Почти месяц назад в Ахшарумовском роддоме в Астрахани родилась моя девочка Бегуся, она же Бегемотина, она же Багги, она же Оливия, Олюся и Ливуся, она же девочка Гена в антенатальном периоде. 28 сентября, в 20:23, ЭКС. Оперировала Башкатова, ассистировала Галкина.
Беременность была запланированной, но получилась ровно с одного раза, так что я и подумать не могла, что в этом цикле вышло, поэтому от души отметила новогодние праздники.
Токсикоз меня не миновал: сначала до 12 недель тошнило, и было ощущение, что кто-то заполз в рот и умер. И ещё раз умер. С 12 до 18-20 недель меня просто рвало по утрам и иногда в другое время дня, а также при виде сёмги и иногда просто при её упоминании. Ночи я проводила с рулоном туалетной бумаги – такое было слюноотделение усиленное, что платки были вообще ни о чём. Через неделю-другую после отступления токсикоза меня настигла изжога, и так как до этого я даже и не знала, что это такое, то подумала, что умираю. Потом ещё и судороги ночные добавились.
Но вообще беременность была, по-моему, ничего так: бегала я бодро, особенно в третьем триместре (несмотря на громадный живот), особых проблем каких-то не было, да и времени не было на них концентрироваться – занималась ремонтом. Правда, работала много – надо было себя жалеть, как я сейчас думаю. Ещё одна ошибка – нужно было сделать запаивание сетчатки до беременности: я делала на 31-й, что ли, неделе, глаза стали безумно чувствительными, и вместо стандартных 30-40 минут всё это длилось мучительные 4 часа. А уж осмотр глазного дна в начале сентября – на 38-й неделе – я вообще еле перенесла. Но это, конечно, индивидуальная особенность. Девочка в результате, кстати, сразу показала свой характер: через пару дней после процедуры перевернулась в поперечное, потом в тазовое – и так и бултыхалась ещё месяц, пока, наконец, не заняла правильное положение.
Беременность у меня прошла без вмешательств особых: витамины во втором триместре, немного кальция и железо в третьем. На фитнес для беременных так и не собралась, но на работу пешком ходила – а это час в день, летом купалась в речке почти каждый день по часу-полтора, а то и дольше.
На первом узи мне сказали, что похоже на мальчика, который потом всё-таки оказался девочкой. Начиная с 30 недель мне начали ставить крупный плод, и начался квест: «Успей получить визу отцу ребёнка до родов». В 35 недель насчитали локоть на 42 недели, ну и ноги тоже около того, поэтому на свадьбе у брата в почти 36 я даже не танцевала (милая сотрудница визового центра нашла ещё одну ошибку в визовой анкете Бегусиного папы, и он уже даже к сентябрю не успевал). Но вот уже и он приехал, и ремонт закончился, и даже занавески купили во все комнаты, детскую собрали, и даже кровать застелили, а девочка всё не выходила, хотя я старательно формировала родовую доминанту на 17 сентября (число хорошее), но 21 (вообще отличное – столько праздников), потом на ПДР 23 и 24 сентября, потом на 25! Начиная с 40 недель ходить вдруг стало тяжеловато, сползать ночью в туалет – ещё тяжелее, и стало хотеться родить.
27 сентября сходила на узи, где мне намерили девочку на 4200, к врачу, которая принимала роды, закрыла оставшиеся гештальты: поела пирожных из любимой кондитерской, отмыла до блеска туалет, который после ремонта был не айс, и поехали мы к родителям, где я на ночь выпила касторки. Касторка подействовала на отлично, а в 5 утра я проснулась от схваток, которые не признала (тренировочных у меня и не было толком, месячных особо болезненных – тоже), а будущий отец вообще сказал, что это кишечник и велел спать дальше. Ближе к 7 утра проснулась маман-гинеколог, намерила раскрытие в 1 палец, я выпила чаю, и схватки прекратились. Легла спать и до часу проспала. Потом до 4 часов прособирались – я пила чай, активно брилась (медсестра в приёмнике аж удивилась такому усердию), собирала заново свои сто двадцать восемь пакетов, попутно продыхивая схватки.
В приёмник я шла, как на праздник, клизма оказалась вовсе не такой страшной (ну, вообще, после касторки ничего уже не страшно, если что), меня одели в рубашку на пару размеров меньше, партнёр облачился в хирургический костюм, и на страшном лифте с грозной лифтёршей нас повезли в катакомбы в родилку. В родилке оказалась завотделением, которая грозно всем напомнила, что у них ввели карантин по кори (это только с моим счастьем такое может быть – привет студентам из Дагестана с купленными справками о прививках!), и отправила У. восвояси. Так он и сидел в приёмнике, бедный, до конца. Я очень расстроилась, потому что знала, как ему важно быть на родах. Но, в результате, мне кажется, это было даже к лучшему: он бы очень испугался, когда начался всякий треш – а он ещё и по-русски не говорит, даже и не объяснили бы ему.
Родильные блоки все отдельные, кровать-трансформер, всякие штуки для младенца, страшные палки для амниотомии и красивый вид из окна на ночной город. Первые час-полтора прошли весело: я моталась по родблоку, Людмила Петровна что-то рассказывала (вообще не помню, что), акушерка ставила катетер (а вены в беременность у меня пропали вообще, поэтому она намучилась, и в результате мне особенно нельзя было руку сгибать), ближе к 8 раскрытие стало 6-7 пальцев, мне прокололи страшной штукой пузырь, выпустили воды, и в какой-то момент я поняла, что маман меня жестоко обманула, когда говорила, что естественные роды – даже и не больно, если всё, как надо, идёт. Следующие, как я думала, полчаса (а на самом деле от начала адского ада до въезда в операционную прошло минут 10, как мне потом сказали) реально были самыми ужасными в моей жизни. У меня оказалось многоводие, которое не увидели на узи накануне, девочка повернула голову и в результате лобное вставление, отсюда страшная боль, опасность разрыва матки и гибели плода. В перерывах между бесконечными схватками я думала о том, что зря решительно решила рожать без эпидуралки, и мечтала об эвтаназии. Новость о необходимости кесарева я восприняла с энтузиазмом (хотя всю беременность была решительно настроена на естественные роды), ещё думала попросить только, чтобы наркоз дали, а не эпидурал – очень уже хотелось отчалить из этого треша в забытье. Хорошо, что не попросила, - всех бы повеселила: там счёт на минуты шёл.
В общем, сняли с меня махровые носочки (я почему-то очень замёрзнуть боялась), и я даже порадовалась, что у меня красивый красный педикюр, переложили на каталку, помчались в операционную, перед въездом я позвонила У. и сказала, что будут делать кесарево. И потом было даже интересно: куча людей что-то со мной делала: что-то на ноги крепили, вливали в катетер, кололи, мерили давление и протирали живот. Тут-то я и отрубилась. А буквально через несколько минут, судя по истории звонков У., достали Бегусю, и она закричала и сразу стала искать грудь. Но я этого, к сожалению, не видела. Родилась она, кстати, 3700, а вовсе не 4200. И вод было больше, чем нужно, что тоже не увидели на узи.
Очнулась через пару часов в реанимации. Девушка-ангел сняла с живота грелку и со всей меня вот это вот специальное одеяло согревающее (я ещё отдавать не хотела, так пригрелась отличненько), помогла выпить воды, всю ночь потом подходила, помогала лечь поудобнее и приспособить руку с катетером (мне его нельзя было особо сгибать всё ещё). Акушерка принесла Бегусю, я посмотрела без особого интереса и отрубилась, по-моему.
Утром я обнаружила неожиданно мочевой катетер (вот он, бонус ЭКС – катетер мне вставили, когда я уже в бессознательном состоянии была), который совершенно безболезненно вынули, подвязали, подняли, накормили вкуснючей манкой (ну, учитывая, что к тому времени я не ела часов 30, ещё б она не вкусной была!) и проводили в палату (до этого ещё опять ребёнка принесли – тут я даже уже сориентировалась и сделала фотографии).
Палаты есть на любой вкус, я лежала в блоке при детской реанимации на первом этаже (помимо прочих бонусов в условиях карантина могла показывать ребёнка через окошечко В реанимации все просто молодцы, отлично относятся к детям, помогают и подсказывают, два раза мне мастер-классы по обработке детей проводили, потому что первый раз я и забыла к выписке ))).
В первый день ко мне приходило много всяких людей, которые представлялись и что-то мне объясняли про еду, ребёнка, моё состояние и т.д. Я ничего не запомнила, по-моему. Но зато помогли приложить к груди, показали позы для кормления – вот это пригодилось.
Из проведённых в роддоме 5 ночей 4 ребёнка отдавала на ночь, что очень облегчило мне жизнь и улучшило настроение (4-ю ночь оставила у себя, и было весело: она просыпалась через каждые полчаса поесть, на 5-ю тоже хотела оставить, но пришла сердобольная медсестра, посмотрела на меня и предложила забрать, чтобы я поспала – я сдалась). Ребёнка докармливали, я была не против, честно говоря, хотя до родов планировала только грудь. К счастью, грудь она брала охотно, и это ни на что не повлияло.
На удивление, кормили очень вкусно: приносили еду на блок из 3 одноместных палат. Особенный успех среди меня имели послеоперационные пюре с мясным фаршем и каши на завтрак. А какая творожная запеканка как-то на ужин была (правда, в день выписки мы с соседкой долго смеялись: на обед был гороховый суп и пирожки с капустой)! Но вообще у меня такой аппетит после родов проснулся (и никак не заснёт, гад).
Подводя итог, скажу, что чуть-чуть жалею, что не вышли естественные роды (но уже меньше с тех пор, как в процедурном кабинете послушала девочек с геморроями и разрывами), но КС не так уж и страшно оказалось. Я была полностью уверена в своём враче, знала, что выбрала самую лучшую, поэтому даже и не беспокоилась особенно. От первого в своей жизни наркоза отошла хорошо (правда, жалею, что не сфоткала себя вечером следующего дня после операции – у меня раздуло челюсть, и я была тот ещё бурундук!) и вообще, по-моему, восстанавливаюсь лучше, чем от сделанной в прошлом году небольшой операции на шее. И главное, о чём я всё думаю: вот реши я рожать дома, с духовной акушеркой и прочая, Бегуси и, возможно, меня, в живых бы не было.
И да, родовая боль быстро забывается: я уже думаю, что можно и второго родить ))))