http://2035.media/2018/02/15/wilson-strategy/
Эксперты Центра стратегических разработок рассказали о том, что современный мир обречен быть открытым и разумным
19 января в США была опубликована Стратегия национальной обороны. Подобный документ в последний раз Пентагон выпустил ровно десять лет назад, и потому к его содержанию стоит отнестись со всей серьезностью. Правда, полный текст Стратегии оказался засекречен, но на сайте Министерства обороны вывешен краткий вариант, содержащий основные тезисы.
Россия и Китай – враги США
В последнее время Соединенные Штаты утрачивают свои позиции во всех сферах, включая военную. Вместе с ослаблением страны-гегемона дает трещину и весь «давний и основанный на правилах» миропорядок. Виновниками этого Стратегия примерно в равной степени считает Россию и Китай, но совершенно по-разному предлагает выстраивать с ними отношения. Если будущее американо-китайской политики должно основываться на принципах «прозрачности и отказа от агрессии», то с Россией Пентагон не считает нужным церемониться: на нее следует давить санкциями и военной мощью. В любом случае, не время, говорят авторы Стратегии, сокращать расходы на национальную оборону. Напротив, финансирование военного ведомства должно быть увеличено.
По словам доцента департамента политологии Финансового университета при Правительстве Российской Федерации Геворга Мирзаяна: «О том, что сейчас происходит с Соединёнными Штатами, давно писал древнегреческий историк Фукидид, когда описывал причины падения Афин. Точно так же Афины пренебрегали интересами союзников, точно так же они думали о себе слишком много, и точно так же они стали опираться на военную силу, как сейчас это делают США, — и в доктрине национальной безопасности, и в доктрине обороны, которая сейчас принята. И точно так же, когда что-то случилось с их военными силами, а в данном случае спартанцы сожгли их военный флот, всё — доминирование закончилось и страна упала в катастрофу», — передает слова эксперта ИА REGNUM.
Философия вильсонизма не устарела
Выход в свет агрессивной Стратегии почти совпал со столетним юбилеем «14 пунктов» американского президента Вудро Вильсона, проектом мирного договора, завершающего Первую Мировую войну. В этих 14 пунктах Вильсон предлагал строить миропорядок на принципах универсализма (открытости), рациональности и верховенства права.
К этому юбилею Центр стратегических разработок выпустил доклад «14 пунктов Вильсона сто лет спустя: как переизобрести мировой порядок», в котором в том числе самым подробным образом освещается тема американской военно-политической и экономической гегемонии.
«14 пунктов» и вообще политическая философия вильсонизма — это опрокинутая в глобальную политику либеральная идеология: учение о том, что на всех уровнях — от индивидуального до глобально-политического — определяющую роль в конструировании социального бытия играет рациональный субъект, свободный, мыслящий человек, деятельность которого направлена на реализацию своих интересов. На уровне национальном действуют уже не индивидуумы, а группы. Что же касается международной политики, то она по Вильсону, являет собой общий знаменатель многочисленных и разнонаправленных групповых интересов — политических, экономических, социальных, региональных, каковые в своей совокупности и формируют национальные интересы страны.
Глобального раскола не будет
На международном уровне гармонизация различных национальных интересов — объективная потребность, которая существует помимо сиюминутных устремлений того или иного государства. Например, то, что США, опираясь на принципы «вильсонизма», пытается удержать свою ведующую роль в мировой политике, не значит, что «14 пунктов» — идеологическое обоснование Pax Americana. Тем более, что США на определенных этапах своей политической истории могла руководствоваться принципами закрытости, а в экономике проводить политику протекционизма. Точно также заинтересованы в открытости, рациональности и нормативности миропорядка далеко не только страны-либералы с демократическим устройством. Напротив, принцип открытости дает шанс «развивающимся» странам получить лучшую роль в мировом политическом спектакле, а понятные правила гарантируют устойчивость их статуса.
Россия и большинство других постсоветских государств так и не превратились в «зрелые» либеральные демократии западного образца; напротив, в своей политической эволюции они уходят от этого образца все дальше и дальше. Однако, насколько можно судить, частичное или полное отрицание либеральных ценностей не сопровождается категорическим отрицанием либерального мирового порядка.
Именно поэтому мир в будущем не ждет раскол на «вильсонистов» и «антивильсонистов»:
Представить себе единый глобальный разлом очень трудно, учитывая невиданный ранее плюрализм интересов, стремлений, идентичностей как на групповом, так и на индивидуальном уровнях. На наш взгляд, более вероятным выглядит сценарий постоянной пересборки ситуативных коалиций, формирующихся вокруг какой-то одной проблемы. Каждый из нас в каких-то ситуациях окажется сторонником вильсонизма, а в других — его противником.
Плохие новости: размывание среднего класса и потеря управляемости
При этом существуют и отрицательные тенденции, которые не помогают реализации идей Вудро Вильсона. В частности угрозой является «размывание среднего класса», который составляет «главную социальную базу либерального миропорядка». Еще одна плохая новость — падение управляемости мировой системы, которое не удается компенсировать расширением сферы международно-правового регулирования:
Упадок международных организаций (начиная от ООН, но также включая и Европейский союз, ВТО, Международный валютный фонд, Всемирный банк, «Группу семи» и другие базовые либеральные инструменты глобального управления), размывание фундаментальных принципов международного публичного права, увеличение числа вооруженных конфликтов и неспособность мирового сообщества справиться с этими конфликтами — все это считается признаком глубоких проблем современного мироустройства, которые в рамках либеральной парадигмы решить не удалось и уже вряд ли удастся.
Глобальное против регионального
Универсализм как один из принципов «вильсонизма» вовсе не противоречит регионализму, сохранению национальной идентичности, поскольку либеральный миропорядок понимает «под универсализмом некий набор общих (универсальных) законов, правил, иерархий и моделей взаимодействия отдельных элементов системы друг с другом. Никакая система — биологическая или социальная — не может существовать без такого набора законов, поскольку они и составляют ее структуру».
Но и «многополярность» мира не может обеспечить равновесие мировой системы, поскольку традиционная модель, в которой определяющую роль играли государства-субъекты не соответствует новой реальности, в которой «слишком большую роль… приобрели негосударственные игроки».
Мы можем констатировать, что:
Мировая политика в XXI в. с неизбежностью будет развиваться в русле вильсонизма. Сегодня, как и после Первой мировой войны, у человечества сохраняются возможности выбора специфического баланса между универсализмом и партикуляризмом, между «жесткой» и «мягкой» силой, между глобализацией и регионализацией, между свободой торговли и протекционизмом, между правом и моралью, между взаимозависимостью и суверенитетом. Речь идет не о каком-то одном судьбоносном выборе, а о бесчисленных и разнообразных ситуативных, часто непоследовательных решениях, принимаемых ежедневно и ежечасно великим множеством участников мировой политики. Эти решения в своей совокупности будут тянуть мир то к большему единству, то к более глубокому разобщению. Но сама крепость мировой системы будет определяться гибкостью ее норм и механизмов, которые и являются сутью открытого мирового порядка.
Звездно-полосатый эгоизм
Есть объективная потребность в мирном согласовании интересов различных государств. Но есть и национальный эгоизм. И главным эгоистом почти всегда выступают Соединенные Штаты Америки (любопытно, что позиция России заключается в том, чтобы обозначать не врагов (НАТО), а враждебные действия («расширение НАТО»), и потому в большой степени соответствует вильсонизму). Например, в той же Стратегии доступ к мировым рынкам и военно-политическая мощь связываются вполне открыто. Для США пункт Вильсона о «свободе торговли» работает только при том условии, что Соединенные Штаты являются главным игроком на мировом рынке. В любой проблемной ситуации американцы могут спокойно забыть о либеральной догматике и «закрыть» свою экономику высокими тарифами или эмбарго.
Со «свободой торговли» тесно связана «свобода судоходства». Напомним, что:
Главным поборником защиты принципа свободы судоходства в современном мире выступают США, что неудивительно, так как их политико-экономические и военно-стратегические интересы носят поистине глобальный характер. С другой стороны, их приверженность защите свободы судоходства остро контрастирует с тем фактом, что они до сих пор остаются вне рамок Конвенции 1982 г., не только не ратифицировав, но и не подписав ее.
Аналогичным образом обстоит дело с пунктом о «сокращении вооружений». Подчеркнем, что на данном этапе, когда наблюдается новый виток гонки вооружений, миротворческие усилия должны исходить, прежде всего, от России, поскольку «ни на США, ни на КНР или НАТО/Евросоюз рассчитывать не приходится».
Выводы для России и мира
В заключении можно сказать следующее:
Либеральные лозунги свободы и прогресса превратились в мощнейший инструмент мягкой силы, определяя моральное лидерство США. Реалисты, консерваторы и прочие критики были сильны и популярны в США на протяжении всего ХХ в. Они влиятельны и сегодня. Однако это не мешало использовать американцам либерализм в качестве эффективного идеологического инструмента своей внешней политики. Столетие вильсоновских принципов — это повод для инвентаризации собственно американской внешней политики, которая очевидно требует адаптации к быстро меняющимся условиям. А для России — необходимость сделать выводы из своих ошибок и успехов американцев, сумевших добиться в ХХ в. оптимального сочетания национальных интересов и глобального продвижения своих ценностей.
Мы пришли к довольно парадоксальному выводу: чтобы реализовать не дух, а букву «14 пунктов», следует отказаться от характерного для этого документа «государствоцентричного взгляда». Ведь и новые технологии и новые способы управления и новые игроки на политическом поле заставляют нас искать новый баланс между государством и частным сектором в политике, экономике и социальной сфере. Так что в перспективе сама история заставит США, Европу, Китай и Россию согласовывать свои интересы с интересами глобального целого.