После затянувшейся осени, без морозов, без дождя и снега, зима в считанные дни утвердила себя. Слегка проморозив поверхность земли, затянув тонкой ледяной коркою озера, принялась застилать все снегом. Холодный снег, который день идет, ложится на деревья, обременяя лес тяжелым грузом. Могучая сосна, приняв на ветви массу груза, спокойно ожидает ветра. Тонкая длинная сосенка согнулась под снежной шапкой, окунувшись маковкой в сугроб, стонет: «Выстою ли?..» Сколько нас таких сломлено этим снегом. Елки-малышки на берегу ручья превратились в снежные холмики, и лишь местами видны темно-зеленые пятна хвои. Тепло им, покойно. Зима – кому беда, а кому – мать родная. Большая ель угрюма. Тяжело ей. Но за угрюмостью – спокойствие, за дремой – забытьем: «Я выстою».
Белка, по-свойски здороваясь с каждым сучком, спешит на маковку, где гроздьями висит прошлогодняя полупустая шишка. Стряхнула ком. Шуршит падающий снег, валятся комья, зарываясь в мягкие сугробы. Качнулись лапы, вздохнула ель: «Я знала, что выстою!» Он не первый на ее веку, этот снег.
Деревушка, оглохшая под снегопадом, топорщится крышами, изгородями да банями. Удивлена внезапной переменой. Собаки, катаясь в мягком снегу, скалятся, задирают вверх лапы, предвещая устойчивый снегопад. Мужики еще не чистят территорию возле изб. «Пусть его, падет весь. Потом...» Тихо. Бело.
ПОСЛЕСЛОВИЕ
Образы героев в моих рассказах взяты не с потолка. Течёт время. Многих, хорошо знакомых людей уже нет с нами. Они живут в моей памяти. Смотрят из прошлого на нас и не дают опускать планку нравственности. Учат опираться не на догмы, а на здравый смысл, на трудолюбие и верность долгу.
В самые трудные времена власть поворачивалась лицом к народу. «Вытаскивались» из лагерей репрессированные военачальники, создавались условия для работы учёным, и даже раскулаченным рыбакам давали возможность кормить страну. Жаль, что таковых к началу войны оставалось совсем немного.
С двумя из раскулаченных я долгое время был знаком лично. Это дядя моей матери – Иван Ларионович Яковлев и Мирон Мефодьевич Архипов. Две схожие судьбы. Они сошлись и подружились в Заонежье. Рыбачили на Белом море и до преклонных лет кормили рыбой беломорчан.
Мирон Мефодьевич Архипов (1907-1994) – один из лучших рыбаков Поморья. В конце двадцатых был раскулачен, сослан в каменоломни острова Гольцы. В 1942-м его призвали ловить рыбу, и ловил он её почти до восьмидесяти лет.
Награждён медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне». После войны бригада Архипова из трёхчетырех рыбаков добывала до сотни тонн сельди беломорки за сезон.
Беломорское райпо на прибыль от рыболовства покрыло все убытки от торговли, строило торговую сеть в поморских селах, закупало новое торговое оборудование.
Мирон Мефодьевич остался в памяти беломорчан как образец жизнестойкости, порядочности, культуры и высочайшего профмастерства.
Подписывайтесь на ленту "Поморский берег"