Евгений Дегтярев — о былых разочарованиях с привкусом кофе
Хотел вспомнить все старые обиды и немного поругать сеть Starbucks за то, что она снова прикидывается белым бычком на лугу, заставляя англичан платить по пять пенсов за пластиковые стаканчики — якобы ради борьбы с неперерабатываемым мусором, которым сама же и завалила всю планету, но не буду.
С этой кофейней у меня все сложно. Мое первое свидание с настоящей женщиной состоялось именно в ней. Я тогда был школьником, особо не шиковал и кофе пил преимущественно дома. В интернете было написано, что к свиданию нужно хорошо подготовиться: причесаться, почистить зубы и ботинки, раздобыть немного деньжат. С гуталином и зубной пастой проблем не было, а вот с последним было туго, так что я заблаговременно начал откладывать деньги со школьных обедов.
Если бы я тогда знал, что какой-то вшивый кофе может быть настолько дорогим, я начал бы откладывать деньги еще раньше — за два месяца было бы в самый раз. Слава богу, тогда я все грамотно рассчитал и не упал в грязь лицом. Настоящая женщина угостилась за мой счет всем, чем желала, а я взял свежезаваренный кофе без молока, так что хватило еще и на троллейбус до дома.
Но как же меня тогда взбесила сама кофейня. Заходишь в дверь, и тебе сразу же через весь зал орут: “Добро пожаловать!” Будто ты пришел не кофе пить, а покупать роллс-ройс. И все хипстеры сразу оценивающе смотрят на тебя: свой или опять чужак, грязный гринго, гайдзин в нашем элитарном мире? Они ждут, пока ты подойдешь к кассе и ответишь на главный проверочный вопрос баристы: “Толл, гранде или венти?”
Я НЕ ЗНАЛ, ЧТО КОФЕ БЫВАЕТ КАКИМ-ТО ЕЩЕ, КРОМЕ КАК МАЛЕНЬКИМ ИЛИ БОЛЬШИМ. НЕ ЗНАЛ, ЧТО ТУДА МОЖНО НАЦЕДИТЬ ОБЕЗЖИРЕННОГО МОЛОКА ВМЕСТО ОБЫЧНОГО. И НЕ ЗНАЛ, ЧТО НУЖНО НАЗЫВАТЬ СВОЕ ИМЯ, ЧТОБЫ ПРОСТО ЗАПЛАТИТЬ ЗА ЧЕРТОВ ПЛАСТИКОВЫЙ СТАКАНЧИК С БУРЛЯЩИМ ДУРМАНОМ. НЕ ЗНАЛ, А ПОТОМУ ВПАЛ В ПРАВЕДНЫЙ ГНЕВ, КОТОРЫЙ ОТ ХИПСТЕРОВ И НАСТОЯЩЕЙ ЖЕНЩИНЫ ВРЯД ЛИ УДАЛОСЬ СКРЫТЬ.
Несколько следующих лет я провел в глубоком левацком подполье, досконально изучая всю грязную подноготную этой сети, тщательно внюхиваясь в ее грязное белье, словно обезумевший японский фетишист. Вот Starbucks поглощает конкурентов и мешает локальному кофейному бизнесу развиваться, прикрываясь фиговым листом благотворительности. Вот сеть вляпалась в расистский скандал со своей антирасистской рекламой. Вот Славой Жижек критикует идеологию западного индивидуализма и культ массового потребления на примере Starbucks. И если бы Жижек был не просто старым брехуном, а реальным политическим героем, я точно вышел бы с ним на баррикады протестовать против корпорации зла.
Прошло какое-то время, прежде чем я понял, что эта кофейня — во-первых, не самая дорогая в мире, а во-вторых, не самая гнусная. Любой, кто в кофе любит именно кофе, а не посиделки с друзьями, романтические встречи и прочие набившие оскомину репрезентации процесса его употребления в массовой культуре, скажет, что кофе из Starbucks — переоцененный середнячок, и будет прав, но в тоже время эта сеть спасает, когда на каком-нибудь Бали тебе нужен просто нормальный “европейский” кофе, а не адское острое варево с какими-то странными специями.
Мой гнев сменился нейтральным отношением, а в жизни появились более важные дела, чем критика современного общества потребления и сетевых кофеен. Например, крепкое спиртное и фильмы с Александром Панкратовым-Черным. Однажды случилось даже так, что я добровольно оставил заявку на трудоустройство в одном из американских Starbucks, потому что нужно было срочно найти работу. Я был уверен, что раз меня не сломило спиртное и даже поздний перестроечный кинематограф, эту лямку за восемь долларов в час я точно потяну, но они мне даже не перезвонили. За это я украл у них два банана и обоссал весь сортир, в который сразу после меня зашел коп.
ДО СИХ ПОР СЧИТАЮ, ЧТО ЭТО БОЛЕЕ ЭФФЕКТИВНЫЙ СПОСОБ БОРЬБЫ С ГЛОБАЛЬНЫМИ КОРПОРАЦИЯМИ, ЧЕМ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫЕ РАССУЖДЕНИЯ ЛЕВАКОВ.
Сначала я перестал ходить в американский Starbucks, потому что думал, что за украденные бананы и обоссаный сортир мне могут жестоко отомстить агенты какого-нибудь ЦРУ, теоретически использующего эту сеть кофеен для ведения подрывной деятельности. Потом я перестал ходить в российский Starbucks, потому что в одной из кофеен столкнулся нос к носу с кинокритиком Антоном Долиным. Не подумайте, что я не любил Антона, просто теперь не хожу в Starbucks.
В общем, с этой сетью у меня все действительно сложно. В первую очередь потому, что я не знаю, за что ее можно по-настоящему критиковать в 2018 году, кроме того, что она оставила меня-школьника без штанов, оставила меня-студента, без работы и оставила меня — взрослого самодостаточного мужчину без аппетита, когда… Ну, в общем, вы поняли. Прошли безвозвратно те времена, когда кофе там для простых россиян был не просто кофе, а чем-то особенным, чем-то немножко статусным и таинственным.
А я теперь подожду, пока стану дедом и эта кофейня устроит мне какую-нибудь новую персональную подлянку. А уж в обличье деда я ее точно хорошенько нагну. Еще посмотрим, кто кого, чертов капитализм.