Фрэн Уайлд
Десять авторов высказываются о «твердой» и «мягкой» НФ. Часть 2
Уолтер Джон Уильямс
Мое определение твердой НФ — подразделение литературы для гиков. Я сейчас работаю над Общей теорией гиклита, и хотя мои идеи еще не до конца сформировались, можно определить гиклит как литературу, где наибольший акцент делается на процесс. В истории важен не сюжет, или персонаж, или сеттинг — хотя, в идеале, они тоже присутствуют — это история, где действие разбито на серию технических проблем, которые нужно решить.
Таким образом «Марсианин» — это книга обо всех технических проблемах, которые нужно преодолеть, чтобы выжить. Книги «Хорнблауэр» С.С. Форестера рассказывают о технических проблемах, связанных с командованием парусным кораблем. Полицейские детективы описывают расследования полицейских детективов. Книги такого рода могут быть и о других вещах, но если ударения не на процессе, это не гиклит.
Что касается мягкой НФ, ее лучше определить тем, что она есть, а не чем не является. В конце концов, мягкая НФ включает космическую оперу, космическое фэнтези, фантастику близкого прицела, альтернативную историю, путешествия во времени, сатирическую и комическую НФ, и огромное количество неклассифицируемых титанов, вроде «Далгрена». Просто называйте как есть.
Эллен Кледжс
Попытка дифференциации твердой и мягкой фантастики подразумевает, что у самой науки есть градации по некой неопределенной шкале, похожей на шкалу Мооса. Тальковая наука против алмазной науки. Но мне кажется, что это непонимание, чем является наука. Наука — не столько устоявшийся комплекс знаний, сколько попытка объяснить вещи, которые мы еще не знаем, и систематически организовать то, что знаем. Это руководство, которое должно было появиться вместе с миром, но каким-то образом не оказалось в коробке.
Вещи, Которых Мы Не Знаем — довольно большая категория и еще довольно подвижная, поскольку все, что мы знаем постоянно меняется и сдвигается — наше понимание реальности еще незавершенная работа. Когда большинство людей говорит, «это твердая научная фантастика», они имеют в виду, что сюжет зависит от доступных наблюдению, доказуемых, известных фактов о физическом мире. Твердая, как бетон, неизменяемая и жидкая, как вода.
Еще иногда мне кажется, что они смотрят на это, как 30 лет назад пользователи PC смотрели на поклонников Mac: если не знаешь, как программировать, ты, на самом деле, не умеешь пользоваться компьютером. Чем тверже ты это знаешь, тем ты ценней.
Исторически твердая научная фантастика больше рассказывала о неодушевленных предметах, чем о жизни людей. Больше о сюжете, чем о персонаже. Поди пойми. Люди — или хотя бы биологические существа — часть любого мира, и мы так многого о них не знаем. Так что изучение того, что движет людьми –социология, экономика, лингвистика, психология и т.д. — обязательно должно быть частью недостающего руководства к миру, так же как физика и химия. Человек сложней любой машины, о которой я могу вспомнить, и когда мы начинаем объединяться в группы, общества и нации, эта сложность растет в геометрической прогрессии.
Я предпочитаю гармоничную научную фантастику, изучающую и объясняющую людей вместе с мебелью и пейзажем.
Морис Броддус
Дело в том, что я парень из твердой науки. Я бакалавр биологии и все еще помню ворчание во время нашего выпуска, когда получавших степень по психологии представили как таких же выпускников Школы Науки. По иронии судьбы, даже после двадцатилетней карьеры в экспериментальной токсикологии, наука в моем НФ склоняется к «мягкой» стороне.
Существует воображаемая линия на песке, которой не должно там быть. На самом деле твердая и мягкая научная фантастика идут рука об руку. Значительная часть НФ, которую я пишу, опирается на «мягкую» науку социологию. Влияние технологии на культурное развитие, как люди организовываются, и как они взаимодействуют с технологией и друг другом под ее влиянием. (Подумайте, насколько прозорливым кажется сейчас «1984».) И при всей твердой науке в «Марсианине», он был бы научной порнографией, если бы в нем не использовалась психология. В конечном итоге историю двигает психология персонажей.
Линда Нагата
У меня простое определение твердой НФ. Это научная фантастика, которая экстраполирует будущие технологии, пытаясь придерживаться правил известной или правдоподобной науки. «Правдоподобный» — это, конечно, зыбкий и сомнительный термин. Для меня наука и технология, хоть они сами по себе интересны, являются всего лишь фоном. История рождается из того, как технологии влияют на жизнь персонажей.
Я не использую термин «мягкая научная фантастика». Это одно из тех слов, чье значение трудно определить, и оно скорей всего изменится с обстоятельствами. Вместо этого я думаю о научной фантастике, как о пространстве между твердой научной фантастикой и космическим фэнтези, без четкой разделительной черты — хотя, когда вы далеко забрались на одну из сторон, вы об этом знаете. Кроме того, только потому что мы отделили твердую часть, не означает, что все остальное можно скинуть в категорию «не твердая». Итак, есть научная фантастика, а в ней твердая научная фантастика, планетарная фантастика, ретро-НФ, космическая опера, военная фантастика и многие другие — но у меня нет всеобъемлющего термина для нетвердой фантастики.
Майкл Суэнвик
Я согласен со словами Альгиса Будриса, что твердая фантастика — это не поджанр, это особенность, и что эта особенность — стойкость. Не важно, насколько хороша твоя наука, если ты этого не понимаешь, люди никогда не оценят твою твердую НФ. У тебя не просто должна быть проблема, но твой основной персонаж должен стремиться ее решить правильным образом — с решимостью, долей стоицизма и осознанием того, что вселенная не на его или ее стороне. Если хочешь, ты можешь добавить небольшую речь о вселенной, которая хочет убить твоего протагониста, но только Ларри Нивену удалось это провернуть так, чтобы читателям понравилось.