Вчера я попала в комичную ситуацию. Отправились с мужем на каток. У нас город небольшой, катков всего два, но на одном лед лучше. Вот мы и приспособились кататься после турниров, пока хоккеисты переодеваются и «принимают на грудь».
Закончился 3-й период, началось награждение спортсменов. От холода меня гоняет в туалет, и перед катанием я направилась к маленькому дощатому домику возле раздевалки.
Устройство заведения не отличалось замысловатостью. Это был типичный сортир с дыркой в полу, внутри припорошенный снежком. Отмечу лишь одно неудобство: внутри домика не было крючка. Как ни закрывай, дверь распахивалась и являла прохожим всё, что происходило внутри.
Метрах в 50 от меня чествовали лучших хоккеистов. «Если не закрою дверь, с корта буду видна как на ладони» — подумала я. Всё-таки я долго работала в школе, была депутатом. Знакомые в городе — на каждом шагу. Это была роковая минута слабости, мне не хватило здоровой наглости. Представления о приличиях перевесили, я крутанула вертужок, и он закрылся снаружи.
«Уффф!» — выдохнула я. Спустя пару минут, когда спортивные брюки вернулись в исходное положение, попыталась открыть дверь. Не тут-то было! Щель была узкой, в нее пролезал только мизинец. Но вертужок стоял намертво. Мизинец вскоре замерз. «Ну почему я отдала мужу ключ от дома?» — корила я себя. Карманы были пусты, в туалете — ни гвоздя, ни щепочки...
Следующие 15 минут я отчаянно вырывалась из гнусного плена. Пыталась повернуть вертужок, упиралась спиной в стену туалета и ботинком давила на доску. «Выломать, что ли, эту чертову дверь?» — думала я. Но ту же представляла, как под звуки гимна раздаются оглушительные удары и с треском падает наземь дверь туалета. И тут выхожу я, растрепанная и испуганная. О курьезе завтра же узнает весь город. Вот будет позор!
Но где же муж? Катается себе спокойненько . Хоть бы задумался, куда жена запропастилась!
Церемония закончилась, люди потянулись с катка. В направлении туалета двинулась мужская фигура. «Боже мой! Да это же мэр города! Я спасена!» — пронеслось в моей голове.
«Борис Петрович! Вы не могли бы меня открыть?» — раздался глухой голос из сортира. Мэр опешил, затем спросил: «Татьяна Ивановна, это Вы? Что Вы там делаете?» — «Чай пью», — саркастично ответила я.