Сегодня мы по малочисленным просьбам трудящихся соприкоснемся с миром волшебного воздействия этилового спирта на нейроны головного мозга. Если не принимать в расчет то досадное обстоятельство, что алкоголь нейроны убивает, в остальном – это приемлемый способ убийства времени, а ведь именно в этом заключен смысл жизни.
Я искренне не понимаю пуристов, пьющих всю жизнь либо вино, либо пиво, либо водку. Того же Парфенова, в частности. Думаю, за рамками образа, где-нибудь в глубине кухни, накрывшись с головой пледом, Леонид нет-нет, да и хлебнет коньячка. А то и чего пожиже. Ведь это нестерпимо скучно – заранее знать, что ты любишь и употребляешь исключительно вино. Да-да, мир вина широк и даже глубок, в нем можно утонуть, не добравшись до берегов и не разведав все течения, но есть ведь еще и море пива с красивым дельфином, водка и подводная лодка, виски и пучок редиски…
Ойкумена подарила человеку лозу, из которой тот немедленно выжал сок и перебродил его. Древние греки пили вино, на три четверти разбавленное водой, фифти-фифти считалось варварством, а чистый продукт потребляли исключительно люди с низкой социальной ответственностью. Другие народности, лишенные лозы, но будучи тоже не лыком шиты, сбраживали, что под руку попадется – например, молоко в нечто кисло-слабоалкогольное. А пивасик, кстати, еще в Древнем Египте и Вавилоне варили – хотя на современный лагер это было мало похоже.
На Руси, да и по всей Европе, ставили мед. Вот вам длинная цитата из Дмитрия Балашова, поданная в виде монолога русского медовара конца XIV века: «Требоватце сперва изготовить кислый мед! Ето, значит, сырой мед рассытити ключевой водой, один к четырем, так! Затем снять вощину, процедить, накласть меру или полмеры хмеля на кажный пуд меда, так! Затем уваривать до половины объема, да все время пену снимать, пока варишь. Опосле остудить до теплоты, заквасить, хошь закваской, хошь медопеченным хлебом аржаным; патоки положить, опосле поставить в теплую печь, штобы мед закис, да не прокис!
Затем слить в бочки, на лед поставить, и ето будет «кислый мед». Из ево уже какой хошь – боярский, паточный, обвальный, белый, зельевой тамо – много разных! Словом, в котел с ягодами кладу кислый мед, ягоды должны забродить, потом развариваю, ночь отстаиваю, на другой день процеживаю и ставлю в погреб на выдержку, а того лучше – в землю зарывать! И тут от пяти, и до тридцати, и до сорока летов должен выстаиваце он, а выходит, после всего, из девяти десятков ведер меда одна бочка сорокаведерная! Да еще карлук купи! Без карлука, рыбьего клея, переквасишь, тово! А карлук дороже икры осетровой не в двадцать ли пять раз! Вота и считай теперича!».
Да, дорого и долго. Пили такой мед, в основном, князья, остальные – по большим праздникам. Поэтому мед не только ставили, но и варили: «А я мед варю! Тута воды в семь раз более, а патока добавлена, да еще пивное сусло, да еще вываренное с хмелем, да дрожжи. А там уже и переливаешь да ставишь в лагуны, на лед… Ну, тут кажный мастер свои тайности блюдет… Пиво-то проще варить, да его и варят сразу много… А штобы сохранять, дак ето вареный мед!».
Ну и далее медовар прорицает: «А ищо скажу, по всему сужу, и вареного меду скоро не достанет, учнут из муки из аржаной хмелево гнать, а то и из смеси: ржаной, ячменной, овсяной там – што есть! Ну, опять же, хмель, полынь, зверобой, тмин – для запаху. Видал, как деготь гонят? Та же бочка, тот же отвод, желоб крытый, тут накапает тебе чистого хмеля, токмо разводи водой опосле! Вот с аржаного зерна и пойдет…. И ищо скажу: как наладят ето дело, так князь его в свои руки возьмет! Слыхал, генуэзски фряги горящее вино привозили ко двору, аквавита, вита етая! А я сам выгонял, высиживал! Коли по желобам, как деготь, гнать, из сусла аржаного чистое вино – оно прозрачное, как вода, через уголь березовый очистишь коли! И не портице опосле стоит сколь хошь, и огнем горит! А без воды ево и пить нельзя, нутро сожжешь себе. Вот с етово питья и пойдет у нас, даже не с варенного меда! Хватятце! Налог наложат!».
И хватились, и наложили, и водку придумали (хотя тут история неясная, поляки претендуют), и казенной ее сделали. Ставленный мед исчез в XV веке. В XVII стало редким явлением и медоварение, вытесняемое вином. Параллельно набирала обороты водка… Но это уже немного совсем другая история.
Продолжение предполагается.