Ого, оказывается он - ОЧЕНЬ известный человек. Аж целых 27 страниц поиска гугл полна еще ссылками с его именем. И еще как миниум страниц 10 есть, но дальше уже не стал искать...
Но при всем при этом биографическая статья о нем в википеди так себе... слабовата...
а вот здесь то (сайта национальной библиотеки), еще куцее, но есть ссылки на другие источники и биографии
http://kitaphane.tatarstan.ru/zhiganov.htm
Даже и не знаю что написать, все сделано до меня...
так для общего развития пару абзацев, в советском стиле, тем более это так созвучно дню сегодняшнему (по поводу стиля):
Эту строку из "Моабитской тетради" Мусы Джалиля с полным правом можно отнести к музыке его друга и творческого сподвижника Н. Жиганова. Верный художественным основам татарской народной музыки, он нашел оригинальные и плодотворные пути для ее живой взаимосвязи с творческими принципами мировой музыкальной классики. Именно на таком фундаменте выросло его талантливое и самобытное творчество - 8 опер, 3 балета, 17 симфоний, сборники фортепианных пьес, песни, романсы.
Жиганов родился в рабочей семье. Рано потеряв родителей, он провел несколько лет в детских домах. Живой и энергичный, Назиб заметно выделялся среди воспитанников Уральской пионерской коммуны своими незаурядными музыкальными способностями. Влечение к серьезной учебе приводит его в Казань, где в 1928 г. он был принят в Казанский музыкальный техникум. Осенью 1931 г. Жиганов становится учащимся Московского областного музыкального техникума (теперь музыкальное училище при Московской консерватории). Творческие успехи позволили Назибу по рекомендации Н. Мясковского в 1935 г. стать студентом сразу третьего курса Московской консерватории по классу своего прежнего учителя - профессора Г. Литинского. Завидной оказалась судьба крупных сочинений, созданных в консерваторские годы: в 1938 г. в первом симфоническом концерте, открывшем Татарскую государственную филармонию, была исполнена его Первая симфония, а 17 июня 1939 г. постановкой оперы "Качкын" ("Беглец", либр. А. Файзи) открылся Татарский государственный театр оперы и балета. Вдохновенный певец героических свершений народа во имя Родины - а этой теме, кроме "Качкын", посвящены оперы "Ирек" ("Свобода", 1940), "Ильдар" (1942), "Тюляк" (1945), "Намус" ("Честь", 1950), - композитор наиболее полно воплощает эту центральную для него тему в своих вершинных произведениях - в историко-легендарной опере "Алтынчеч" ("Золотоволосая", 1941, либр. М. Джалиля) и в опере-поэме "Джалиль" (1957, либр. А. Файзи). Оба произведения покоряют эмоционально-психологической глубиной и неподдельной искренностью музыки, с выразительной, сохраняющей национальную основу мелодикой, и искусным сочетанием развитых и целостных сцен с действенно-сквозным симфоническим развитием.
Неотделимо-родствен оперному творчеству большой вклад Жиганова в татарский симфонизм. Симфоническая поэма "Кырлай" (по сказке Г. Тукая "Шурале"), драматическая увертюра "Нафиса", сюита Симфонические новеллы и Симфонические песни, 17 симфоний, сливаясь воедино, воспринимаются как яркие главы симфонической летописи: в них то оживают образы мудрых народных сказок, то живописуются пленительные картины родной природы, то развертываются коллизии героических борений, то музыка вовлекает в мир лирических чувств, а эпизоды народно-бытового или фантастического характера сменяются экспрессией драматических кульминаций.
Творческое кредо, характерное для композиторского мышления Жиганова, было положено в основу деятельности Казанской консерватории, создание и руководство которой ему было поручено в 1945 г. Более 40 лет он возглавлял работу по воспитанию в ее питомцах высокого профессионализма.
На примере творчества Жиганова всеобъемлюще раскрываются результаты поистине революционного переворота в истории ранее отсталых пентатонических музыкальных культур национальных автономных республик Поволжья, Сибири и Урала. Лучшие страницы его творческого наследия, проникнутые жизнеутверждающим оптимизмом, по-народному яркой интонационной характерностью музыкального языка, заняли достойное место в сокровищнице татарской музыкальной классики.
ну а если вы и в самом деле зинтересовались этим человеком, вот велкам
https://www.google.ru/search?q=%D0%BD%D0%B0%D0%B7%D0%B8%D0%B1+%D0%B6%D0%B8%D0%B3%D0%B0%D0%BD%D0%BE%D0%B2&oq=%D0%BD%D0%B0%D0%B7%D0%B8%D0%B1+&aqs=chrome.0.0j69i57j0l4.1864j0j1&sourceid=chrome&es_sm=0&ie=UTF-8
а здесь тем кто хочет послушать
Следующие на очереди артисты: Бетев Петр Павлович и Ишкова Галина Семеновна
Материала об этиз людах значительно меньше, увы всего одна страница гугл, первая половина.
Оба они служили в стенах Казанского русского Большого драматического театра имени В. И. Качалова и по совместительству были мужем и женой.
Пара строк из книги «Народные артисты» (СССР, РСФСР, ТАССР) Казань, Издательство «Магариф-Вакыт», 2011. Руководитель проекта и автор-составитель – член Союза писателей РТ, лауреат премии им. Дж.Валиди И.Илялова. Издание подготовлено под руководством издателя и писателя М.Валеева. о Бетеве:
П. Бетев приехал в Казань сложившимся мастером, будучи удостоенным почетного звания «Заслуженный артист РСФСР» и имея за плечами такие роли, как Чепурной («Дети солнца» М. Горького), Мамаев, Лыняев («На всякого мудреца довольно простоты», «Волки и овцы» А. Н. Островского), Платонов («Океан» А. П. Штейна). Сыграв роль Победоносикова в «Бане» В. В. Маяковского, он сразу же вошел в число ведущих актеров труппы Казанского Большого театра.
Победоносиков Бетева был фигурой неоднозначной. С одной стороны, он воплощал собой некий столп общественной системы с ее косностью и неподвижностью, с другой — казался весьма деятельной натурой. В голове его как будто крутились какие-то важные мысли, он внимательно прислушивался к советам и предложениям, отдавал распоряжения, создавая видимость постоянной напряженной работы. В этом кажущемся противоречии и заключался ключ к образу, выявлялась его суть — в создании видимости работы и состоит основа всякого бюрократизма.
Глубоким внутренним содержанием наполнен был образ Максима Петрова, созданный Бетевым в спектакле «Традиционный сбор» по пьесе В. С. Розова. За немногословностью, эмоциональной сдержанностью этого большого человека в какой-то момент открывалась непростая судьба и чуткая душа. Через всю жизнь пронес Максим трепетное и необыкновенно чистое и глубокое чувство к своей однокласснице, с которой его разъединила судьба. Застенчивый и скромный, он любил молча и боялся подойти к своей избраннице. И только спустя многие годы объяснение состоялось. Актер необычайно тонко и вместе с тем с огромным эмоциональным накалом передавал внутреннее состояние своего героя, вовлекая зрительный зал в активное сопереживание его несостоявшейся судьбе и состоявшемуся счастью встречи.
Мастер социального портрета, Бетев умел создавать характер, не только многосторонне выражающий личность, но и отражающий время, в котором этот характер сформировался. Расколупа («Между ливнями» А. П. Штейна) и Нуретдин («Без ветрил» К. Тинчурина) — люди одного времени и одного, в сущности, поколения, но живущие диаметрально противоположными идеями и представлениями. И в том, как Бетев убедительно и динамично раскрывал существо каждого из них, чувствовалось дыхание эпохи бурных социальных потрясений, ломки традиций и нравственных устоев.
Работая над ролью, Бетев всегда безукоризненно следовал указаниям режиссера и был безгранично требователен к самому себе. Вину за всякую неудачу относил исключительно на свой счет, хотя и драматургия не всегда соответствовала высокому уровню. Бетев, однако, старался выжать из нее все возможное, обогатить роль за счет собственных знаний, почерпнутых из других источников, из своего богатого жизненного опыта. Настоящее удовлетворение приносила встреча с добротным драматургическим материалом, особенно с классикой. Бетев сыграл в Казани Молокова в пьесе Д. Н. Мамина-Сибиряка «На золотом дне» — купца сибирской закалки, крепких домостроевских устоев; Павла Петровича Кирсанова в инсценировке романа И. С. Тургенева «Отцы и дети», Варравина в пьесе А. В. Сухово-Кобылина «Дело». Сыграл, отобразив в каждой роли точное знание исторической эпохи и сумев пронести сквозь плотные наслоения историзма современную мысль о неистребимости человеческих чувств и нравственных ценностей. Заметное место в его репертуаре имели и такие роли, как Джордж Толбот («Мария Стюарт» Ф. Шиллера) и Панталоне («Слуга двух господ» К. Гольдони). Каждой роли Бетев умел придать внутреннюю значительность и был всегда безусловно достоверен по внешнему рисунку, находя выразительные исторические детали. Его «старики» — Эфраим Кэбот («Любовь под вязами» Ю. О’Нила), Либеро Бокка («Осенняя история» А. Николаи) при всей разности характеров и жизненных коллизий, в которых они проявляются, безусловной непохожести их социального положения, интересны были тем упорством, с которым они отстаивали свое право на активное, действенное участие в жизни; они яростно бунтовали, пытаясь остановить уходящее время.
Герои-современники Бетева были людьми самых разных профессий и самого разного происхождения и социального положения — от шофера грузовика до заместителя министра, от таежного лесоруба до директора телевизионной студии. И в каждой роли он был не только заметен своей большой и значительной фигурой, но и всегда узнаваем точным соответствием заданному социальному статусу своего героя, поражая воображение богатством и разнообразием используемых выразительных средств. Около ста ролей сыграл Петр Бетев на сцене Казанского Большого театра, войдя в число тех мастеров, которые составили его славу.
Из этой же книги цитата о супруге Бетева, Галине Ишковой
Приехала Г. Ишкова в Казань вместе с мужем, Петром Бетевым, и первой ее ролью на сцене Казанского Большого театра стала донья Магдалена в комедии Тирсо де Молина «Ревнивая к самой себе». Роль эта в творческой судьбе Ишковой заняла особое место, и не только в силу того, что это была первая ее роль на сцене театра, в тот период еще пользовавшегося славой одного из крупнейших провинциальных театров России, и она вложила в нее все свое умение и обаяние, но и потому, что в ролях подобного плана в наибольшей степени раскрывалось ее понимание природы театра и существа театральности. Почти двадцать лет спустя она сыграла Белису в «Хитроумной влюбленной» Лопе де Вега, Миссис Фэрнивел в «Темной истории» П. Шеффера, Огюстину в «Восьми любящих женщинах» Р. Тома, наконец, мадам Вернье в пьесе того же Р. Тома по рассказу А. Кристи «Тайна дома Вернье» — все это были роли, которые давали волю свободной фантазии, импровизации. Они основаны были не на жизненных впечатлениях, а на впечатлениях литературных, кинема-тографических, это было, скорее, не погружение в совершенно незнакомую жизнь, а игра в какую-то придуманную, нафантазированную жизнь, и это был театр в его чистом виде. Символично, что с роли такого именно плана началась жизнь Ишковой в казанском театре и ролью такого же плана — мадам Вернье — она и закончилась.
Но подлинное и наиболее значительное мастерство Ишковой проявилось в ролях характерных и социальных, опирающихся на реальный жизненный материал. Поля в «Бане» В. В. Маяковского была чем-то сродни героине Л. Орловой в кинофильме «Светлый путь»: такая же наивная, непосредственная и жадно-любопытная ко всему происходящему вокруг нее. Ольга Носова в «Традиционном сборе» В. С. Розова была, напротив, женщиной практичной, уверенной в себе, независимой, с терпеливым упорством преодолевающей житейские ухабы и колдобины.
Ишкова хорошо ощущала природу жанра и уверенно чувствовала себя как в комедийном, характерном, так и в лирико-драматическом репертуаре, привнося в лирику необходимую долю характерности. В роли Рокии («Без ветрил» К. Тинчурина) она раскрывала характер противоречивый, психологически сложный. Ее Рокия, с одной стороны, страдала от своей ущербности, физической неполноценности, обделенности счастьем и бунтовала, выплескивая свою обиду на окружающих, с другой — она была умна, наблюдательна и видела многое, чего не видели другие, и кого-то жалела, и кому-то хотела бы помочь, но ее ущербность физическая стала причиной ущербности нравственной. Она испытывала удовлетворение, наблюдая несчастья других.
Надю в комедии Э. В. Брагинского, Э. А. Рязанова «Однажды в новогоднюю ночь» Ишкова играла в очередь с Л. В. Маклаковой, и это были два совершенно непохожих характера. Надя Ишковой была внутренне активнее и напряженнее, появление незнакомца в своей квартире она воспринимала не со страхом, а с возмущенным удивлением и агрессивным негодованием. Пришедшее на смену разочарованию в прежнем избраннике Ипполите новое чувство она воспринимает с некоторым вызовом и азартом как приглашение к новой игре.
Такие ее роли, как Анна Васильевна («Прошлым летом в Чулимске» А. В. Вампилова) или Буфетчица («Последнее дело разведчика Шилова» В. К. Черных) были достоверны до галлюцинации. Актриса добивалась необыкновенно полного внутреннего перевоплощения, не прибегая ни к каким ухищрениям во внешнем облике. Средства внешней характерности актриса использовала минимально, но настолько точно они были отобраны, так внутренне срастались с ролью, что как бы становились неотъемлемой частью образа и выражением его сущности. Ее Бабушка в спектакле «Семейный портрет с посторонним» С. Л. Лобозерова была созданием большого мастера, хотя, казалось, играла актриса эту роль без каких-либо усилий, просто жила на сцене естественной, обычной и правдивой жизнью. Но за этой бабушкой стояла судьба деревенской женщины, всю жизнь прожившей в страхе, во всем и постоянно чувствующей некий подвох, страдающей от своей темноты и невежества, и вместе с тем удивительно доброй, отзывчивой, открытой навстречу всему живому. Актриса создавала образ большой глубины и социального масштаба, образ русской женщины, на плечах которой держалась судьба страны.
Столь же значителен был и созданный Ишковой образ Голды в «Поминальной молитве» Г. И. Горина, мудрой женщины, делившей свое сердце между евреем Тевье и русским Степаном, истинной дочери земли, несущей в себе заветы древнего народа, смиренной и сильной духом. Очень достоверна и узнаваема была Ишкова в образе Марии Ильиничны Ульяновой («Большевики» М. Ф. Шатрова), именно такой — искренне и беззаветно преданной делу своего брата — воспринимали ее зрители всех поколений.…
Около сотни ролей сыграла Галина Ишкова на сцене театра им. Качалова, создав галерею образов и своих современниц, и героинь других исторических эпох, женщин из народа с непростой судьбой и родовитых аристократок, начальствующих администраторш и старых нянек в барских домах, — многоликое отражение многокрасочной и противоречивой сегодняшней жизни и нашей истории. Она достойно продолжила своим творчеством живые традиции старинного русского театра и русской реалистической актерской школы.
И еще пара-тройка ресурсов для интересующихся:
http://www.kino-teatr.ru/teatr/acter/m/sov/345057/bio/
http://www.kino-teatr.ru/teatr/acter/sov/243586/bio/
http://rt-online.ru/p-rubr-obsh-7576/
http://1997-2011.tatarstan.ru/?DNSID=4b21e8bc0352cbfd7f6c6ca7331eec0d&node_id=1175&id=1853
http://tatpin.ru/ruspin/b/betev_p_p.html
http://old.evening-kazan.ru/article.asp?from=section§ion_id=7&id=5860&artcount=4497&artoffset=3840&limit=20