Не так давно один мой знакомый, чье имя я пообещала оставить в тайне, рассказал мне историю, которую он случайно услышал от старшекурсников, а те услышали ее от какого-то мужчины, что торговал картинами.
Был у того торговца портрет влюбленной пары. Девушка на нем целовала парня в губы и ее цвета высушенной на солнце пшеницы пышные волосы, скрывали лица возлюбленных. Тонкая бледная рука ее лежала на широком плече любимого, а его - нежно обнимала девушку за тонкую талию. И как только компания молодых людей заинтересовалась этим портретом, торговец начал рассказывать трогательную историю картины. И сначала рассказал о девушке, чье имя уже давно никто не помнил.
…Никто не смог описать даже внешность ее, ведь не было во внешности той незнакомки ничего особенного, ничего, что могло бы ее выделить из толпы. Она не была красивой или уродливой, пухлой или тощей, высокой или низкой. Никто никогда не видел ее в яркой одежде, лишь только в невзрачных серых кофточках. В школьные дни никогда с ней не случалось историй, которые могли бы запомниться ее одноклассникам или учителям. Для всех она была Невидимкой. Не было в школе у нее друзей. Поэтому, пока все ее ровесники гуляли на улице, ходили в кино или же просто делились новостями на переменах, она сидела где-нибудь: если в школе, то на задних партах, если на улице, то на какой-нибудь лавочке в тенечке и рисовала что-то в своих тетрадках или альбомах.
Даже учителям Невидимка была не интересна, да и ей не был кто-либо нужен. Казалось, ей вообще не был нужен этот мир, ведь очаровывал девушку только мир нарисованных ею самой картин.
Так получилось, что даже в выпускном альбоме не оказалось ее фотографий. После школы Невидимка поступила в университет, где так же некоторое время оставалась незаметной, пока не подружилась с Вероникой.
Все восхваляли Веронику и описывали ее как богиню. Говорили, что были у нее густые пышные темные волосы, что всегда были завиты в красивые крупные кудри, был у нее красивый маленький носик, над алыми пухлыми губами с левой стороны красовалась красивая родинка, а ее большие и выразительные изумрудные глаза всегда сияли и были переполнены любовью к жизни. Говорили, что, когда она пела, даже звонкоголосые соловьи смущались и затихали, слушая ее женственный нежный голосок. Всегда эта девушка приходила в новых дорогих нарядах, соответствующих моде.
Дружба с Невидимкой сделала Веронику еще более яркой и красивой, а Невидимка стала еще более незаметной на ее фоне.
Однажды наша героиня пригласила свою подругу-модницу к себе в гости, а в квартире Незнакомки стены были увешаны яркими красочными пейзажами. На многих картинах были изображены вроде бы одинаковые местности, но все же полотна сильно отличались, и каждая картина была словно живым окном в тот день, в тот момент, что теперь уже навек застыл в рисунке.
Приметила Вероника один из пейзажей, что был нарисован на обычном альбомном листе. Там был изображен парк, что находился не далеко от университета, в котором учились девушки. И каждый листик, каждый цветочек на той картине были копией тех, что росли в парке. Лазурно-голубое небо было чуть опечалено полупрозрачными облаками, и на клумбу с цветами падал один единственный луч – он падал из-за деревьев на бледную ромашку, которая купалась в его теплом свете.
Зависть к таланту Невидимки и тщеславие накрыли Веронику с головой. Она не могла смириться, что эта - никому не известная, никому не нужная, жалкая, замкнутая подружка, - могла делать что-то лучше, чем она. Тогда Вероника украдкой сняла со стены картину, спрятала к себе в рюкзак и, притворившись больной, пошла домой. Невидимка же только под вечер обнаружила пропажу, но уже ничего не могла поделать и, надеясь, что картина скоро найдется, отправилась спать.
Она была права. Уже на следующий день Вероника хвасталась рисунком, мол, сама его нарисовала, а на широкую похвалу одногруппников отвечала:
- Ой, да не стоит, от скуки я вчера, за два часа накарябала эту ерунду, мне ничего не стоило нарисовать столь скучный парк…
- Ну, что ты так скромна? Рисунок, правда, чудный вышел! И не ерунда это! - голосили, восхищаясь рисунком, преподаватели и студенты.
Тогда Невидимка не стала молчать, расстроенная подлым поступком своей подруги, во весь голос и впервые в жизни сознавшись, что умеет рисовать:
– Не верьте ей! Я рисовала тот парк, это мой рисунок!
- Помолчи! Не стыдно ли тебе выдавать чужие работы за свои! - возмущенно кричали ей одногруппники, вскакивая со своих мест.
- Я могу доказать, смотрите! Вот мои рисунки этого же парка, но только в другое время! - крикнула девушка и достала из сумки полный рисунками альбом, открыв его на том месте, где находились картина той же клумбы, лишь только лучик солнца не сиял на рисунке. Всё остальное было точь-в-точь.
Видно было, что и стиль один, и техника рисования, но Невидимке все равно никто не поверил.
- Халтурщица ты, а вот Вероника - профессионал! … Не позорь чужой талант своими кляксами… И ты думаешь, что это сравнимо с красотой?! … Лучше бы ты и дальше молча сидела за учебниками и писала свои конспекты! Не имеешь таланта, значит, молчи и не пытайся влезть со своими каракулями...» - кричали студенты. Вероника же молча стояла, смущенно смотрев на тех, кто продолжал хвалить уже «не ее» рисунок.
Тогда Невидимка, едва сдерживая слезы, кинула альбом в урну и ушла. Сложно сказать, что она чувствовала в тот момент, но с тех самых пор ее саму никто не видел, а может, просто, как всегда, не замечал.
Не прошло и года как квартира, в которой жила Невидимка, была выставлена на продажу ее родителями. Один из бывших одногруппников с целью прицениться к возможной покупке, побывал в ней и потом рассказывал всем, что на стенах там висели портреты каждого, кто был в жизни девушки, начиная с первых классов и заканчивая университетом. Имена и достоинства были на обороте этих портретов. Все они уже были истрепаны временем, но все равно, даже без подписей очень точно выражали черты каждого человека. Там был портрет доброй учительницы и портреты хулиганов, в руках которых были рогатки или футбольные мячи, портреты отличников и не только… И даже портрет ее бывшей подруги – Вероники! Но… на этом очень точно написанном портрете ее пышные вьющиеся волосы почему-то не были такими красивыми, не искрились ее глаза, не было у нее ничего, чтобы делало ее красивой. Не было ни аккуратного маленького носа, который оказался довольно крупным и даже немного горбатым, а ее наряд был слишком ярок и слепил глаза своим безобразием. Даже родинка, которую все восхваляли, казалась безобразной, словно к лицу прилип высохший изюм…
Вот такую историю рассказал торговец картинами.
А портрет Вероники я тоже видела и поняла, что и не была никогда она такой красивой, какой ее описывали. Все эти рассказы о невероятной ее красоте были пустыми разговорами, в которые было удобно верить, не переча, чтобы быть как все. А надпись под портретом, сделанная рукой Невидимки, между прочим, гласила: «Самая верная подруга».
Постепенно все портреты из опустевшей квартиры были вынесены - и каждый, кто был на них изображен, взял свой. И картины еще очень долго напоминали им о той девушке, чье имя, увы, так и осталось неизвестным. А вот про Веронику вскоре уже забыли, а если и заходила о ней речь, то разговор заканчивался быстро и почти всегда одинаково: «Да, была одна такая - выскочка. Ничего толком не умела, а делала вид, что царевна. Однажды даже присвоила себе чужой рисунок. Как же стыдно перед ее подругой, которую звали… Не помню как, но девушка та была очень талантлива».
Но на этом наша история не закончилась. Новые жильцы, что купили квартиру, в которой когда-то жила Невидимка, вскоре нашли еще один портрет, очень красивый и яркий. Тот самый портрет возлюбленной пары, с которого и началась эта история. Чуть позже нашли еще и нотную тетрадь, где была записана одна единственная песня - «Для художницы». Никто не знал, кто написал ее и кому она была посвящена. Как никто не знал, что была за художница - автор портрета тоже остался неизвестным, но стиль и каждый мазок кистью полностью напоминал портреты Невидимки. Хотелось бы верить, что на этом портрете она изобразила себя – себя в будущем, себя счастливую