Новое фундаментальное исследование, только что опубликованное в Science Advances под заголовком «Тренды и флуктуации тяжести межгосударственных войн», подтвердило выводы моей статьи «Большой войны не миновать» , опубликованной более года назад и вызвавшей столь колоссальный интерес у читателей, что ее прочли уже несколько сот тысяч человек.
Как я писал тогда, сaмым важным для понимания будущего человечества является вопрос о научной состоятельности «концепции долгого мира», основанной на гипотезе о глобальном спаде насилия за последние 70+ лет. А самым важным событием 2016го года стали не нашумевшие избрание Трампа и Брекзит, а мало кем замеченный Нобелевский симпозиум, где Нассим Талеб разгромил аргументацию Стивена Пинкера в поддержку «концепции долгого мира». Из чего, собственно, и был сделан мой вывод о том, что большой войны с десятками миллионов жертв не миновать.
За прошедший год многие известные ученые и эксперты продолжили обсуждение этой темы. И часть из них аргументация Талеба (что уж говорить о моей) не убедила.
В качестве примера, вот мнение об этом уважаемого мною известного политолога Екатерины Шульман:
«Почему я считаю, что Пинкер в большей степени прав?
Во-первых, за него статистические данные, а во-вторых, из того, что происходят войны, не следует, что происходят одни и те же войны. Нравы войны меняются, способы войны меняются, объем насилия в целом снижается. Мне кажется, это достаточно очевидно …» (подробней см. видео на 1,5 часа).
Новое исследование Аарона Клаузета, доцента Университета Колорадо и Института «BioFrontiers», также преподающего и в Институте Санта-Фе, подтверждает вывод Талеба, дезавуируя оба контр-аргумента: статистические данные, якобы в пользу Пинкера и «нравы войны меняются».
С использованием новейших статистических методов, автор обработал огромный массив информации для ответа на вопрос:
- является ли 73х летний период относительного спокойствия после окончания 2й Мировой войны новым явлением в современной истории человечества, и свидетельствует ли этот «долгий мир», что усилия по поддержанию мира работают по новому?
- или это циклический мир, в котором на смену «долгого мира» придут еще более кровопролитные войны?
Используя данные о межгосударственных конфликтах во всем мире за 200летний период с 1823 по 2003 год, Клаузет искал тенденции в изменении масштаба этих конфликтов и периодов между ними, а затем использовал эту информацию для создания моделей определения правдоподобности тенденции к «долгому миру» после 2й Мировой войны.
Клаузет обнаружил, что этот длительный период мира не столь необычен.
«Результаты исследования состоят в том, что, по крайней мере, статистически, усилия по созданию мира не изменили частоту войн», — говорит Клаузет. «Эти периоды мира относительно распространены, и не похоже, что правила, порождающие войну, изменились».
Между 1823 и 1939 годами было 19 крупных войн, и основные конфликты происходили каждые 6,2 года. Затем наступил особенно жестокий период между 1914 и 1939 годами, который охватывает 1ю и 2ю Мировые войны, когда разразилось 10 крупных войн — примерно, раз в 2,7 года. Напротив, во время “долгого мира” в послевоенный период 1945–2003 гг. было всего 5 крупных войн — примерно, каждые 12,8 лет.
«По сути, долгий мир «просто балансировал статистику, уравновешивая «великое насилие» с начала до середины 20-го века» -пишет Клаузет.
По заключению Клаузета, моделирование показало:
«Чтобы стать статистически значимой тенденцией, «долгий мир» должен продолжаться еще, как минимум, 100–140 лет».
Т.е. основанный на глубоком анализе статистики с последующей проверкой на матмоделях вывод Клаузета абсолютно совпадает с выводом Талеба.
Клаузет сравнивает это с подбрасыванием монет за определенный промежуток времени. Если мы видим уже несколько раз подряд выпавших орлов, как долго нужно продолжать подбрасывать монету, чтобы, наконец, выпала решка? В какой момент тренд выпадания исключительно орлов начинает выглядеть необычным?
Автор приходит к выводу, что люди склонны завышать значимость отсутствия крупных межгосударственных конфликтов после 2й Мировой войны. Причина этого, скорее всего, в человеческой склонности переоценивать нашу способность понимать сложность.
Что же касается влияния усилий, направленных на сохранение мира отдельными странами, их коалициями и авторитетными политиками в течение вот уже нескольких десятилетий, — то выводы по результатам моделирования таковы.
«Человеческая деятельность, безусловно, играет решающую роль в формировании краткосрочной динамики и возникновения конкретных событий в истории межгосударственных войн…
Но сложный (распределенный и меняющийся во времени) характер системы международных отношений, по-видимому, компенсирует влияние, которое отдельные лица или коалиции оказывают на долгосрочную и масштабную динамику системы».
Т.е. политики и международные альянсы могут сколь угодно долго и настойчиво бороться за мир во всем мире. Но в исторических масштабах все это нивелируется куда более сложным глобальным трендом.
_________________________
Дальше, кому интересно, читайте сами:
- Исследование, опубликованное в Science Advances «Тренды и флуктуации тяжести межгосударственных войн».
- Статья об исследовании в Sciencemag «Мы находимся в середине долгого мира или на грани крупной войны?»
_________________________
Хотите читать подобные публикации? Подписывайтесь на мой канал вТелеграме, Medium, Яндекс-Дзене
Считаете, что это стоит прочесть и другим? Дайте им об этом знать, кликнув на иконку “понравилось”.