Братья Карл и Александр Брюлловы благодаря Обществу поощрения художников живут заграницей с 1822 года, в Италии с 1923. Александр заниматся реставрацией помпейских терм. Карл в это время путешествует по Италии. Там он пишет свою занаменитую картину "Итальянское утро" (1823), так понравившуюся императору Николаю I, увлекается акварелью, пишет портреты итальянской знати и соотечественников. Но этого недостаточно, не тот масштаб. Брюллову почти тридцать, а он все еще просто талантливый подающий надежды художник. Ему нужен шедевр и 1830 году художник приступает к работе над большой картиной с историческим сюжетом — «Последний день Помпеи». Но этому предшествует этап сбора материала, тщательной проработки.
Впервые Помпеи Карл Брюллов посетил в 1827 году по инициативе старшего брата Александра.
Зрелище погибшего города ошеломило Карла. Пробыв в нём четыре дня, он не раз обойшел все улочки.
«Нельзя пройти сии развалины, не почувствовав в себе какого-то совершенно нового чувства, заставляющего все забыть, кроме ужасного происшествия с сим городом» Брюллов о посещении Помпей. Русская старина, 1900.
Помпеи копают с 1738 года и тема трагической гибели древних городов под натиском стихии хорошо известна в обществе. Ко времени Брюллова Геркуланум и Помпеи уже стали местом паломничества туристов. Паччини поставил оперу "Последний день Помпеи", Брюллов конечно же видел ее. Позже Гоголь сравнит с ней картину Брюллова: очень уж она театральна.
Но это потом, а сейчас Брюллов с жаром начинает накапливать материал для картины: пишет эскизы, знакомится с материалами раскопок и литературными источниками. Несколько лет Брюллов изучал документы, связанные с гибелью Помпеи, знакомился с письмами Плиния младшего к Тациту и исследовал руины города. Предметом интереса художника были также нравы и обычаи Древнего Рима.
Его интерес к находкам археологов чрезвычаен. Брюллов говорил, что все вещи, им изображенные, взяты из музея, что он следует археологам и до последнего мазка он заботился о том, чтобы быть «ближе к подлинности происшествия».
«Пункт избрал в Strada dei Sepolcri (улица Гробниц)... Декорацию сию я взял всю с натуры, не отступая нисколько и не прибавляя, стоя к городским воротам спиною, чтобы видеть часть Везувия как главную причину... По правую сторону помещаю групп матери с двумя дочерьми на коленях (скелеты сии найдены были в таком положении)...». Письмо в Петербург брату Федору, март 1828.
Эти сединенными друг с другом скелеты трех женщин, найденные во время раскопок, подсказали творческой фантазии художника группу матери, обнимающей двух дочерей.
Первоначально фигура матери, в немой мольбе поднявшей к небу руку, и ее две дочери показаны были со спины и помещены в глубине пространства. Эта группа показалась художнику столь значительной для раскрытия замысла, что он счел необходимым перенести ее в картине на первый план, изменив при этом жесты и позы фигур.
На улице, изображенной на картине, при раскопках найдены были обугленные остатки колесницы. Так благодаря археологии возник еще один сюжет - упавшая с колесницы молодая женщина, к которой тщетно взывает ее ребенок. К ней, расположенной в центре, сходятся все нити композиции.
« ...в середине картины упавшая женщина, лишенная чувств; младенец на груди ее, не поддерживаемый более рукой матери, ухватившись за ее одежду, спокойно смотрит на живую сцену смерти; сзади сей женщины лежит сломанное колесо от колесницы, с которой упала сия женщина; опрокинутая же колесница мчима конями, разъяренными от падающего раскаленного пепла и камней вдоль по дороге... ». Письмо в Петербург брату Федору, март 1828.
И вещи, вещи! Смотрите на вещи! Ведь сам Брюллов говорил, что почти все предметы быта, которые мы увидим в картине, писаны им с подлинных, хранившихся в Неаполитанском музее.
Вот, например, жрец с храмовой утварью.
Курульное кресло, светильник...
Вещи, много вещей.
Украшения.