Ольга опять кричала. Её голос, звонкий и режущий, как кинжал, сливался для Олега в одну непонятную, спутанную субстанцию.
«Да если бы не я...»
Спать... Как же хотелось спать…
«У тебя вообще-то ребёнок, можно было и вторую работу подыскать! Вот у Иры муж вместо того чтобы бухать…»
Голова гудела от выпитого прошлой ночью. Бессонницу не поборол даже алкоголь…
Звон разбившейся тарелки. Олег очнулся.
«Свинья!» - Ольга убежала в комнату к сыну. Будет теперь рассказывать, какой папа плохой.
Олег усмехнулся: «И где же я ей в селе найду ещё одну работу? Я и на эту с трудом устроился… да лучше б не устраивался. Если бы только не сын… и не жена… спать… как хочется спать!»
Работа была грязная, но лучшего найти не удалось. Понедельник – двадцать голов скота. Традиционная для русского села антисанитария.
Корова была молодая, повалить удалось с трудом. Кое-как связали конечности, больно прилетело копытом в бедро.
Мычание превратилось в отчаянный вопль, но Олег крепко ухватился за голову. Резкое движение сильной руки. С хрипением и бульканьем из горла полились потоки крови.
Следующая.
Вопли.
Нож.
Кровь.
Спать.
Ещё одна. И ещё, и ещё.
От омерзительно-солоноватого запаха парной крови подташнивало. Но Олег резал, снова и снова, под дикие вопли и отчаянное брыкание. Движения уже были отточены до автоматизма, эмоций не было.
Далее освежевание. Шкура. Кости. Запах мяса.
«С сыном хоть побудь! Он весь день на мне! Думаешь это так просто?!...» Голос Ольги опять звучал раздражающим фоном. Опрокинулась очередная рюмка.
«Мама мне говорила, уезжай, учись, найдёшь кого-нибудь в городе…»
В соседней комнате надрывался, плача, двухлетний Серёжа. Ольга продолжала что-то кричать, активно жестикулируя, на плите уже давно что-то подгорало.
Спать…
Поспать Олегу опять не удалось.
Утро, Ольга отскребает от сковородки горелые котлеты. Серёжа кричит, хочет внимания. Детская тарелка с кашей падает на пол, размазав содержимое уродливой кляксой.
– Поросёнок! – Взвизгнула жена, а потом, бормоча под нос, добавила. – У свиньи как не быть поросёнку… весь в отца.
Опять работа. Опять скот.
Голова кружилась от криков животных, запаха крови и сырого мяса, недосыпа. Горев надеялся, что упадёт в обморок, так удастся хоть ненадолго отдохнуть.
В руках забился ягнёнок. «Как ребёнок кричит» - подумалось Олегу. Извивался страшно, подумать только, в таком маленьком тельце и столько желания жить. Резкое движение – нож как в масло вошёл, мерзко заскрипел, дойдя до позвонков. Ягнёнок затрясся, издав последний отчаянный крик. Кровь залила руки в перчатках, фартук.
«Спать… спать… спать…»
Ольга опять кричала. Серёжа плакал. Олег пил.
«Спать…»
Резкое движение… ножи всегда заточены хорошо, это первое правило на работе, Олег и дома держит их хорошо заточенными.
Скот. Коровы. Бараны. Козлы. Коза… «Можно и на вторую работу устроится!»
Опять дешёвая водка, подгоревший ужин.
«Сил больше нет… спать… спать…»
Животное брыкается. Кричит. Резкое движение, разрез открылся беззубой улыбкой, извергая кровавый поток.
Серёжа рыдал, стоя в кроватке. По диатезному личику текли слёзы и сопли. Маленькие карие глазки покраснели. «Поросёнок…»
«Спать… голова уже совсем не соображает…»
Он сильно ухватился за голову, как всегда чуть запрокинув назад. Брыкается, кричит… Ножи всегда хорошо заточены, резкое движение… второй, беззубый, уродливо-алый рот открылся в безумной улыбке. Тёплая кровь залила руки, растянутые треники, пол.
«Я так устал…»
Пошёл в соседнюю комнату. Серёжа опять плачет.
«Как же всё надоело!»
Ещё одно движение, и дешёвое шерстяное одеяльце окрасилось красным.
Стало тихо. Олег молча занялся мясом. Профессионально орудуя ножом, он справился быстро.
Кухня наполнилась ароматом жареного мяса. Открылась очередная бутылка.
Плотно поужинав, Горев, переступив по пути через останки убитой им жены, отправился в спальню. По обыкновению, подошёл к кроватке, поцеловал маленького сына, уставившегося в потолок холодным мёртвым взглядом, и отправился спать.
