В конце 2017 года со страниц и экранов немецких СМИ посыпались обвинения в адрес России. Кремль оказался виновен в обострении ситуации на востоке Украины. Например, рядом немецких газет отзыв российских офицеров, работавших в Совместном центре по контролю и координации (СЦКК) в Донбасс, СМИ преподносят как решение Кремля, способное подорвать усилия, направленные на урегулирование украинского конфликта, и осложнить деятельность наблюдателей ОБСЕ. Перманентно всплывают европейские страшилки о «русских хакеров» и российские подводные лодки. О том, как к освещению российской политики подходят немецкие журналисты и их редактора, мы решили узнать у международного немецкого журналиста, политолога и публициста Александра Рара. Интервью читайте далее.
Какие российские темы сейчас лежат в повестке дня у немецких СМИ?
— Объективности ради скажу: о России пишут только когда происходит какой-то скандал, очередное побоище между полицией и протестующими, или когда идет эта комедия про олигархов. Что на самом деле происходит в России, и каким духом живет эта страна, на Западе уже перестало кого-либо интересовать. Поэтому у западного обывателя просто нет объективной информации о том, что именно происходит в России.
А раньше немецкие СМИ проявляли больше внимания к России?
— Никогда как такого интереса у западного общества к жизни в России не было. Может только в советское время, когда действительно скрупулёзно изучали эту страну как врага своего. Россия интересовала немецкие СМИ очень сильно в 90-е годы, когда при подсказке Запада она, спотыкаясь, но все равно как-то ползла в сторону западной демократии. Постепенно западные СМИ, в том числе и немецкие, увидели, что существует другое мировоззрение, и большинство россиян критически относятся к либеральной модели западной демократии. Начали понимать, что Россия на самом деле строит национальное государство и преследует свои национальные интересы. И не собирается никаким образом подыгрывать западной политике и американскому мировоззрению. Все это понимание привело к тому, что СМИ стали очень враждебно писать о России, сделав ее в итоге врагом.
Как освещаются текущие президентские выборы?
— Сегодня можно сказать, что происходящее внутри России, никого сейчас не интересует. Об этом почти ничего не пишут. Пишут только о скандалах и о президентской гонке. Причем так, что в немецких СМИ говорят больше о Навальном, чем о Путине. Тем самым пытаются искусственно показать, что в России есть сильнейшая позиция, которую затыкают, преследуют и пытаются при помощи западных СМИ каким-то образом поддержать.
У Вас есть книга "Путин. Лучший немец в Кремле". С каким немцем Вы в этой книге сравниваете Владимира Путина: с Бисмарком или Гитлером?
— Я должен сказать, что эта книга «Лучший немец в Кремле», к сожалению, просто была без моего разрешения опубликована издательством «Алгоритм». Они это сделали с другими авторами. Абсолютное свинство и безобразие! К сожалению, трудно каким-то образом это комментировать. И другие тоже стали жертвами этого издательства. У меня в 2001 году вышла книга «Владимир Путин. «Немец» в Кремле». Сначала на немецком, потом на русском языках. В своей книге я описал фигуру президента буквально за несколько месяцев до того, когда он пришел во власть. Очень многого я тогда не знал о президенте России, но немецкое издательство меня просило написать книгу именно о нём. Кто-то должен был все-таки это сделать, и познакомить европейского читателя с Путиным. И я тогда решил не отказываться.
А почему Вы Владимира Путина тогда назвали немцем? И каким именно немцем?
– Почему именно немец? Я просто тогда именно так видел и чувствовал. У меня была даже одна встреча на немецко-российской конференции с Путиным, когда он еще работал в Санкт-Петербурге. Я увидел, что у него есть особенный интерес к Германии, что прослеживалось в ряде его высказываний, когда он еще был премьером. Он хотел выстраивать отношения с Европой через Германию. Владимир Путин знает немецкий язык. Его дети тогда учились в русско-немецкой школе в Москве. Он больше ездил по Германии, чем по какой-либо другой стране, и за это время хорошо изучил ее географию. Интересовался немецкой историей и культурой. Я думал, что ему удастся с Германией подружиться и сделать ее союзником России в Европе. Может у него был несколько романтический взгляд на все эти вещи. Поэтому я его и назвал немцем. Насколько это сегодня еще реально? Я думаю, что уже не совсем.
Не изменилось ли у Вас отношение к Владимиру Владимировичу к настоящему моменту?
– Он, конечно же, не немец в Кремле, а русский. Но все равно я сохраняю надежду и думаю, что если есть страна на Западе, которая все-таки понимает Россию и способна еще каким-то образом изменить к ней негативное отношение, которое бытует на Западе, то это – Германия. Немецкое общество и часть немецких элит, на которых все-таки можно возлагать надежду. Что они смогут где-то вырулить ситуацию таким образом, чтобы именно через Германию, как некий такой мостик, Запад начал нормализовывать отношения с Россией.
Что сейчас происходит с журналистикой во время ведения информационной войны?
– Сейчас мы живем в мире пропаганды. И самое страшное, что контролировать эти громадные пространства СМИ уже никем невозможно. Можно только полагаться на ответственность, разум и мораль тех людей, которые еще могут каким-то образом эти вещи редактировать. Но во времена крупных ценностных столкновений и политических баталии надеяться на это, к сожалению, не приходится.
Научились ли мы бороться с нашим политическим оппонентом в информационном поле?
–Теперь то, что написано в американской газете, цитируется в Китае, Австралии, Норвегии, России, а то, что в российских СМИ появляется, знают только российские обыватели. Может быть, это где-то транслируется еще на постсоветском пространстве. И все. Поэтому правильно делает Россия, что создает Russia Today, свои программы на Запад и где-то пытается сопоставить свою правду и информацию.
Достаточно ли этого?
– Не совсем. Англосаксонские СМИ выстроили медийную империю во всем мире. Включаешь телевизор в любой гостинице, и ты смотришь CNN. Во всех рабочих кабинетах слышно CNN. Ты сразу выходишь во всем мире на CNN и иногда на BBC. Именно с этих двух каналов в первую очередь весь мир получает информацию.
Что нужно сделать, чтобы России улучшить свое влияние на мировое сообщество?
– Поэтому нужно пытаться заполучить средства, усилить свои сети влияния. Вести скрупулёзную работу над объективной подачей, и действовать на мировые общественные умы, имея свои каналы и инструменты коммуникации в первой лиге. Другого выхода нет. И в общих словах, хочется сказать, что России нужно, конечно, не только освещение определенной информации, но еще и мягкая сила. Это то, что делают американцы.
О какой мягкой силе сейчас идет речь?
– Американцы гениально наладили систему мягкой силы в свое время. Крупных политиков, будущих журналистов, лучших редакторов приглашают в Америку, обучают и ласкают их. Фактически возят и показывают им Штаты, дают возможность не только пожить в США, но и потом, на пример, как поступают с немецкими журналистами по возвращению в Германию, они продолжают с ними работать: приглашают на вечеринки и какие-то закрытые мероприятия. Другими словами делают вид, что ими занимаются. И это нужно делать России. Естественно нужно приглашать все больше представителей Запада, как это делается, к примеру, на форуме «Валдай». Но это практически исключение. И России нужно не бояться спорить на таких больших мероприятиях.
Разве российская сторона не ведет полемику на международной арене?
– Вопрос спора тут критичный. В России всегда любят свою точку зрения представить и протолкнуть. На конференциях это особенно чувствуется. Когда проходят такие международные встречи в России всегда стараются, чтобы на трибуне доминировала точка зрения России. Но сейчас технологии должны быть уже другими. Должны быть разные точки зрения представлены. И должно происходить убеждение своих оппонентов через самые сильные аргументы. Вот этот механизм нужно отшлифовать в России как следует.
Беседовала Ксения Ширяева