Фрэн Уайлд
Десять авторов высказываются о «твердой» и «мягкой» НФ. Часть 1
С успехом фильмов «Марсианин» и «Звездные войны: Пробуждение силы», поклонники которых снесли двери касс с петель, статьи вроде этой в NPR начали появляться одна за другой, поощряя НФ-авторов и читателей «Вернуться к реальности». Тем временем по всему интернету вспыхивают споры о том, достаточно ли научен тот или иной фильм.
Таким образом, проведена ли более глубокая и четкая линия в песке по отношению к «твердой» НФ? Или мы открываем, что этого песка куда больше, когда дело касается того, насколько творческой и перспективной может стать фантастика, и даже рассматриваем возможность, что такое развитие может стать сценарием будущего?
Я спросила десять научно-фантастических авторов об их определении и видении «твердой» и «мягкой» научной фантастики сегодня. Я получила десять великолепных — и, что совершенно неудивительно, разных — ответов.
Нэнси Кресс
«Твердая НФ» и «мягкая НФ» обе на самом деле ошибочные термины (хотя, по-своему, и полезные). У твердой НФ есть свои подвиды, начиная с по-настоящему твердой, которая не отклоняется от известных научных принципов в придуманном будущем; она также известна под названием «приземленная НФ». Тем не менее, даже самая твердая научная фантастика содержит гипотезы, иначе она не была бы научной фантастикой.
Такая фантастика выдвигает предположения о том, куда придет текущая наука, ЕСЛИ будут сделаны определенные открытия (такие, например, как идентификация генов, контролирующих вещи вроде интеллекта, плюс возможность ими манипулировать). Или она начинает с одного неправдоподобного факта, но все остальное развивает реалистично (как в «Марсианине» Энди Вейра с его колоссальным штормом на Марсе). Отсюда вы можете двигаться в континууме к вещам, которые, с существующим уровнем знания, не кажутся возможными, таким как путешествия со сверхсветовой скоростью. Двигаясь в этом континууме, твердая НФ в какой-то момент становится научным фэнтези, а потом просто фэнтези, где работает уже магия. Но критический момент в том, что это континуум, иначе на половине собраний на конвентах не о чем было бы спорить.
Я бы определила «мягкую НФ» как истории, где научно-фантастические тропы используются в качестве метафор, а не буквально. К примеру, инопланетяне, которые не слишком от нас отличаются в плане того, чем они дышат, что едят, пьют или как работают их технологии. У них нет определенной планеты в истории, поскольку они предназначены изображать «других», а не конкретное, правдоподобное с научной точки зрения существо из экзосолярной среды. Мне кажется, это совершенно состоятельная форма научной фантастики (смотрите мой рассказ «Люди как мы»), но это определенно не «твердая НФ», неважно насколько затейливые пассы делает руками автор. Не являются ей и злые клоны-телепаты, которые злые и телепаты просто потому, что они клоны (они всего лишь близнецы, разнесенные во времени), или нанотехнологии, способные творить магию (как в ужасном фильме «Превосходство»).
Тад Томпсон
Во-первых, рабочее определение НФ: литература, в основе которой есть хотя бы один научный факт и/или его экстраполяция.
Во-вторых, (грубое) определение науки: сфера знания, в основе которой лежит научный метод, что означает систематический анализ наблюдаемого феномена, включающий объективные исследования, гипотезы/нуль-гипотезы, статистический анализ, эксперименты, обзоры работы коллегами с повторением результатов.
Определить «твердую» научную фантастику немного сложно. Если использовать миллеровское определение (научная или технологическая точность и детали), то оно не выдерживает критики. Причина в том, что не все науки равны в НФ. По моему опыту, книги, фокусирующиеся на физике, астрономии, математике, инженерных науках и, в меньшей степени, химии, чаще считаются «твердыми», особенно если в них есть исследовательский или военный аспект. Чем дальше экстраполяция науки от того, что нам известно, тем вероятней, что историю классифицируют как «мягкую». С другой стороны, науки, которые Джефф Вандермеер шутя называет «зыбкими», вроде ботаники, микологии, зоологии и т.д., чаще классифицируются как мягкая НФ, вместе с социальными науками вроде антропологии, психологии и т.д. Медицина может оказаться с любой стороны, в зависимости от нарратива.
Проблема с этими определениями немедленно становится очевидной. Я нахожу эти термины скучными с интеллектуальной точки зрения, поскольку они предполагают, что социальные науки менее строги, что неправда. Я получил образование в сферах медицины и антропологии, так что я видел обе стороны.
У этих определений могут быть и другие элементы. У термина «мягкая НФ» может быть пренебрежительный оттенок. В нем может крыться гендерное предубеждение, хотя я встречал его только в дискуссиях, не в печати. Вспомните множество работ Урсулы Ле Гуин. Многие не относят их к «твердой» научной фантастике, несмотря на ее явное понимание антропологии и психологии. Исследование культуры не должно быть менее важно, чем исследование солнечной системы. Возьмем Франкенштейна, которого часто считают первым научно-фантастическим романом. Мало кто относит его к твердой научной фантастике, хотя там использовались передовые научные того времени. Во времена этого романа к гальванизму очень серьезно относились. Возвращение к жизни не считалось невозможным. Королевское гуманное общество начиналось с воскрешения мертвых, его девизом было «возможно, искра [жизни] еще теплится».
В основе разделения твердая-мягкая лежит позиция «я научней тебя», в которой нет необходимости. У каждого вида НФ есть поклонники, и последнее, что нам нужно — это фокусироваться на разделении, которое появилось в конце 50-х.
Элизабет Бэр
Мне кажется, что разделение научной фантастики на твердую и мягкую — одна из тех ложных дихотомий, которые люди так сильно любят: белое/черное, мужчина/женщина и так далее. Дело в том, что на самом деле это субъективно. Я пишу все, от сказок до вполне твердой НФ, и мне кажется, что привычка засовывать это все во все более уменьшающиеся ящички, которые на самом деле всего лишь маркетинговые стратегии, — это пустая трата времени. Не существует объективного морального элемента, делающего тщательно экстраполированную историю катастроф в близком будущем (вроде «Марсианина») «лучше», чем столь же обласканную критиками социологическую экстраполяцию. Кто-нибудь собирается спорить, к примеру, что «1984» или «Рассказ служанки» менее достойные книги, потому что они об обществе в кризисе, а не технологии?
Я люблю твердую фантастику — или фантастику с тщательно экстраполированной физикой — если уж на то пошло. В мой список любимых книг входят Питер Уоттс, Тришия Салливан и Роберт Л. Форвард. Эта фантастика не нова, и она не вымирает. Ее доля всегда была невелика (хотя, мне кажется, у «Аналога» все еще самая большая читательская аудитория из всех англоязычных НФ-журналов), и она все еще живо присутствует в нашей сфере, учитывая таких авторов, как Ким Стенли Робинсон и Джеймс Л. Камбиас, к примеру. Ее тяжело писать и еще тяжелей писать хорошо, так что Энди Вейр вроде как вытащил ее на свет.
Мое карманное определение НФ — это литература, тестирующая идеи до упора: космические путешествия, общества, идеологии. Это и отличает научную фантастику от других литературных жанров. Научная фантастика делает это на уровне целых галактик, что круто. Рисовать ящички вокруг одного ее кусочка и говорить: «Вот это настоящее» по сути бессмысленно и по сути еще один вид классицизма. Это повторение аполлонического/дионисийского разделения, такая же одержимость определенными аспектами НФ с отделением разума от мяса.
(Спойлер: у вас не выйдет, вы и есть ваш разум, а ваш разум — это куча физических и химических процессов, проходящих в мясе. Может у вас получится СМОДЕЛИРОВАТЬ часть этих процессов, но мне кажется очень маловероятным, что кто-нибудь когда-нибудь сможет «загрузить личность», исключая маловероятную возможность, что мы каким-то образом обнаружим где-то настоящую душу и сообразим, как запихнуть ее в бутылку для последующего использования.)
Как бы там ни было, я вроде как считаю, что это скучный и надуманный спор, вот что я хотела сказать.
Макс Гладстон
Теоретически, твердая фантастика — это нф, где работает математика. Конечно, наши знания о вселенной ограничены, так что твердая научная фантастика оказывается «НФ, где работает математика, согласно нашему современному пониманию математики» или даже «согласно авторскому пониманию математики», и часто такая фантастика устаревает со временем. В самой ранней НФ вы видите много «субэфирных» устройств из времен, когда мы все еще думали, что светоносный эфир может существовать; более современная НФ полагается на «Большое сжатие» в сингулярность, конец вселенной, который кажется очень вероятным в наши дни, поскольку исследования показывают, что расширение вселенной ускоряется. Часто можно встретить истории, где орбитальная динамика точно просчитана, но все используют компьютеры размером с дом, потому что, конечно, в 33-м столетии компьютеры все еще будут ламповыми. Или истории, в которых достойная ракетная техника, но паршивое понимание генетики, или истории в которых хорошо сделаны и ракетная техника, и генетика, но зато никакого понятия о функционировании человеческих обществ и существ.
На самом деле я не думаю, что существует дихотомия. «Твердость» — это график, где ось Х начинается с нуля, и это, скажем, «Звездные войны» — научная фантастика, где даже не упоминается математика или орбитальная динамика, но она остается научной фантастикой — и переходит, скажем, к «Аполлону 13», который настолько твердый, что он уже даже и не фантастика. На оси Y у вас «качество». Можно разместить каждый научно-фантастический текст в этом пространстве, но кривой не существует. «Криптономикон» Нила Стивенсона настолько твердая НФ, что он граничит с технотриллером, но его твердость не определяет его качество, в сравнении, скажем, с «Левой рукой тьмы» (где сюжет зависит от сверхсветовых коммуникаций) или «Конца детства» (силовые поля, точка омега и т.д.).
Но если нам действительно хочется противопоставить что-то «твердой НФ», как насчет «сильной»? Сильная научная фантастика признает, что наше понимание вселенной меняется, и полагает, что смысл НФ в том, чтобы показывать, как трансформируются или выживают в разных условиях человеческие существа, отношения и общества. Сильная НФ принимает во внимание математику, физику, социологию, экономику, политологию, антропологию, психологию и т.д., когда создает свои гипотетические миры — но больше заботится о последствиях этих гипотез для людей, чем о гипотетической архитектуре, лежащей в основе. В качестве канонических работ я бы включил в сильную научную фантастику «1984», «Историю служанки», «Притчу о сеятеле» (книга Октавии Батлер, у нас не переводилась), «Нову», «Дюну» и «Князя Света».
Альетт де Бодар
Я думаю, что это ярлыки, и в качестве ярлыков они полезны, поскольку говорят вам, какого типа историю вы получите и на чем она сфокусируется (в случае «твердой НФ», это будут «твердые» науки вроде математики, физики, компьютерных наук и с ударением на деталях науки и инженерной техники как ядра сюжета. Мягкая НФ больше фокусируется на социологии, обществах и взаимодействии персонажей). Проблема с ярлыками двояка: во-первых, их могут использовать пренебрежительно, т.е., «это не настоящая НФ, это не твердая НФ» или «твердая НФ — лучший вид НФ, а остальное мало чего стоит», что, к сожалению, я слишком часто наблюдаю. И это вдвойне проблематично, потому что это пренебрежение чаще всего используется, чтобы выделить женщин/цветных авторов/меньшинства, как тех, кто не пишет «настоящую НФ». (Должна добавить, что ничего против твердой НФ не имею и с радостью буду читать Аластера Рейнольдса или Ханну Райаниеми, когда я в настроении для них).
Вторая проблема в том, что как любые ярлыки, они могут ограничивать: создавать впечатление в уме автора, что «настоящая НФ» должна быть такой-то и такой-то; а акцентирование на деталях науки заставляет многих людей считать, что они не должны писать твердую НФ, что нужно получить несколько кандидатских степеней и каждый день заниматься физикой, чтобы даже помыслить о написании книги. Не то, чтобы это не помогло (как человек с научной степенью, я могу подтвердить, что это помогает в работе), но беспокоюсь, что это создает барьер, которого не должно быть. По личному опыту, я сдерживалась от написания НФ, потому что думала, будто меня на нее не хватит (и это несмотря на степень в математике/компьютерных науках); а еще мне понадобилось много времени, чтобы начать писать то, что я хотела, поскольку я боялась, что брать различные элементы нравящихся мне поджанров окажется немыслимым преступлением.