. Теперь нужно войти в прежний ритм. Устраивать программы с детьми. Это все сильно было отброшено назад. Но текущей работы очень много, и мы, наконец, за нее опять взялись.
Мне кажется, ваши позитивные способы работы, просветительские кампании работают отлично. По крайней мере, лично я впервые услышал о вашем проекте именно благодаря вашим прогулкам вдоль русла Издревой.
Да, есть такое. Даже в том году, когда у нас руки опустились в связи с предполагаемой стройкой, мы придумали целую позитивную инфо-кампанию. Мы весной проверяем гнездовья длиннохвостых неясытей. Мы решили, что людям нужно показать: вот совы, вот как они живут. Нужно убедить, что ценность этого места нами не придумана и не притянута за уши. Кстати, раньше в гнезде совы у нас вебкамера стояла. Она была там с момента, как сова заселилась и до того, как потом появились птенцы и покинули гнездо.
В чем вообще ценность и уникальность Издревой для нашего региона?
Она очень красивая. Там есть выходы скальных пород. Сюда можно приехать и встретить мини-Алтай. Река не очень большая, но похожа на горную. Пропорционально ей холмы и скалы – как будто горы. То есть, такой Алтай в миниатюре. Когда ты едешь на машине или электричке, этого не чувствуешь. А когда внутрь спускаешься, идешь по руслу, то это непередаваемые ощущения, там как в сказке! Я всегда ценила в этом месте заросли, они как джунгли. Обязательно какой-нибудь зимородок пролетит. Но туда нужно спуститься, там побывать. Это место притягивает своим тропическим окрасом.
Интересно, что этот уголок находится рядом с городом, и окрестности здесь сильно застроены людьми: железная дорога, ЛЭПы. Но вот я всегда говорю, что река сохранилась благодаря тому, что там территория не плоская. Все, что можно было заселить, запахать, вырубить, люди сделали. Но, так как здесь много оврагов и балок, то не везде можно что-то построить. Эта закрытость и создает сказочность и укромность этого уголка.
Мы очень долго думали, как вообще это место популяризировать. Территории то небольшие, а люди захотят ехать, смотреть. Там где-то труднодоступные места есть, крутые склоны. Если они все туда полезут, хрупкость, конечно, может потеряться. Поэтому, мы всегда старались выстраивать грамотный диалог с посетителями, властями, чтобы сохранить эту атмосферу.
Но теперь мы вернемся к этому. Хотим людям показать красоту места, экотропы какие-то сделать. Хотим объяснить, что человек может сосуществовать с природой. Не убивая ее.